самое видное место. Она даже удостоилась внимания Грахиаша и его друзей, только Марин не слушал, что там Лийсе говорили. Перед ним поставили блюдо с такими, он даже названия не знает, но очень вкусными штучками. Так что занят был!
Я посмотрел на приятеля своего брата со всем вниманием – мы жили в одной деревне, но, оказывается, я совершенно не понимал Марина. Как можно быть рабом своего живота и совсем не интересоваться тем, что происходит вокруг?
Но… вспомнил, что Марин – сирота. Жил с бабушкой – чистокровным человеком, кстати. А значит, она много слабее оборотней. И жили они небогато, даже бедно.
Конечно, стая помогает таким семьям. Любой взрослый оборотень или человек, сколько ни принесёт добычи с охоты или рыбалки, обязан часть отдать в общину. В деревне установлена норма на человека и очерёдность распределения помощи таким семьям, у которых нет кормильцев.
Наша-то семья не бедствовала, мы считались зажиточными. Нас, детей, баловали и, если хотелось чего-нибудь особенного, то бабка Мьяра или мама, поворчав для виду, готовили и утку с яблоками, и копчёного гуся, фаршированного зайца и пирогов всяких, и… да много чего.
Вряд ли, многое из того, что мы ели, могли себе позволить одинокая пожилая женщина с маленьким оборотнем. Потому неудивительно, что Марин так восхищается изысканными кушаньями.
М-да, Марина деликатесами кормят, а нам мяса совсем не дают!
Ещё утром я потребовал от своих терпеть.
Утром же я поговорил с куратором Тациной, обрисовал проблему с мясом. Десятнику, как и магу, с первых слов не понравилась намечающаяся ситуация – он сразу понял замысел Грахиаша. Сказал, доложит двусотнику, и меры примут, а пока велел ждать.
В обед мои парни еле сдерживались, некоторые тихо заворчали, жадно поводя носами в сторону соседнего стола, на который поставили целого запеченного поросёнка и гуся, фаршированного чем-то невероятно вкусно пахнущим, похоже, паштетом из ливера и других сортов мяса.
Стражники сами онемели от вида и запаха такого угощения. Где ж это видано, и в каком ещё замкев будний день на обед простым стражникам праздничные блюда подадут? Такими яствами кормят князя и других благородных господ, но никак не простых служивых людей.
Кажется, и стражники уже поняли, что не просто так в последнее время их кормят деликатесами. В столовой наступила тишина, и многие головы развернулись в нашу сторону. Оборотни уставились на меня.
Я обвёл всех ясным и наивным взором – очень старался – смачно облизал ложку, благо, рот был полон слюны, и с аппетитом принялся жевать ненавистную молочную кашу. Парни, вздыхая, последовали моему примеру. К их чести, больше никто не повернул головы в сторону соседнего стола.
Кто-то из стражников попытался поддразнить нас, но свои же ткнули его носом в тарелку, пообещав, если не заткнётся, отправить на улицу, а его порции найти другого хозяина. Обед в столовой закончился в относительной тишине, прерываемой чавканьем и стуком посуды.
Думается мне, что не совсем прав Янсель – верно, в народе всё же сохранилась память о «мясном бунте». И совсем не глупые люди здесь служат – кажется, поняли, что нас провоцируют на беспорядки. В таких случаях в первую очередь страдают простые стражи, а им-то это совершенно не нужно. А уж нам тем более!
А вечером! О-о, вечером на ужине было представление…
Десятник предупредил, чтобы на ужин в столовую мы подошли на час позже, чем обычно являемся, то есть в другую смену.
Пришли. За столами сидели стражники, среди которых мы с радостью увидели Тацину и его людей. Тут же к столу куратора был придвинут ещё один стол, и нас быстро усадили. Я устроился рядом с десятником.
Пока на столы расставлялись посуда и кушанья, Тацина потребовал тишины и представил нас:
– Господин Весёлый и друзья, представляю вам волчат ведущего оборотня, которого вы все знаете, Ррыка-оторвы…
Последние слова потонули в гвалте приветственных возгласов. У парней и Лийсы глаза выпучились от удивления. Верно, и я выглядел так же. Это прозвище вожака мы ещё не слышали. Послышались выкрики – где медведь прятал стаю.
Э-э, медведь – наверно, Тацина, а стая– это мы?
– Стаю вы все видели на поле, а кормить их господин управляющий велел с замковыми. Представляете? Наших парней вместе с замковыми крысами?
Поднялся гвалт, и я совсем перестал понимать. А Тацина с этими… не замковые, что ли?
Между тем, кушанья на столах были расставлены. Эту смену стражников деликатесами не баловали, но кушанья выставили добротные, с хорошими кусками мяса. Перед нами поставили кашу, молоко, творог и… ни кусочка мяса.
Подавальщики выглядели смущёнными. Наступила тишина, все находящиеся в столовой рассматривали блюда, выставленные на нашем столе.
– Так, – к подавальщикам развернулся кряжистый мужик, по виду и по отношению к нему окружающих, командир всех этих стражников. – Вашего старшого, который всем этим занимается, ко мне.
Из кухни протиснулся насупленный мужик в кухонной форме, совсем ещё не старый – наверно, действительно люди называют старшими не тех, кто отягощён годами, а возглавляющих какой-то вид деятельности.
Мужик угрюмо ответил на расспросы:
– Ну, а мы-то что поделаем? Время указал кастелян, а меню для кормёжки оборотней установил сам господин Грахиаш.
Что тут началось? Крик, свист, стук.
Командир хрястнул кулаком по столу:
– Тихо! – и сказал не очень громко, но моментально наступила тишина, в которой было слышно, как икает один из подавальщиков. – Вызывай управляющего! Скажи, Весёлый требует!
Пока ждали управляющего, никто не притронулся к еде. Я недоумевал – откуда такая уверенность, что Грахиаш придёт?
Тем временем, Тацина объяснил мне, что успел. Стражники в замке действительно были разные. Замковые, подчиняющиеся Грахиашу – несут службу, в основном, на воротах, на входе в парк и другие службы, требующие охраны замкового имущества.
А княжеская двусотня, подчиняющаяся господину Весёлому, расквартирована в замке, за что в казну лордства идёт оплата за содержание. И двусотня – это гвардейцы, которые в данный момент выполняют функции городской стражи.
Охраняют некоторые помещения в замке, патрулируют стены, а также улицы города, поддерживая порядок. В свободное время тренируются и отдыхают.
Как ни странно, ожидание не затянулось. Управляющий зашёл с надменным видом, опираясь на знакомую резную трость. Позади сопровождение из тех самых лиц – как же их Лийса назвала? – во, прихлебатели.
– Господин Весёлый, вы превышаете свои полномочия, вмешиваясь в мои распоряжения.
– Никак нет, господин Грахиаш! – Двусотник говорил негромко, но слова звучали внушительно. – Это вы нарушаете условия расквартирования нашей двусотни в замке Лесном. Как военный представитель князя отмечу несколько нарушений. Первое – почему приписанных к замку рекрутов кормят специальным меню, утверждённым лично вами? Второе – почему это меню столь специфично и противоречит особенностям этих рекрутов?
– Какое вам дело, господин Весёлый, до рекрутов, приписанных к замку? Они находятся не в вашей юрисдикции.
– В моей юрисдикции
