подоконника, подошла к нему ближе, потрогав его волосы.
– Никогда не думал, но звучит здорово, – сказал Каспер, – а в какой?
– В голубой. – Мэйшес слегка улыбнулась с грустью похихикивая под нос, – а помнишь, я как-то раз читала тебе стих про Мальвину?
– Ну, – Каспер ожидал продолжения, с интересом глядя на Мэйшес и совершенно не понимая к чему она опять заговорила об этом. Со временем у неё случались истерики со слезами, и она сначала судорожно шептала про какую-то «Мальвину», а затем начинала истошно кричать на всю больницу о том, что она не умерла. Тогда санитарки привязывали её «лошадкой» к кровати, да так, что у Мэйшес после оставались шрамы и жгучие следы от того, как крепко её перевязывал медперсонал. А иногда такие шрамы долгое время и не проходили, оставляя кровоподтёки. Зрелище выглядело страшно, пугая и самого Каспера, но со временем он просто смирился, желая дружить с Мэйшес. Она казалась ему такой необычной отчего его к ней ещё больше тянуло: Мэйшес была непохожей ни на Поппи, ни на других здешних ребят. Дети, кроме сожалеющих в такие моменты Дороти и Элиса, мало понимали о чём она, лишь время от времени заслушивая об этакой Мальвине стихи Мэйшес. Так что, видя очередной припадок, друзья Каспера лишний раз просто обзаводились новым поводом для того, чтобы посмеяться над ней и назвать Мэйшес поехавшей, рассказывая Касперу о ней жуткие и придуманные ими же вещи конечно же, не вдаваясь в подробности её «доклинической» жизни.
– Как ты думаешь? – Мэйшес вновь захихикала, а её лицо меланхолично задрожало и глаза немного намокли – Она существует?
– Ты снова бредишь? – Каспер испугался, присев на корточки и схватив её за руки – Я ничего не думаю, давай не будем начинать эту тему, тебя опять привяжут! Вон, – он указал взглядом на её у другой стенки кровать и лежащие под подушкой какие-то небольшие куски бумаги, – Лучше прочти мне пару стихов о ней, ты же написала что-то?
– Ох, – её глаза засверкали, пуская по щеке небольшую слезу, а на лице проявилась улыбка, – я сейчас!
Она сразу же засеменила маленькими ножками до своей кровати, быстро взяв один из листков и снова очутилась возле кровати Каспера, который уже приготовился её слушать. Мэйшес села с ним рядом:
– Итак,
«Vomit due to apple pie»
Мне страшно, что ночью
Ты смерть свою ждёшь -
Нутром ощущаю мурашки и дрожь.
Внутри меня радости не было вовсе,
Целуя качели, стоял на морозе.
Знать бы мне самому
Удушение от горя —
Скоро участью станет,
Как у жертвы апноэ.
Нет желания вставать,
Ведь тебе я дотошен -
Пряча чувства, цветы
Пустят корни под кожей.
И, как мать моя, слаб -
Я лежу неподвижно
И от горя пишу
Колыбельные в стол.
К сожалению, сейчас
Ты об этом не знаешь,
Но попозже поймёшь -
Когда будешь влюблён.
– Необычно, – восхитился Каспер, – в первый раз вижу кого-то среди своих ровесников, кто писал бы стихи.
Он отвёл взгляд, в котором затаилась какая-то лёгкая грусть.
– Тебе грустно, моя тульпа? – Мэйшес вопросительно взглянула на Каспера щенячьими глазами.
– Нет, – он усмехнулся, немного взъерошив ей волосы, – всё в порядке, что такое тульпа?
– А ты как думаешь? – чуть склонила лукаво голову на бок
Мэйшес,
– Не знаю, – Каспер призадумался, а затем лениво посмотрел на неё -, дерево какое-то?
– Нет, это что-то вроде… – она старалась подобрать нужные слова чтобы не сказать ничего лишнего, но понятно донести до него свои мысли – ты как выдуманное существо на основе желаемых мною черт… – ответила Мэйшес внимательно разглядывая лицо
Каспера. «Похожи до дрожи…» – невесело промелькнуло в голове у Мэйшес. Маленькая леди расплылась в произвольной улыбке то ли от того, насколько ироничной была ситуация, то ли от его глуповатого нрава. Но осознав, что только что произошло, она, словив очередной флешбек, попыталась сдержать вновь подкравшееся желание зарыдать. «Мальвина тоже гладила меня по голове» – поймала себя на мысли Мэйшес чтобы сказать ему это вслух. Что-то внутри неприятно скрутило спазмом. Ей так хотелось рассказать Касперу о детском саде, об инциденте в лесу и о том, какую невыносимую печаль она вынашивает в голове и сердце каждый день.
– Да у тебя последние мозги отмирают от этой шvлvвы. – донесся противный девичий голос в другом углу палаты, носитель которого явно наблюдал за времяпрепровождением Каспера с Мэйшес.
– Что ты опять несёшь? – лицо Мэйшес мгновенно посуровело, а взгляд налился гневом, – Тебе сложно признать то, что твой друг нашёл окружение лучше тебя?
Сколько бы она раз старалась не реагировать на её провокации, Поппи иногда выводила её из себя.
– Если ты ещё не понял, Каспер, ее здесь все ненавидят. – издевательски выразилась Поппи, подстрекая Дейва и Тома.
– Я бы не стал с ней общаться, зачем тебе эта припадочная… – поддержал её Дейв, сидя на кровати с Томом и о чём-то перешёптываясь.
– Вы как две шлvхи, – глумился Том, – я бы с её истериками вырыл ей могилу. Она калит мне мозги с самого начала.
– Включи мозги, дурак! – вновь съязвила Поппи и стала в компании Тома и Дейва всячески насмехаться над Каспером и Мэйшес, так как с высоты своей бестолковой колокольни они позволяли себе считать их неразумными и глупыми.
– Мэйшес, не обращай на них внимания. – очнувшись ото сна вставил Элис, подслушивая разговор ребят и лениво перевернулся на другой бок – Пока они не захотят сами поумнеть – они этого не сделают и это не твоя забота.
– Элис, невозможно не обращать внимания на баранов, когда вынуждена проводить с ними жизнь. – Мэйшес обиженно надула губы.
– Дорогая, не забивай свою жизнь людьми-балластами. – поддержала Элиса Дороти, терзая упаковку привезённого родителями печенья.
– Они и половины того, что ты перенесла – не перенесут. – натянув на голову одеяло невнятно добавил Элис – Ты представь насколько им плохо и скучно что они занимаются травлей. Порассуждай логически: они не оправдывают твоих ожиданий – ну так и ты не оправдывай их.
– Хватит! – отрезала Поппи. – Я бы на твоём месте, Мэйшес, не высовывалась. А ты, Элис, попробуй заснуть, если не хочешь, чтоб и тебе что-то было.
– От твоих жалких угроз единственное что хочется так это заснуть. Не удивлён, что твой бывший дружок от тебя сбежал. – нехотя и раздражённо буркнув Элис, которому надоедливая персона мешала проваливаться в сон и тут же начал посапывать.
Мэйшес и Доротти, от того, как Элис колко ей отвечал, звонко расхохотались. Это походило на театральную сцену – будто зрители от души насмехались над трагизмом акта. Поппи, очевидно ревнуя Каспера, но будучи, не имея возможности вернуть друга из-за своего прискорбного характера, из-за которого она часто и теряла друзей, опустила глаза и недовольно поджала губы. Весь вид её говорил, какие муки самооценки она испытывает, наблюдая за тем, как Касперу комфортно с новой подружкой. В очередном приступе
