Миссия «Лучшая подруга» - Зоран Дрвенкар

Я вскочила в постели.

Умывшись, позвала Сьюки. Было пять утра, и та зевнула целых одиннадцать раз, пока колдовала над моим «Кошачьим пучком». Сьюки не понимала, с чего это я проснулась в такую рань. Покривив душой, я сказала, что сама не знаю. Когда я поблагодарила её за причёску, Сьюки снова поспешила в постель. Я накинула поверх пижамы халат, затянула пояс и побежала по замку в своих тёплых носках.

Вокруг царила тишина.

Я знала точно, что хочу сделать.

Кухню заливал зеленоватый свет от цифровых часов на экране духовки, так что комната напомнила мне аквариум. Я включила светильник над столом, достала из холодильника кусок пирога и налила себе стакан молока. Затем с чувством удовлетворения села за стол и, болтая ногами, принялась за десерт. Пирог оказался вкусным, а молоко до того холодным, что пить его приходилось маленькими глоточками.

Я ощущала себя так, будто сбросила балласт.

В последние дни я так много думала, что даже мозги заболели.

Теперь в голове воцарились спокойствие и ясность.

Прикончив пирог, я убрала стакан и тарелку в посудомоечную машину. И уже собиралась вернуться наверх и снова лечь спать, как вдруг увидела в каминном зале какое-то мерцание.

В стеклянных подсвечниках догорали две чайные свечки, а на приставном столике лежал ноутбук крёстной. Выходит, она уже здесь! Я была счастлива: мне не терпелось обсудить с ней слова Ниши. Если кто и мог дать мне хороший совет, то крёстная.

Я села на диван и вывела компьютер из спящего режима. Без труда открыла программу и пролистала всю информацию, которую крёстная собрала для меня перед началом путешествий.

Казалось, я вдруг вернулась в прошлое.

Вот фотографии Тои и ранчо её родителей. Вот она сама, ещё малышка, сидит на спине у ослика, а вот и юрта, которую я так и не увидела, потому что она сгорела дотла. Меня охватила то ли тоска, то ли жажда. И разумеется, меня затерзали сомнения.

Что, если я слишком рано отвергла Тойю? Возможно, я поторопилась?

Когда мы с Тоей ехали верхом к её юрте, она рассказала, как однажды помогала лошади произвести на свет жеребёнка. Ей казалось, будто она и сама заново родилась.

Разве можно отказаться от такой подруги?

Я вздохнула, сдавленная такой же тяжестью, как в тот вечер, когда мы с Тоей сидели у костра. Потом отправила письмо, где написала, что скучаю по ней и её отваге.

И снова стала перебирать файлы.

В ноутбуке не нашлось никакой информации о Викки, ведь крёстная собирала только досье её знаменитой сестры. Поэтому я набрала имя Викки Севергром Шестой в поисковике и нашла два смешных видео на Youtube: в первом ролике Викки была в какой-то забегаловке и соревновалась с моряком в армрестлинге (она проиграла шесть раз подряд); во втором – чистила зубы и одновременно, прыская пеной, читала рэп под Blowin’ in the Wind Боба Дилана. Я рассмеялась, вспомнив, как Викки сидела в кресле парикмахерского салона, строила рожицы и делала вид, что Париж ей совершенно не интересен. Я не знала, как с ней связаться – есть ли у неё телефон и где она вообще. Мне очень хотелось, чтобы она позвонила Сянь Сянь Юю по браслету.

«Всё будет хорошо, Викки», – подумала я и попыталась телепатически отправить ей эту мысль.

Больше всего информации крёстная нарыла о Нише. Меня опять поразило, как искусно эта индианка и её подруги пускали окружающим пыль в глаза. В интернете была уйма их фотографий. Они публиковали рецепты, свои любимые песни и прочую легкомысленную ерунду. На одной из фотографий они стояли вдесятером и хохотали, да и вообще, похоже, веселились без перерыва. Жизнь у них была всё равно что сладкая вата, радужная и приторно-сладкая. Никто бы не принял их за бунтарок.

Нише я тоже отправила сообщение.

