– Сеньорию Эшби оставь в наследство младшему сыну, – посоветовал я дочери после свадьбы, отдавая ей драгоценности матери, в том числе и перстень с бриллиантом, и полсотни фунтов серебра на чрезвычайный случай. – И не пускай своих детей и внуков в Крестовые походы.
– Почему? – спросила Керис.
– Потому что благими намерениями вымощена дорога в ад, – ответил я.
Нагрузив шхуну овечьей шерстью и двумя десятками семей арендаторов для владений, отобранных у графа Меланда, я отправился в Португалию. В Бискайском заливе нас прихватил шторм. На всякий случай я надел спасательный жилет. Что-то мне подсказывало, что мое время в этой эпохе подходит к концу. Трепало нас шесть дней, но я так и не оказался за бортом шхуны и эпохи. Чему несказанно обрадовался. Не хотелось расставаться с такой хорошей жизнью!
В этот шторм попали и мои бригантины, которые шли из Руана. Их разметало по океану, поэтому две вернувшиеся ничего не могли сказать о судьбе третьей. Наверное, отправилась мерить глубину Бискайского залива. Я заказал Тиберию новую.
Лето провел с семьей в замке Мондегу. Алехандру с молодой женой остались в Лиссабоне. У невестки не складывались отношения со свекровью. Кто бы сомневался, что так и будет! Граф Фернан де Меланд выздоровел окончательно. Он сопровождал меня во время конных прогулок. Мои арабские скакуны очень понравились ему. Я подарил Фернану де Меланду одного, когда привезли выкуп за графа. В ответ он предложил поженить среднего моего сына на его дочери.
– Не возражаю, – сказал я, – но давай подождем, когда жених подрастет и станет рыцарем.
Саншу шел только восьмой год. За шесть-семь лет, пока он станет рыцарем, много чего может измениться.
Вскоре выкупили и остальных рыцарей. Я забрал полагавшуюся мне треть, а остальное, вернувшись в Лиссабон, разделил между участниками похода. Кое-кто из них рвался в новый поход, но, получив деньги, сразу передумал.
Зимой, сразу после Рождества, меня позвал в Коимбру король Афонсу. Я подумал, что придется заняться воспитанием еще одного вассала испанского императора. Ошибся. Король собирался в третий раз штурмовать Алкасер.
– На это раз я сам поведу войско, – решил он.
– Когда собираешься выступить? – спросил я.
– Сразу после Пасхи, – ответил король Афонсу. – Это условие рыцарей-тамплиеров. Раньше им воевать нельзя.
Не хотелось мне идти с ним в поход. Опять, как и при осаде Лиссабона, будет много бестолковщины. Уверен, что выход после Пасхи – не единственное условие, выдвинутое тамплиерами. Наверняка их коммодор захочет поруководить осадой. Дуракам легче подчиняться, чем ими командовать, но при таком командовании результат чаще всего получается отрицательный.
– Я обещал в апреле прибыть в Англию, – сообщил ему. – Постараюсь вернуться как можно скорее.
– Жаль! – молвил король. – Но помоги с подготовкой осадных орудий, башен и таранов. Перевезем их к Алкасеру на моих галерах.
– Обязательно, – пообещал я.
Что и сделал. Сразу после Пасхи, которая выпала на середину апреля, четыре передвижные башни, пять таранов и три десятка катапульт и баллист были погружены на королевские галеры и отправлены в Алкасер. Туда же по суше двинулось войско под предводительством короля Афонсу. Вместе с ним пошел и Алехандру. Дома ему все равно скучно. Жена Беатрис на сносях, вот-вот собирается родить. Благодаря этому ее отношения со свекровью немного наладились.
Я нагрузил шхуну мебелью, коврами и тканями для замка в Манчестере и отправился в Англию. Надеюсь, в последний раз плыву по этому маршруту. Всё, что я был обязан сделать для своих детей от Фион, сделал. Дальше пусть сами пробиваются.
На Британских островах опять шла война. Король Генрих Короткий Плащ решил захватить Гвинед. Подготовился к мероприятию неплохо: сформировал небольшую, но дисциплинированную армию, в которую включил шропширских лучников с длинными луками, способных противостоять валлийским; привел флот, который постоянно подвозил провизию и войска и блокировал побережье; договорился о поддержке с правителем Поуиса Мадогом ап Маредидом и братом Оуайна Гвинедского – Кадваладром. Когда я приплыл в Англию, король Генрих успешно наступал. Меня и моих сыновей на помощь не позвали, более того, с владений взяли щитовые деньги и разовую помощь на ведение войны, поэтому я не вмешивался. Съездил в Манчестер, посмотрел на замок, который достраивали. С тремя рвами он, действительно, стал надежнее.
Керис, которая недавно родила дочь, с энтузиазмом взялась за прихорашивание своего нового жилья. В ее понимании красиво – это не так, как в замке Беркет. Наверное, и Амиция украшала замок Мейкерфилд по такому же принципу. Представляю, что случится с обеими, когда узнают, что украсили свои замки одинаково! Кстати, Амиция родила второго сына. У старательного мужа и жена – старатель.
Я уже собирался возвращаться в Португалию, чтобы принять участие в очередной осаде Алкасера, когда из Уэльса пришла новость, что войско короля Генриха разбито. Они бодро наступали, выигрывая мелкие стычки, затем расслабились, поверив в свою непобедимость, – и попали в засаду возле Бэзингверка. Десант, высаженный на остров Англси, тоже был разбит. Чутье подсказывало мне, что организовал засаду мой бывший оруженосец, а потом вассал Умфра. Остатки королевской армии засели на горе, окруженные со всех сторон валлийцами, которые, чтобы не терять зря людей, решили взять измором. Король Генрих призывал на помощь всех своих подданных. На зов никто не откликался. Лорды Валлийской марки не решались соваться в Гвинед себе на погибель.
Я быстро набрал отряд из сержантов и лучников в количестве около трех сотен и на шхуне переправился вместе с ними на противоположный берег устья реки Ди. На границе с Гвинеда мы встали лагерем на холме, поросшем соснами. Шел дождь, мелкий и нудный. Солдаты быстро соорудили шалаши и навесы, развели костры и занялись приготовлением пищи. Роберт остался командовать отрядом, а я поехал вместе с Джоном и десятком сержантов к горе, на которой сидел в осаде король Генрих с остатком своей армии. Впереди скакал сержант с белым флагом, который сообщал о наших мирных намерениях. Следом за ним следовал другой сержант с моей хоругвью. Надеюсь, ее еще не забыли в этих краях.
На валлийский разъезд наткнулись примерно часа через три после въезда на территорию Гвинеда. Я чувствовал, что за нами следили и раньше, но не показывались. Наверное, послали гонца, чтобы узнать, что с нами делать. Из леса выехали на неказистых лошаденках три лохматых валлийца в кожаных шапках и доспехах, вооруженные дротиками и небольшими щитами. Они преградили дорогу, но воинственности не проявляли. Мой отряд тоже остановился.
