одиннадцать раз звонил Сянь Сянь Юй. Когда я набрал ему, то услышал в трубке какие-то детские вопли, после чего связь прервалась.
Я попробовал снова.
На этот раз из трубки послышался только смех.
Продолжая подниматься на шестой этаж, я бросил взгляд в зеркало лифта и сам себя не узнал. Я был не похож на Райана Гослинга, но и на Дона Плуто не слишком-то походил.
«Будь я блюдцем, на мне сейчас наверняка бы виднелись сколы», – подумал я.
Я соскучился по друзьям. Мне представилось, как они сидят в уютном кафе и думают, где я и что со мной. Мне бы и в голову не пришло, что в этот самый момент Сянь Сянь Юй несётся по рынку и делает сальто над свиной тушей, пытаясь догнать Биффа Строганова, или что Пандекраску Пампернеллу пытаются выдать замуж десять бьющихся в истерике индианок.
Из личных хроник Пандекраски Пампернеллы
Пока мой биограф оценивал своё отражение в зеркале лифта, а телохранитель мчался по рынку, преследуя Биффа Строганова, я по-прежнему сидела в ресторане, совершенно беспомощная. В голове раздавались тревожные звоночки.
«Надо бежать за Сянь Сянь Юем, – размышляла я, – ведь, если…»
– Рикши! – вдруг закричал кто-то. – Рикши!
В дверях стоял мужчина, из-за его спины в ресторан проникал яркий дневной свет.
– Рикши! – в третий раз возвестил он и вышел. Дверь захлопнулась.
– Рикши? – переспросила я.
Ниша взобралась на стул и объявила, что пора отправляться дальше.
– Рикши уже ждут! – торжественно сказала она.
– И куда же мы едем? – спросила я.
– Не смеши меня, – ответила Ниша. – Ты что, не читаешь мой блог?
Я покачала головой. Ниша схватила мою руку и вздёрнула в воздух, будто я была боксёром, выигравшим поединок, – хотя на деле смертельно устала и вовсе не чувствовала себя победительницей.
– Мы идём по магазинам! – с энтузиазмом вскричала Ниша.
Подружки завизжали и повскакивали с мест. Все вскинули в воздух руки, будто лучшей новости нельзя и придумать, помахали на прощание мальчикам и поспешили к выходу.
– Нужно подождать Сянь Сянь Юя, – сказала я.
– Он не пропадёт, – успокоила Ниша.
«Зато я могу», – подумала я, машинально прикасаясь к запястью. Я уже жалела, что подарила свой браслет Викки.
У ресторана нас ждали шесть велорикш. Нишины подружки толкались и суетились, видимо, боясь, что кому-то не хватит места. Ниша села со мной к первому рикше. Водитель с улыбкой обернулся к нам. Он был маленький, коренастый и вдвое младше меня.
– Да ведь он не справится! – сказала я.
– Ещё как справится, – ответила Ниша. – Он каждый день возит по городу толстых туристов. Наш вес он вообще не почувствует!
Я не поверила ни единому слову.
– Сколько тебе лет? – спросила я мальчика.
Он показал шесть пальцев.
Я спустилась и жестом велела рикше уйти с водительского сиденья.
Терпение у меня иссякло. Слишком уж долго я играла по их правилам.
– Слезай-ка, – сказала я.
Мальчик встал и собрался было сесть рядом с Нишей. Та спросила его, о чём он мечтает. Услышав ответ, она вручила рикше несколько купюр, а он раскланялся и убежал.
– Ты сошла с ума, – сказала мне Ниша.
– Сумасшествие – это заставлять шестилетнего ребёнка возить тебя на себе, – ответила я и, подобрав сари до колен, забралась на седло.
Первые минуты были сущим кошмаром: я продвинулась всего метра на четыре, – но потом велорикша покатилась сама и мне стало намного легче.
– Как здорово, Панди-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! – радостно визжала Ниша у меня за спиной.
Мы поехали в «Вивиана-Молл», который ничем не отличался от любого другого торгового центра. Потом отправились в «Бомбей-Молл», дальше в молл «Гроуэлс 101». У меня голова шла кругом. Ниша и её подружки носились по бутикам, как шумные попугаи. Они ничего не покупали, но бурно всем восторгались. На входе в каждый магазин нас поливали парфюмом, и вскоре у меня защипало глаза и заложило нос.
– Зачем они на нас брызгают? – спросила я.
– Потому что мы им нравимся, – ответила Ниша.
– Ой! Шарфики! – воскликнула одна из подружек.
– Ой! Сумочки! – восхитилась другая.
После седьмого торгового центра мои силы иссякли. Я начала задыхаться и отказывалась даже зайти в магазин.
Одна из Нишиных подруг предложила поехать на рынок на Колаба Козуэй и выпить по манговому коктейлю: мол, там свежее и меньше брызгают духами.
Мы расселись по рикшам и отправились дальше.
