– Элемин? Все хорошо? – Ламберт заметил странные действия девушки. – Я знал, что ты любишь запах печатной краски, но не думал, что настолько…
– Нет. Запах свеженапечатанной книги давно выветрился, это другое, – Элемин перехватила книгу поудобнее и начала прикладывать страницу к горячему колпаку лампы.
– Если ты так хочешь спалить ее, то делай это на палубе, пожалуйста… – недовольно протянул темноволосый агент.
Полуэльфийка упрямо продолжала нагревать бумагу. Постепенно на листке, прямо под виньеткой, отделяющей текст от пустого места на странице, проступили рукописные буквы. Девушка начала сдвигать лист, чтобы прогреть и остальные части.
– Я помогу, – Арен пересел ближе к ней и забрал книгу.
Прищурившись, он провел рукой по листу, нагревая его магией, и наконец слова проявились целиком.
– Лимонный сок? Как-то чересчур просто… – заметил чародей.
– Когда я была совсем маленькой, еще до того, как меня забрали в Академию, мы с отцом играли, записывая такие зашифрованные сообщения. Не думала, что когда-нибудь увижу их вновь, – пояснила Элемин.
Девушка потянула книгу к себе, и Арен немедленно вернул ее. Элемин принялась читать. Почерк отца был неровный и скачущий, будто он писал в спешке.
“Дорогая Элемин! Я не знаю, когда ты обнаружишь это письмо, но надеюсь, что будет еще не слишком поздно. В сейфе за зеркалом ты найдешь очень важную вещь, сохрани ее. Поезжай на север, как я и просил тебя. Там ты сможешь найти ответы на большинство из своих вопросов. После севера – на юг, в Кромленс. Насколько мне известно, одно из сокровищ хранится где-то там, в башне посреди пустыни. Это очень важно, поверь мне! От этого зависит будущее Фальтерии. Я верю, что ты справишься с этим, моя девочка.” Внизу обнаружилась маленькая приписка: “Лучше не вовлекай в это дело Ламберта”.
Последние слова вызвали у Элемин грустную улыбку. Отец никогда не одобрял их отношений, поэтому она не слишком удивилась. Девушка отдала книгу Арену.
– Теперь ясно, где искать следующий осколок, – она поднялась. – Мне нужно побыть одной.
Письмо всколыхнуло в ней воспоминания об отце, а вместе с тем вернулась горечь утраты и чувство вины. Денталион заплатил жизнью за то, чтобы у Элемин была возможность собрать осколки воедино, а она так глупо попалась и отдала герцогу Лерайе один из них.
Когда лучница вышла на палубу, оказалось, что ночное небо заволокли серые тучи; стало зябко. Элемин обхватила руками плечи, чтобы хоть немного согреться: плащ она забыла в трюме, но сейчас возвращаться туда не хотелось. Она села на полупустой мешок, прислонившись спиной к стене каюты, прикрыла глаза и замерла, вслушиваясь в шум волн и скрип рулевого колеса. Элемин слишком устала от этого бесконечного путешествия.
Девушка не знала, сколько так просидела. Может, прошел час, а может, всего несколько минут. В какой-то момент рядом раздались шаги, и на ее плечи упал мягкий плащ, еще хранивший тепло своего владельца. Элемин открыла глаза и увидела Фарлана. Она предположила, что эльф собирается отругать ее за потерю осколка.
– Тебе бы стоило пойти в трюм, там теплее, – тихо произнес мечник, останавливаясь рядом.
Элемин промолчала. Ей не хотелось отвечать.
– Не вини в этом лишь себя, – эльф облокотился о борт судна, отвернувшись от девушки, – мы с Ареном тоже виноваты, что не смогли вовремя прийти на помощь.
– С каждым днем мне все больше кажется, что я ни на что не способна, – призналась девушка. – Зачем я только ввязалась в это… Очевидно, что никакой спасительницы мира из меня не выйдет.
– Тебе всего лишь двадцать три, и настоящие проблемы в твоей жизни начались чуть больше полугода назад… а я живу с подобной мыслью уже больше двадцати лет, – хмыкнул Фарлан. – С тех пор, как потерял дорогого мне человека.
– Ты любил ее? – осторожно спросила Элемин.
Ответ был очевиден, но девушка хотела услышать это от него.
