- И долго ты собираешься ждать у моря погоды?
- Пока не клюнет.
- А если не в твою смену?
- Я всё равно об этом узнаю, - цинично заявил Макс, не жалея бедную Жанну. - И если Владик отправится позагорать, незаметно составлю ему компанию.
- А если это не произойдёт никогда?
- Никогда не говори "никогда".
Майя не собиралась долго терпеть отвратительный смрад, невзирая на заманчивые перспективы. В этом дурдоме самой сдвинуться было проще простого. Конечно, можно прямо завтра обнести шизоидную семейку и оставить Макса продолжать бескорыстный труд наследника Гиппократа…
- Одно плохо - промысел забросил, - посетовал Макс, выведя подругу из состояния глубокой задумчивости о судьбе имущества Гридневых. - На десять долларов жить…
- Ну так крутись, кто тебе мешает, - Майя размяла пальчики, наблюдая за коммерсантами. От их столика отделился всё тот же молодой человек в костюме попроще и опять направился к стойке. - Вот смотри.
Она выгребла из сумочки завалявшуюся там мелочь и встала в очередь за молодым человеком. Коммерсант расплатился, убрал портмоне и, разворачиваясь, нечаянно столкнулся с Майей. Та ойкнула, по полу разлетелись выроненные купюры и монетки.
Коммерсант извинился и унёс рюмки с бренди к своему столику. Майя купила бокал вина, вернулась к Максу.
- Слон неуклюжий, - пожаловалась она. - Все ноги отдавил. Сразу видно, что его танцевать не учили.
- Что, уже? - сдуру полюбопытствовал Макс.
- И вино тут дрянь. Ладно, пошли отсюда, пока он за добавкой не отправился, - спулила она под стол пустой бумажник, аккуратно прижала туфелькой и незаметно задвинула под батарею. - Пойдём, милый, в более шикарное заведение, я тебя угощу.
Несмотря на неброский костюмчик, денег у Раздолбая Ивановича с лихвой хватило бы на пяток приличных обедов. Они поймали тачку и отъехали подальше, в уютное кафе на Суворовском проспекте. Оттуда Макс вышел порядком на бровях.
- Я твои пальчики до умоисступления целовать готов, - признался Макс, безуспешно пробуя поймать объект вожделения.
- Какой ты быстрый, - расхохоталась не упускающая нужной цели Майя. - Эту награду ещё надо заслужить.
- Что может предложить необременённый богатством синий рыцарь состоятельной даме сердца, кроме повторения двенадцати подвигов Геракла?
- Ну-у, - кокетливо протянула Майя, - если прекрасный рыцарь пригласит бедную девушку в свой замок, то она вероятно не сможет ответить ему отказом.
- Замётано, - обрадовался Макс, махая такси. - Тпру, тачка, тпру!
Не прошло и получаса, как рыцарь снулого и печального образа был водворён на любимый диван-кровать, а дама сердца, оценив холостяцкую обитель, покинула её со спокойной душой.
Ближе к вечеру Макс проснулся с больной головой, вспомнил, как сюда добирался, и с тягучим стоном обхватил трещащую бестолковку. Впервые в жизни он чувствовал себя столь уязвлённым. Квартиру Макс не засвечивал никому, что на его суетной работе помогало уберечься от тюрьмы. Теперь это святое правило было нарушено.
Одно утешало, проверка коллеги на профпригодность выявила иногда встречаемые у начинающих крепкие деловые навыки. Хватка у Майи соответствовала цепкости медвежьего капкана. Попав в её сети, вырваться было непросто. С такой гораздо безопаснее дружить. И дружить крепко.
Глава Четвёртая,
в которой оживший старик понуждает к хлопотам и сборам в дорогу.
С новой своей подругой Макс встретился в понедельник вечером.
- Как прошли выходные? - невинным тоном поинтересовалась Майя.
Выходные прошли в мучительных раздумьях. Поначалу Макс даже решил оставить затею с главным инженером, затем похмельный опасюк миновал, и голова заработала чётче. В воскресенье, когда холодильник показал пустые полки, стало ясно, что десять долларов тоже хлеб. Похоже, Макс начал привыкать к постоянной работе. Он даже не задумывался срубить бабок прежним способом. Регулярная мизерная зарплата, несомненно, являлась лучшим деморализующим фактором. Верещагин понял, что с благотворительностью пора кончать. Появление в его жизни столь необычной девушки было знаком свыше.
Сейчас Максу показалось, что она видит его насквозь.
- Выходные прошли, и наступили трудовые будни, - не без сарказма ответил он.
- Тебе это место, наверное, очень нравится, - снисходительно заметила Майя.
- Наверное, - не стал спорить Макс. Он чувствовал что-то общее с этой барышней. Нечто, лежащее в глубине характера, чего не отнять у человека никогда. Некое деструктивное начало, свойство, побуждающее идти на преступление, даже когда необходимости в нём нет.
И ещё Макс чувствовал, интуитивно, что расстаться с новой подругой будет не так-то просто.
Он не заметил, как открылась дверь и в комнату проник Владик. Тот обнаружился как-то внезапно. Секунду назад его ещё не было, и вот, он стоит рядом и с подозрением смотрит на них.
- Чем вы тут занимаетесь? Как папа, нормально? - язык у него опережал мысль. Владик быстро присел, опасливо косясь на Макса, взял волосатое запястье отца и сделал вид, будто меряет пульс.
- С папой всё в порядке, - голосом, подобным крепко выдержанному в холодильнике мёду, проинформировала Майя заботливого сыночка. Благоразумный Макс счёл нужным воздержаться от комментариев.
- Ну и хорошо, - с видимым облегчением произнёс Владик, отпуская руку. Он встал и беззвучно удалился.
- Пора и мне, - вздохнул Макс. - Завтра встретимся.
- И счастливо тебе отдежурить, милая, - докончила за него Майя.
- С каких это пор ты стала "милая"? - удивился Макс.
- А ты забыл, что вчера мне наговорил? - Майя вскинула брови. - Девичья же у тебя память!
Макс считал, что помнит все разговоры. Возможно, он что-то упустил… Да она же его дурит!
- Вот ещё, - Макс улыбнулся. - Я за базар отвечаю.
- Тогда что ты готов делать до умоисступления? - весьма двусмысленно пошевелила Майя в воздухе пальчиками.
Макс потерялся. Впрочем, каждый судит о других по себе.
- Ты мне зубы не заговаривай, - усмехнулся он. - До исступления не дошло.
- А как же предложение синего рыцаря своей даме сердца? - коварно спросила Майя.
- Не было никакого предложения! - заявил Макс, в полной уверенности, что ему пудрят мозги. - Меня не наколешь.
Они пронзительно глядели друг другу в глаза. Атмосфера между ними накалялась так стремительно, что вот-вот должна была проскользнуть ярко-белая искра электрического разряда. Вероятно, витавшие в воздухе флюиды сгустились настолько, что не оставили равнодушным даже коматозного старика.