«Я работаю над собой».

Я уже собиралась выключить ноутбук, как вдруг вспомнила слова Сянь Сянь Юя в самолёте: «Всё это время ты ищешь подругу, которая была бы такой же, как ты. Но для этого вовсе не обязательно так долго искать. Достаточно посмотреть в зеркало».

Он попал в точку. Я вовсе не хотела найти свою копию. Возможно, я искала как раз того, кто был бы моей полной противоположностью. Кого-то, кто не мечтает о королевской жизни, кто не получает всё, что захочет, и совершенно не переживает по этому поводу. Конечно, моя подруга не должна отличаться от меня во всём. К примеру, мне бы не хотелось дружить с трусихой (да и кому бы хотелось?). Но я была бы рада встретить того, кто мог бы дать мне отпор.

«Надо вернуться к началу», – подумала я и принялась печатать. Десять минут спустя я поменяла большую часть настроек и, напряжённая как струна, заново запустила программу. Открылось меню, а в центре экрана вылезла кнопка «Поиск по всему миру».

Я кликнула по ней мышкой.

Программа бесшумно начала поиск. Внизу экрана появился золотистый индикатор загрузки, он продвинулся на сантиметр вперёд, потом ещё на сантиметр, а потом остановился.

У меня началась икота.

Когда мы в прошлый раз запускали программу, поиск занял 3,2 секунды.

Я покосилась на часы.

Прошло уже пять минут, но индикатор дальше не сдвинулся.

Я потыкала монитор.

Ничего не произошло.

Я не сводила глаз с экрана, старалась даже не моргать. Ноутбук начал издавать странные звуки. Процессор, наверное, раскалился добела. Поиск, судя по всему, отнимал у машины чересчур много сил. Глаза мои пересохли – так напряжённо я таращилась в монитор. Уже прошла и икота, но золотой индикатор так и не продвинулся ни на сантиметр.

Что, если я сломала ноутбук?

Вдруг программа забарахлила из-за моих настроек?

Вполне возможно.

Я крепко зажмурилась, а потом снова открыла глаза. Мне хотелось выключить ноутбук и просто пойти спать. Четыре дня я потратила на размышления, истратила все силы, но так и не нашла выход. Так и не решила, хочу ли вообще менять этот мир. Жилось мне хорошо, грех жаловаться. Неужели Пандекраске Пампернелле надоело быть Пандекраской Пампернеллой? Я была в отчаянии. Я прочитала всё, что можно, насмотрелась документальных фильмов, мой мозг был напичкан знаниями. Теперь я понимала, что мир полон несчастий, хоть для меня это и не было великим открытием. И всё-таки я пришла к выводу, что Ниша права. Настало время перемен. Нельзя просто так убивать снежных барсов и брать детей в рабство. Если мы ничего не предпримем, всё останется как прежде.

Мир нужно привести в равновесие.

И тут я вспомнила то мгновение, когда с моего пальца слетел сокол и я сама потеряла равновесие. Я не допускала и мысли, будто после падения со мной случится что-нибудь страшное. Куда же делась вся эта уверенность? Если я по-настоящему чего-то хочу, это всегда исполняется. Конечно, я не совсем наивна. Я понимаю, что, если бы мир можно было изменить за один день, это бы давно произошло. Безусловно, нужно время, сильное желание и решимость.

Всё это у меня есть.

Блимс!

Я моргнула, застигнутая врасплох. Пока я витала в мыслях, уже наступило утро. Комнату заливал голубоватый свет.

Я удивлённо взглянула на ноутбук.

Программа завершила поиск.

С момента запуска прошло сорок восемь минут семнадцать секунд.

В глазах у меня жгло, спина затекла. Я поклялась ждать результата, сколько потребуется. А ещё поклялась, что, когда найду эту замечательную подругу, мы вместе сделаем всё, чтобы изменить наш мир к лучшему.

Я посмотрела на монитор.

Там значилось одно-единственное имя.

Я прочла его, а потом перечитала ещё дважды.

– Милли ван Сандберг, – тихо сказала я, – кто ты такая?