– Да. Больше, чем собственную жизнь. Я был готов умереть ради Винделии с того момента, как мы покинули Алатор, но в результате она выбрала твоего отца, – по тону эльфа было ясно, что даже спустя столько лет он все еще не простил Денталиона, – я ревновал. Сбежал, а потом вдруг услышал голос, зовущий меня из глубин Миртиса. Я пришел туда, подобрал меч, и демон, заключенный внутри, подчинил меня своей воле. Под его контролем, я сотворил множество ужасных вещей… Что касается окончания этой истории, то ты его уже знаешь.
Элемин промолчала, видя, что эльф еще не выговорился.
– Самое отвратительное, что даже сейчас, зная, к чему привела моя ревность, я сомневаюсь, что поступил бы иначе, будь у меня возможность изменить прошлое, – горько признал Фарлан. – Как видишь, из меня герой тоже посредственный. Однако если не мы, то кто сделает это за нас? Если мы откажемся сейчас, то не пожалеем ли о своем выборе потом, столкнувшись с последствиями? Лучше уж потерпеть неудачу, чем знать, что ты мог все исправить, но не попытался.
Слова эльфа заставили Элемин задуматься. До этого момента девушке казалось, что мысли о неудаче и собственной непригодности приходят в голову лишь ей одной. Теперь она убедилась, что даже Фарлан, с виду всегда такой сильный и уверенный в себе, порой сомневается в успехе. На душе сразу стало легче.
– Знаешь, у нас собралась отличная команда: агент-неудачница, эльф, убивший свою возлюбленную и озабоченный маг-извращенец, – усмехнулась Элемин, – осталось только Ламберту роль придумать. Пожалуй, ему бы подошла роль дружелюбного маньяка-алкоголика.
– Он любит выпить?
– Больше, чем некоторые, – пожала плечами девушка. – Хотя сколько бы он ни выпил, я никогда не видела, чтобы он пьянел до потери разума… Ты не замерз?
Она так резко сменила тему, что Фарлан удивленно обернулся, оторвавшись от созерцания волн, лижущих борт корабля.
– Ты, конечно, очень благородно отдал мне свой плащ, но не думаю, что тебе пойдет на пользу, если помимо морской болезни появится еще и простуда. Поэтому либо возвращайся в трюм, либо садись, – она похлопала рукой свободное место рядом с собой.
Слегка помедлив, эльф предпочел остаться, и Элемин поделилась с ним плащом, придвигаясь ближе. Девушку больше не смущало это: после всего, через что они прошли вместе, она перестала испытывать дискомфорт, находясь рядом с ним.
– Как ты себя чувствуешь? Тебя сейчас не укачивает?
– Пока мы спасали тебя, Арен купил нормальное зелье против морской болезни. Так что все в порядке.
– Это хорошо… – протянула девушка. – Кстати, а как вам с Ламбертом удалось встретиться? Вы его искали? Или это он нашел вас?
– Все куда проще, – ответил Фарлан. – Арен смог отследить то место, куда тебя отвели, поскольку его лента была не только для красоты. Мы с ним решили, что должны разделиться: он отправится в порт, найдет корабль и отвлечет стражников, а я собирался принять облик герцога, проникнуть в убежище Крадущихся и освободить тебя. Знаю, крайне ненадежный план, но мы не смогли придумать что-нибудь получше, а действовать нужно было быстро, чтобы спасти тебя до того, как они примутся за серьезные пытки.
Элемин поежилась и потерла избитый бок. Что и говорить, Фарлан успел как раз вовремя.
– У меня не было четкой карты убежища, поэтому я руководствовался лишь беглым планом, который смог начертить Арен при помощи своего магического сканирования местности. В итоге от него было больше вреда, чем пользы – слишком много неточностей. Поэтому мне нужен был человек, который мог хорошо ориентироваться в убежище. Я планировал захватить встреченного в туннелях агента, и так вышло, что им оказался Ламберт, потому что он шел в том же направлении, что и я. Каким-то образом он смог отличить меня от настоящего герцога Лерайе, между нами завязалась схватка. В результате оказалось, что он тоже собирался тебя спасти.
– До сих пор не верится, что он это сделал… – пробормотала Элемин
– Почему ты так удивлена? Мне казалось, вы с ним в очень близких отношениях…
– Да, но… понимаешь, это другое. Ламберт всегда разделял работу и личную жизнь, и обычно первое было для него важнее. Потому я и не рассчитывала, что он поможет нам, даже не попыталась его отыскать, когда мы приехали в Фальтер. А теперь выходит, что он изначально собирался меня спасти… Сейчас мне стыдно, что я в нем усомнилась. Честно говоря, я уже и не думала, что мы вновь встретимся как союзники.
