— Ну, парень, как это по-русски... Кончай отдыхать. Мы хотим сделать тебе предложение работать в разведке. Согласен?
— Не знаю, сумею ли я?
— Ты будешь хорошо жить, будешь обеспеченным человеком, — продолжал Алекс — Наша разведка работает во всех странах. И где бы ты ни был, на твой счет в банке ежемесячно будут поступать деньги. Мы убедились, что ты не связан с Советами и говоришь правду. Я уверен, что ты будешь хорошим разведчиком. Но сначала ты пройдешь курс обучения. Согласен?
Сорокину не хотелось идти в разведывательную школу. Он понимал, что после обучения его забросят в Советский Союз, а это грозило большими неприятностями. Но если он откажется от предложения Алекса, его немедленно вышвырнут на улицу. Он хорошо помнил жизнь в лагере перемещенных лиц и мытарства до встречи с Алексом и отчетливо представлял ситуацию, в которую может попасть.
— Благодарю за предложение и доверие, — сказал Сорокин.
— О’кэй! Я так и думал. Теперь нам надо соблюсти некоторые формальности.
Алекс протянул Сорокину заранее заготовленное письменное обязательство, в котором говорилось, что он будет честно служить разведке. Сорокин подписал его.
— Вот и весь обряд, — засмеялся Алекс.
Алекс рассказал, что разведывательная школа находится в Западной Германии, близ Мюнхена. Там Сорокин будет не один, и никто не должен знать его настоящую фамилию. («А ее никто и не знает», — мелькнуло в сознании Сорокина.) В Мюнхен он полетит сегодня же вечером в сопровождении представителя школы.
В этот день они здорово выпили за будущие успехи Сорокина.
Школа разведки располагалась в семидесяти километрах от Мюнхена, в живописном городке Б. в большом трехэтажном особняке.
Ученики школы набирались из предателей, изменников и разного рода отщепенцев, оказавшихся после второй мировой войны на чужой территории. Среди них были полицаи, власовцы, перебежчики, воры и спекулянты. Преподаватели были под стать ученикам: предатели, власовцы. Руководители школы — кадровые разведчики.
В школе был установлен строгий режим. Каждому курсанту присваивалась кличка.
Прежде чем допустить Сорокина к занятиям, его подвергли проверке на «детекторе лжи» — специальном аппарате, регистрирующем самые незначительные изменения функций организма, которые возникают от волнения у испытуемых, если они лгут. Однако у Сорокина были крепкие нервы. Он твердо придерживался своей версии и уверенно отвечал «да» или «нет» на все поставленные вопросы.
Сорокину объявили, что после обучения он один или в составе группы будет заброшен в Советский Союз. Сорокин понял, что мосты сожжены и путей отступления у него теперь нет.
Срок обучения — год. Программа обширная. Методы сбора военной, политической и экономической информации. Диверсионная подготовка. Радиодело, фотографирование. Агентурная и следственная работа. Прыжки с парашютом. Стрельба из карабинов и пистолетов. Физическая подготовка. Политические занятия.
Весь день учеба с утра и до позднего вечера. По воскресеньям «курсантов» возили в Мюнхен развлекаться. Бары, женщины, пьянство и разврат — это тоже входило в программу.
Сорокин увлекся радиоделом. Работа на ключе у него спорилась. Он овладел искусством зашифровки и дешифровки радиограмм. Будучи физически сильным и ловким, успешно прыгал с парашютом и отлично стрелял. Кроме того, хорошо плавал и долго мог находиться под водой. Вскоре он стал одним из наиболее успевающих «курсантов».
Через шесть месяцев Сорокина вызвал начальник школы.
— Мы довольны вами, Кларк (такая кличка была присвоена Сорокину). Вы проявили похвальное прилежание и большие способности. Как себя чувствуете?
— Отлично, шеф!
— Дальнейшая ваша подготовка будет проходить по-иному, — продолжал начальник школы. — Вы отправляетесь за океан. Надеюсь, что жизнь там вам понравится больше. — Начальник школы изобразил улыбку.
— Благодарю, шеф, — ответил Сорокин.
— О нашем разговоре никто не должен знать.
Сорокин никому не сказал об отъезде из школы. Он знал, что его исчезновение не вызовет удивления среди «курсантов». К этому привыкли.
Перелет из Мюнхена прошел благополучно. Сорокина встретили радушно, как равного, поместили на вилле. Шефы и обслуживающий персонал ему понравились. Все они были молодые, крепкие ребята, с неизменной улыбкой на устах. Некоторые говорили по-русски, другие пользовались услугами переводчика.
Непосредственным шефам Сорокина был рослый, светловолосый парень лет тридцати по имени Билл. Он хорошо говорил по-русски, любил шутить и заразительно, громко хохотал. Сразу предложил Сорокину называть друг друга на «ты».
— Хелло, Кларк! — приветствовал он Сорокина при каждой встрече (эта кличка осталась за ним до конца). — Как ты спал? — При этом обязательно хлопал Сорокина по плечу и громко смеялся.
Через день после размещения на вилле Билл приехал с мужчиной средних лет.
— Хелло, Кларк! С тобой хочет познакомиться наш шеф. — Билл налил в высокие стаканы виски.
— За благополучное прибытие, — на ломаном русском языке сказал шеф.
Он закурил сигарету, глубоко затянулся.
— Мы хотим, чтобы вы чувствовали себя как дома. Кроме вас, на вилле только наши люди. Здесь вы будете продолжать занятия. Это надо, чтобы вы не теряли навыков в работе на ключе и физическую форму. — Шеф отхлебнул виски и продолжал: — С вами будет Билл. Вместе поедете по стране и будете отдыхать. Что вам надо, он все сделает. Хорошо? — Чувствовалось, что шефу трудно произносить длинные фразы по-русски.
Шеф пробыл около получаса и уехал.
Всю неделю шли обычные занятия. На рации и в тире. Радиосеансы записывались на магнитофон и тщательно анализировались.
Через неделю Билл объявил:
— Хелло, Кларк! Завтра отправляемся путешествовать. Тебе надо познакомиться с нашей страной.
Начались поездки. Останавливались в комфортабельных гостиницах, жили на широкую ногу. Вечером прохлаждались в барах, ночи проводили в обществе женщин.
Через два месяца «сладкой» жизни состоялась вторая встреча Сорокина с шефом. На этот раз шеф взял быка за рога. Он заявил, что настало время активных действий. В мире нет мира. Войну на полях сражений сменила «холодная война» между Западом и Востоком.
— Нам надо знать все, что происходит сейчас на советском Дальнем Востоке, — продолжал шеф. — В Приморском крае, Хабаровском крае и на острове Сахалин. Вы, Кларк, будете работать на Сахалине. Мы должны знать моральный дух солдат Советской Армии. Нас интересует отношение к войне населения Сахалина. И к «холодной», и к «горячей».
