— Другими словами, этот подозреваемый поддерживает бандитов.
— Хотя он и сожалеет об их жестокости, он понимает их реакцию. Парень разыгрывает из себя гуманиста, как некоторые интеллектуалы из ваших царедворцев, чье единственное занятие состоит в повторении смысла того, что напел ветер.
— В области дипломатии ты не слишком продвинулся.
— Это совершенно бесполезно, когда говоришь о преступниках, Великий Царь. Мягкий, нерешительный и слезливый стражник подвергает опасности своих товарищей.
— Этот цирюльник говорил еще что-нибудь в том же духе?
— Мой человек задавал не слишком много вопросов, так как чувствовал, к сожалению, что и так далеко зашел в своих разговорах. Но все же у нас в руках есть одно маленькое звено из цепи, которая казалась такой далекой. Оборвать эту ниточку было бы глупо. Используем ее, чтобы подняться выше по лестнице. Но своего человека из игры я выведу, сейчас мне нужен новый, вызывающий доверие, чтобы цирюльник сказал ему больше.
— О ком ты думаешь?
— Мне неловко, Великий Царь. Этот тип злоумышленников безошибочно определяет стражника. Даже опытного! К тому же наша операция должна быть проведена в самом строгом секрете, что исключает участие в ней какого-либо дворцового чина.
— Тогда остается один единственный кандидат: Икер. Он в Мемфисе еще не слишком известен.
— Икер, Царский Сын!
— Если я не слишком обижаю тебя, Собек, то напомню: ведь ты хотел подвергнуть его проверке, разве не так?
— Какие, мой мальчик, у тебя прекрасные, здоровые и густые волосы! Чего бы тебе хотелось: бритая голова, модная стрижка, завивка?
— Просто короткая стрижка.
— Садись на этот трехногий табурет, — предложил цирюльник, — и держи голову прямо.
На низком столике у коренастого симпатичного ремесленника лежали разного размера и фасона бритвы, щипцы для завивки, ножницы. Рядом стояла банка с содовой водой.
В это утро Икер был первым клиентом. Другие еще ждали своей очереди, досматривая в постели последние сны, или играя в кости, или болтая друг с другом.
— Раз у тебя не парик, а собственные волосы, мне не нужно их мыть. Ты что, новенький в этом районе?
— Я — писец и приехал с юга. Говорят, что здесь, в Мемфисе, писцы неплохо зарабатывают.
— Если учесть количество жалоб на администрацию, у тебя не будет недостатка в работе!
— Разве визирь не намерен облегчить повседневную жизнь самых бедных людей?
— Говорить-то об этом он говорит, и даже постоянно. Но здесь никто не предается иллюзиям.
— А мне кажется, что у него просто связаны руки.
— Почему ты так считаешь, мой мальчик?
— Потому что никто не может противостоять воле тирана.
Бритва на секунду замерла в воздухе.
— Не хочешь же ты сказать...
— Здесь не нужно произносить имен, ты меня отлично понял. Ведь не все же мы — бараны и знаем, что только восстание вернет нам нашу свободу.
— Говори тише, прошу тебя! За такие слова и в тюрьме недолго оказаться!
— Другие заменят меня. К тому же я уже сбежал от стражи во время избиений в Кахуне...
— Ты был там?
— Я помогал своим друзьям из Азии. Мы надеялись захватить управу, но нас предали. Мне удалось бежать. Увы, многие из нас пали... Но египтяне за это заплатят!
— Тебя ищут?
— Собек-Защитник мечтает меня поймать, — признался Икер. — А мне хотелось разыскать молодую азиатку, которая чуть было не привела нас к победе. Да ее, должно быть, убили...
— Как ее имя?
— Если она еще жива, то, произнеся ее имя, я навлеку на нее опасность. Ты — храбрый человек, цирюльник. Но, должно быть, ты, как и большинство, привык к тирании.
— Ошибаешься, мой мальчик. Я тоже борюсь, но на свой манер.
— Ты действительно хочешь поразить деспота?
— Не тебя же я ждал, чтобы начать борьбу! А твою юную азиатку зовут Бина.
Икер даже рот раскрыл от изумления.
— Ты... Ты ее знаешь?
Цирюльник кивнул.
— Значит, она жива!
— К счастью для всех нас.
— А где ее увидеть?
— Ты слишком многого от меня хочешь!
— Но без Бины я пропал! Рано или поздно меня арестуют. А рядом с ней я еще смогу принести пользу.
— Я почти ничего не знаю. Но я знаком с человеком, который, возможно, тебе кое-что и скажет: изготовитель притираний. Он живет в глубине этой улицы. Скажи, что ты от меня.
В присутствии царя совет выслушал подробный доклад Икера.
— Это, конечно, ловушка, — высказал свое мнение Сехотеп. — Дальше идти нет смысла.
— Напротив, — горячо возразил Собек. — Почему нам не удалось разыскать азиатскую сеть в Мемфисе? По причине ее исключительной закрытости. Этот цирюльник играет, свою роль, он — один из мелких соглядатаев. Раз Икер вошел к нему в доверие, то другой может помочь потянуть за ниточку.
— Я разделяю твои предположения, — сказал Сенанкх.
— А если этот цирюльник — всего лишь приманка? — спросил визирь.
— У Икера ни внешность, ни поведение не характерны для стражников, — сказал Собек. — И он, и цирюльник, заговорив о Бине и Кахуне, каждый сделали по одному шагу навстречу друг другу. Значит, продолжать такое внедрение совершенно не опасно.
— Как ты решишь, Икер? — спросил фараон.
— Я продолжаю, Великий Царь.
Изготовитель притираний являлся поставщиком первых врачевателей города. Смешивая разные субстанции[28], он приготовлял замечательные косметические средства. Он использовал галенит (сернистый свинец), свинцовые белила (карбонат свинца), пиролюцит (двуокись марганца), хризоколлу (водосодержащий силикат меди и малахит). Но этим изготовитель притираний не ограничивался. К своим притираниям он добавлял и терапевтические средства, что позволяло предупреждать или лечить трахому, лейкому и конъюнктивит. Ему удалось получить также фосген и иприт.
В тот момент, когда наш химик занимался смешиванием компонентов, в дверь его лаборатории постучал Икер.
— Сейчас не время, я занят.
— Я от цирюльника.
— Ты кто?
— Один из союзников Бины. В Кахуне участвовал в восстании против тирана. До сегодняшнего дня мне удавалось скрываться в Мемфисе, но мне бы хотелось присоединиться к своим друзьям.
— Опиши-ка мне цирюльника.
Икер выполнил требование.
— В Кахуне правитель живет в небольшом домике, — снова заговорил изготовитель притираний. — А сам, напротив, только и думает, что наряжаться, и щеголяет в дорогих изысканных нарядах!
— Как раз наоборот, — поправил его Икер. — Правитель живет в огромном особняке, где работает множество служащих, но одевается он традиционно, как и все.
— Бина слишком стара, чтобы заниматься борьбой.
