Геспериды или Творения человеческие и божественные - Роберт Геррик

Пусть книга выйдет в мир, препятствий нет:

Вы, славный принц, ей – путеводный свет;

Подвигли только Вы на труд меня:

Не быть ему без Вашего огня.

Как многие светила в небесах

Горят, купаясь в солнечных лучах, —

Так звёзды и мои, что им под стать,

Лишь Вашим светом и могли блистать.

Ждёт книгу слава вечная теперь:

Вы отворили ей в бессмертье дверь.

Воспеты мной ручьи, цветы и птицы,

Апрель и май, и летние зарницы,

Сны, пробужденья, майский шест, пирушки,

Невесты, женихи, возки, подружки;

Любовь и юность, страсти трепетанье,

Непостоянства, грешные желанья;

Дожди и росы, сумерки и зори,

Елей и амбра, и бальзам от хвори;

Пою о том, как стали алы розы,

А лилии – белы; про боль и слёзы;

О Времени пою – как дни летят;

Об эльфах, фее Мэб; пишу про ад;

Воспеты мной и Небеса, конечно, —

С надеждою, что там пребуду вечно.

О дева, ты куда – скитаться?

Но безопасней здесь остаться,

Где дома ты: играй и пой,

Тем радуя народ простой.

Пусть песенки твои придут

В деревни, сёла – где их ждут;

В них простодушно воспевай

Пастушье счастье, сельский рай,

Сплетая песнь из плавных строк

Своих буколик и эклог;

Здесь, в роще, на холме, прилежно

Ты можешь петь пастушкам нежным,

Прекрасным, чистым, чьё дыханье

Нежней цветов благоуханья.

Приятен твой напевный стих

Селянам только, он – для них;

Но двор тем искренним твореньям

Воздаст не боле, чем презреньем.

Чтоб горестей и бед нимало

Самой себе ты не снискала,

Останься в мирном сём краю,

Где лиру добрую твою

Ни критик злобный не осудит,

Ни порицать никто не будет;

Что зло искать? Прими совет:

Здесь будь, в скитаньях смысла нет.

Когда-то ты, невинна и строга,

Как первенец, была мне дорога;

Теперь, когда я вижу – тут и там

Распутницей ты ходишь по домам —

Я узы разорвал своей любви:

Гуляй, удачу, повезёт, лови —

Порадует успех в твоей судьбе,

А то и попечалюсь о тебе.

В мой томик глядя робким взглядом,

Краснеет дева (Брут с ней рядом);

Уйдёт он – и девица чтенье

Тогда продолжит без смущенья.

Кто подотрётся по нужде

Твоим листом (известно где),

Тому беда: хотел – изволь,

Терпи укусы, жженье, боль.

Мой первый стих не приглянулся? Что ж,

Их много в книге – лучшие найдёшь;

Но если до конца прочёл стихи,

Ворча упрямо – что, мол, все плохи,

И недоволен книгою моей —

Томись чесоткой до скончанья дней.

Гуляя, обходи лишь тех, пожалуй,

Кто точно хлеб сырой иль сыр лежалый.

Мои стихи нельзя читать с утра:

Пока ещё ты трезв – не их пора;

В застолье же, когда друзья с тобой, —

Тут в самый раз, читай, а хочешь – пой.

Представь – очаг, огня весёлый треск,

Венки из лавра, свечи, шум и блеск,

И поднят Вакхов тирс, плющом увит,

И Оргия сакральная кипит —

Тогда средь роз, под звуки лир и пенья

Пусть сам Катон прочтёт мои творенья.

О розы, вы поникли – пусть

Теперь исчезнет ваша грусть;

Фиалки, силу обретите —

Благоухайте и цветите;

Вам, первоцветы, не пора ли

Воскреснуть, позабыв печали?

Всем, всем цветам, какие есть,

Сестрицам, не пора ль расцвесть? —

Ведь Джулия уже здорова,

Кларет и сливки в щёчках снова,

Прекрасны вновь уста у ней,

Кораллов чище и алей.

О Сильвия, нам под венец, похоже,

Давно пора – а после ждёт нас ложе.

Твои часы остановили ход,

Мои же всё быстрей идут вперёд,

И не вернуть ни мига… прочь сомненья:

Любовной страсти вредно промедленье;

И совесть пусть не мучает тебя:

Никто не может мудрым быть, любя.