Тем временем Сянь Сянь Юй не только заметил, что я исчезла из ресторана, но и обнаружил, что дети-попрошайки украли его телефон. Недолго думая, он зашёл в первое же интернет-кафе и открыл страничку Ниши в социальной сети. Там она рассказывала обо всех своих планах на день и о местах, куда хотела меня сводить. Для того чтобы подписчики знали, где и когда её можно найти, она выложила пост с подробным графиком.
Сянь Сянь Юй отправился по торговым центрам.
Судя по всему, он отставал от нас на несколько минут.
Прошло ещё полчаса, прежде чем он нашёл меня.
И эти полчаса стали самыми странными в моей жизни.
Рынок пришёлся мне по вкусу. Маленькие магазинчики, нет шума и толп. Мы выпили на прилавке по манговому коктейлю, заедая его кокосовыми чипсами. Потом девочки отвели меня в уютный магазин. Мы покопались среди вещей, и вдруг Ниша протянула мне голубое платье.
– Мы хотим его тебе подарить.
– Примерь! – воскликнули подружки, захлопав в ладоши. – Давай примеряй!
Меня подтолкнули к примерочным. Я, конечно, могла бы и воспротивиться, но решила не портить им удовольствие. Поэтому просто лучезарно улыбнулась и помахала платьем в воздухе, словно мне не терпелось его надеть.
Примерочных было три, они располагались в конце коридора. Но Ниша с подругами не желали ни на секунду оставить меня в одиночестве: они втиснулись вместе со мной в примерочную посередине. Целых одиннадцать девочек в длинных шуршащих платьях и с таким толстым слоем макияжа, что их лица напоминали живописные полотна. Вблизи я чувствовала запах их жвачек, блеска для губ и примерно сорок ароматов духов одновременно. Три девочки забрались на скамейку, остальные стояли вплотную ко мне, и я расхохоталась – ведь так совершенно невозможно было переодеться.
Ниша закрыла дверцу примерочной и повернулась ко мне.
На меня уставились двенадцать пар глаз… И вдруг атмосфера переменилась.
Превращение произошло так быстро, что я даже среагировать не успела.
Визги, щебет и верещание – всё прекратилось, радостное возбуждение исчезло, и подружки больше не походили на шумных попугаев. В их взглядах читалась полнейшая серьёзность.
И в Нишином взгляде тоже.
Вечная улыбка стёрлась с её лица, и в индианке не осталось ничего от той визгливой заводилы, которая встретила меня в аэропорту.
– Что происходит? – спросила я.
– Спасибо, Пандекраска Пампернелла, – сказала Ниша.
– За что?
– За то, что не подвела меня.
Одна из подружек сказала, что с самого начала была во мне абсолютно уверена; другая – что практически не сомневалась. Третья заявила, что впервые встретила девочку, которая настолько не любит шопинг.
– Ау! – перебила я. – Вы мне скажете, что происходит?!
Ниша ответила вопросом на вопрос:
– Тебя не удивило, что программа твоей крёстной выбрала из миллионов девочек такую чокнутую, как я?
Я призналась, что и впрямь этому удивилась. И тут, поочерёдно глядя то на одну подругу из свиты, то на другую, я постепенно всё поняла. Значит, странное чувство в «Салоне Де Люкс» не обмануло меня.
– Вы не те, за кого себя выдаёте, – догадалась я.
Подружки закивали в знак согласия.
– Но кто же вы тогда?
Ниша наклонилась к моему уху.
– Мы бунтарки, – сказала она.
Меня как громом поразило.
– И если бы ты перешла нам дорогу, мы бы швырнули тебя в океан.
Я решила, что это не шутка.
А Ниша решила, что пришло время мне всё рассказать.
Все девочки из её свиты принадлежали к богатым семьям, и родители понятия не имели, чем занимаются их дочки. Подружки щедро тратили семейные деньги, но почти ничего не покупали сами себе. Город знал их как бунтарок, и на них охотилась полиция. В Мумбаи было даже специальное подразделение, которое должно было выслеживать бунтарок. Но разыскать их не удавалось, ведь никому и в голову не могло прийти, что бунтарки – это Ниша и её подружки.
– Мы объединились год назад, – объяснила Ниша. – И теперь помогаем вернуть детей из рабства обратно в семьи. Ты, Пандекраска Пампернелла, наверняка слышала о подобных ужасах, потому что от этой проблемы страдают люди по всему миру.
– Вернуть детей из рабства? – переспросила я, поскольку даже не подозревала, что так бывает.
Девочки закивали.
– В Индии больше пятидесяти миллионов детей находятся в рабстве, где их эксплуатируют. Они работают за гроши на фабриках, в полях или на улицах. Ты можешь встретить их где угодно, и везде над ними одинаково издеваются. Фабрики постоянно ищут новых детей. Агенты приходят к родителям, обещают деньги и блестящие перспективы. Но когда родители соглашаются, дети оказываются в шахтах, работают день и ночь на прядильных фабриках и в ресторанах, голыми руками лепят кирпичи или собирают на свалках всякие ценности. Разумеется, эксплуатируют не только детей,
