но взрослые нас мало интересуют, пусть сами себя спасают. Мы дети, поэтому помогаем таким же детям. В прошлом году мы добились закрытия одиннадцати фабрик с рабским трудом. Мы освободили голодающих детей из трудовых домов, похожих на хлев. Рабовладельцы страшатся нас, Пандекраска Пампернелла. И мы изо дня в день прилагаем усилия и спасаем тех, кого можем. А ты…
Она улыбнулась, как бы извиняясь.
– Ты должна была сначала пройти проверку, ведь стать бунтаркой не так-то просто.
Я молча вытаращилась на неё, не зная, что и сказать. Пока я осознавала одно: хоть во мне и сошлось много черт, но всё же я не бунтарка. Впрочем, озвучивать эту мысль я не стала.
– Когда твоя крёстная послала мне запрос, – продолжила Ниша, – мы с подругами всё о тебе разузнали. Мы знаем, в каких странах ты побывала, какие книги читала, что ты любишь и что не любишь, с какими звёздами ты знакома и на какие вечеринки тебя приглашали. Ещё мы знаем, что ты очень своенравна. Я уверена, ты сможешь понять важность нашей работы. Иначе я бы тебя не пригласила. Но всё-таки нам нужно было тебя проверить, чтобы убедиться на деле.
– Значит, история с мальчиком-рикшей – это проверка? – спросила я.
– Одна из четырнадцати. Надеюсь, ты нас простишь.
– Из четырнадцати?.. – переспросила я, раздумывая, когда ещё меня проверяли.
– Прости, – пробормотали девочки.
Я обвела их взглядом.
– Одного не понимаю, – сказала я. – Вы зовёте себя бунтарками, но при этом живёте в роскоши?
– Всё правильно, – ответила Ниша. – Мы купаемся в роскоши, а потому пользуемся свободой и можем проявлять щедрость. Поверь мне, мы точно знаем, что делаем. Через несколько лет мы окончим школу, отучимся в университете и найдём такую работу, которая позволит нам основательно реформировать нашу страну. Без родительских денег нам бы это не удалось. Наше богатство – это одновременно маскировка и защита. Полиция думает, что бунтарок надо искать в трущобах. Это займёт у них уйму времени. А мы между тем спасли уже больше трёхсот детей. Мы помогаем их семьям, так что теперь эти дети вместе с родителями работают у нас. Семьи помогают друг другу и предостерегают других от опасности. Только так мы можем постепенно двигаться к цели, выстраивать систему, в которой все будут защищены. Полиция видит милых хихикающих девчонок из богатых семей и проезжает мимо, ничего не подозревая. Но мы вовсе не милые и не хихикаем дни напролёт. Мы разгневаны, и наш гнев не утихнет, пока мир не станет чуть справедливее, а равновесие не восстановится. Итак, тебя наверняка волнует вопрос, какое отношение всё это имеет к тебе.
Я кивнула. Волновал меня и другой вопрос: во что же я вляпалась? Такого развития событий не ожидал никто: ни мой биограф, ни телохранитель. Ни уж тем более моя крёстная, которая затеяла всё это путешествие.
Ниша положила руку мне на плечо.
– Мы с тобой похожи, – сказала она. – Я поняла это с первой секунды. Поэтому нам надо держаться вместе. Настала пора перемен, Пандекраска Пампернелла, ведь если мы будем бездействовать, то мир так и не исправится. Внутри тебя тоже живёт бунтарка, просто ты об этом ещё не знаешь. Взгляни на моих подруг. Каждая из них готова отдать всё, чтобы улучшить жизнь других людей. А ты готова?
– Не знаю, – честно ответила я, – мне нравится моя нынешняя жизнь.
Я ожидала услышать разочарованные стоны. Но девочки молчали.
– Никто не собирается лишать тебя привычной жизни, – продолжала Ниша. – Но есть два вопроса, которые ты должна задать самой себе. Чем ты готова пожертвовать, Пандекраска Пампернелла, и какую ответственность готова на себя взять? Когда найдёшь ответ, возвращайся к нам, и мы сможем стать лучшими подругами.
Слова Ниши меня поразили.
Поразили до глубины души.
Я покраснела, почувствовав себя совершенно никчёмной.
Принцесса из Флорина, которая каждый день меняет причёски.
«Но это часть меня, – думала я. – И во мне множество других граней…»
Ниша обняла меня и шепнула на ухо, что в меня верит. Когда она отстранилась, подружки, расталкивая друг друга, бросились со мной обниматься. Потом по очереди вышли из примерочной, снова хохоча и визжа. Превращение произошло так быстро, что мне даже стало жутко.
Дверь захлопнулась.
Я осталась одна в примерочной и села на скамейку. Воздух до сих пор был наэлектризован от той энергии, которую источала Ниша и её подруги. Я глубоко вдохнула, чтобы напитаться этой энергией, и уставилась на голубое платье, которое по-прежнему держала в руках.
Я не знала, что и думать.
Не могу сказать, сколько я так просидела, – казалось, не меньше недели. Через некоторое время из-под двери проскользнул листок, а следом – шариковая ручка.
– Серьёзно? – крикнула я.
– Не усложняй ситуацию, – донёсся из-за двери голос Биффа Строганова.
– Где мой телохранитель и биограф? – спросила я.
– Я предупреждал тебя, Пандекраска Пампернелла, и много раз.
Я опустила взгляд на договор и ручку.
– Подпиши его наконец, – сказал Бифф Строганов, – и твоя жизнь станет проще.
Присев на колени, я взяла ручку, расписалась на листке и просунула его под дверь. Судя по шуршанию, Бифф Строганов его поднял. На мгновение воцарилась тишина.
– Очень смешно, – послышалось после паузы. – И кто же такая, скажи на милость, принцесса Панда-Краска?
– Глупая принцесса, которая подписала бы твой договор, – ответила я.
Бифф Строганов вздохнул.
– Значит, ты не оставляешь мне выбора.
Я не ответила.
– Неужели ты ничему не учишься, Пандекраска Пампернелла? Я обещал, что твои близкие начнут пропадать. И посмотри, что случилось. Однажды я предупредил тебя о злом роке. Теперь предупреждаю ещё раз. У тебя остался последний шанс. В решающий момент злой рок переломит всю твою жизнь. Поэтому сделай, как я говорю. Ты уже могла убедиться, что я сдерживаю обещания.
– Я тоже держу обещания, – ответила я, – и обещаю тебе, что моя заклятая врагиня никогда и ни за что на свете не станет моей подругой. Не просто обещаю, но и клянусь. Можешь передать ей мои слова. И пусть уже оставит меня в покое.
С той стороны было тихо. Поэтому я добавила:
– А твой злой рок пусть катится куда подальше, понятно?
Но и тогда Бифф Строганов не ответил.
Я выждала пять минут, прежде чем моё терпение лопнуло. Если он по-прежнему там, я пну его по ноге, как того браконьера.
Я распахнула дверь.
Возле примерочной стоял мой телохранитель.
– И давно ты здесь? – спросила я.
– Пару секунд. Ты не поверишь, что со мной произошло. Этот…
Сянь Сянь Юй осёкся.
– Почему ты такая грустная?
Я взглянула на голубое платье, которое продолжала сжимать в левой руке. Ответа у меня не нашлось. Поэтому я просто пожала плечами и снова посмотрела на Сянь Сянь Юя.
И вдруг у меня полились слёзы.
Можете ли вы понять мои чувства? Можете ли представить, как меня подкосили все эти события? Для одного человека это чересчур. И я говорю не только про Биффа Строганова и его дурацкий договор. Я имею в виду и слова Ниши. Они по-прежнему звенели в моей голове и заставляли сомневаться в самой себе.
Я знаю, что я хороший человек. Да, у меня есть недостатки. Я никого не слушаюсь, требую, чтобы весь мир вращался вокруг меня, но в целом я всё равно хорошая.
А ещё честная.
И вдруг появляются эти девочки и рассказывают, что можно жить по-другому. Разумеется, я могла бы делать больше – как и каждый из нас. Но достаточно ли у меня мужества, чтобы изменить мир?
Я осознала, что да.
Хочу ли я его менять?
А вот на это я не могла ответить.
Готова ли я чем-то пожертвовать?
И на этот вопрос я не знала ответа.
Когда мы с Сянь Сянь Юем вышли из магазина, Ниши и её подруг уже не было. Мы с телохранителем покинули базар и взяли такси до отеля. Сянь Сянь Юй погрузился в размышления, равно как и я. В окне такси мелькал Мумбаи – сказочный мир, занесённый пылью и полный красок.
Город был наводнён людьми.
И во многих я с болью в сердце узнавала саму себя.
Из личных хроник похищенного и отпущенного на волю биографа
Я без труда узнал Сянь Сянь Юя – гораздо труднее было узнать ту разукрашенную куклу с печальным взглядом, которая вышла с ним из такси и абсолютно не походила на Пандекраску Пампернеллу.
Выдавала только причёска.
Я сидел на террасе отеля и попивал ласси. Ни он, ни она меня не заметили. Пришлось помахать и крикнуть:
– Я здесь!
Они приложили ладони козырьком ко лбу, чтобы укрыться от яркого закатного солнца, и попытались найти меня среди гостей. Пандекраска Пампернелла увидела меня первой, подбежала и обняла. Наконец мы трое воссоединились.
Когда друзья
