испугалась.
– Но… я ведь могу сама тебе всё рассказать, – возразила она.
– Нет, извини. Нужно объективное мнение.
Пандекраска Пампернелла передала телефон.
– Не нравится мне всё это, – прошептала она.
– Мы быстро, – шепнул я и направился к дому. На каждом шагу я чувствовал на себе взгляд нашей героини. Она и представить не могла, к чему это всё приведёт. К сожалению, мы с её крёстной тоже.
Я рассказал профессору Мосс всё, что знал о Пандекраске Пампернелле. О чём она мечтает, о чём размышляет и чем занимается в свободное время. Когда двадцать минут спустя я вышел из дома, Пандекраска Пампернелла по-прежнему сидела на мостике и смотрела на озеро. Стрекоза вернулась и беззаботно скользила над водной гладью, как будто там никогда не было никакой рыбы.
– Смотри! – Пандекраска Пампернелла показала куда-то вниз. Вода поднялась и теперь доходила ей до колен. Бобби Би отлично выполнил свою работу.
Я снова уселся рядом с нашей героиней.
– И сколько деталей ты обо мне сообщил? – спросила она.
– Много. Хочешь, назову тебе парочку?
– Лучше не надо.
Она вздохнула.
– И что теперь?
– Теперь будем ждать новостей от твоей крёстной.
– Ты правда веришь, что она найдёт мне подругу?
– Сказать тебе честно?
– Честно-пречестно.
– Думаю, найдутся сотни девочек, которые тебе подойдут, если не больше.
Пандекраска Пампернелла улыбнулась:
– Мне хватит одной.
– Если подруги посыплются на твою голову, как дождевые капли, я принесу тебе зонтик.
Она поболтала ногами, нагоняя волны.
– Дон Плуто, – заговорила она после долгой паузы, – для чего нужны друзья?
– Чтобы делиться переживаниями. Чтобы вместе пускаться в приключения.
Она нахмурилась: ответ её не устроил. Тогда я добавил:
– Чтобы не чувствовать одиночество и не оставаться наедине со своими мыслями.
– Но ведь у меня есть Сянь Сянь Юй и ты, – сказала она.
– И правда.
– Вы мои друзья.
– Но не подруги.
– Разве есть разница?
– Огромная!
– И в чём же она заключается?
– Подруга – нечто особое. Она как свет, озаряющий тьму.
Пандекраска Пампернелла кивнула – это она могла себе представить.
– Ты думаешь, подруга мне необходима?
– Я думаю, без неё тебе всегда будет чего-то не хватать.
– Но у тебя ведь тоже нет друга.
– У меня есть Сянь Сянь Юй, а ещё друзья из Оксфорда.
– Ты по ним скучаешь?
– Иногда.
– А я ни по кому не скучаю.
– И каково это?
– Сказать честно?
– Честно-пречестно.
– Немножко грустно.
Через четыре часа пришли новости от профессора Мосс. Был полдень, и мы проводили время в королевском саду. Пандекраска Пампернелла упражнялась в стрельбе из лука в десяти метрах от меня, Сянь Сянь Юй выжимал сок из апельсинов, а я переворачивал на гриле кружочки цукини так, будто вырос в какой-нибудь маленькой итальянской деревушке. Бонита взяла выходной, а королевскую чету пригласили на обед к шведскому премьер-министру в Стокгольм. Поэтому мы собирались полакомиться спагетти с пармезаном и жареными цукини.
Мой телефон дважды пропищал, я вытащил его из кармана фартука и прочёл сообщение.
Профессор Мосс написала, что изменить программу было несложно, однако страх крестницы вызывает у неё беспокойство. Настолько, что она купила билет на ближайший самолёт и завтра утром должна прибыть в замок.
Я хотел было объявить Пандекраске Пампернелле хорошую новость, но решил повременить. Наша героиня как раз натянула лук и прицелилась. Стрела спокойно лежала на тетиве, и Пандекраска Пампернелла на мгновение замерла. Потом отпустила тетиву, и стрела полетела точно в центр мишени. Я обратился к ней, лишь когда она опустила лук.
– Завтра утром приедет твоя крёстная.
Пандекраска Пампернелла установила на лук следующую стрелу.
– Зачем? – спросила она.
– Она о тебе беспокоится.
Наша героиня ответила не сразу. Она натянула тетиву и так долго держала её натянутой, что у неё задрожали руки. Выпущенная стрела опустилась в полуметре от мишени.
– Может быть, и хорошо, что она приедет, – сказала Пандекраска Пампернелла, устанавливая очередную стрелу.
Из личных хроник Пандекраски Пампернеллы
Крёстная должна была прибыть в половине восьмого, поэтому в шесть утра у меня прозвенел будильник. Я ушла в парикмахерскую комнату и через двадцать минут вышла оттуда с новой «Косой наперекосяк».
Теперь можно было спускаться.
Бонита, разумеется, уже давно была на кухне и как раз ставила в духовку плетёнку из дрожжевого теста. Она начинала день в пять утра и до девяти была неразговорчива. Меня это не беспокоило – я тоже не любила болтать по утрам. Бонита приготовила мне двойной эспрессо, затем налила кофе и себе. Мы уселись на ступеньках перед замком и заспанными глазами стали глядеть на восходящее солнце. Мои лошади, судя по всему, почувствовали мою близость. Они заржали и снова замолкли. Уловив моё нетерпение, Бонита забрала у меня пустую чашку.
– Ну, иди же.
Я побежала.
После того как вывела на луг Снежинку и Пятнышко, я вернулась и снова села на лестницу. Ступеньки нагрелись на солнце. Через кухонное окошко было слышно, как насвистывает Бонита.
Прошло полчаса, и наконец автоматические ворота открылись и на передний двор въехал «Роллс-Ройс». Бобби Би помахал мне сквозь лобовое стекло, я ответила тем же. Автомобиль остановился рядом со мной. Дверь распахнулась, и с заднего сиденья, как бабочка из кокона, выпорхнула моя крёстная. Она прибыла прямиком из пустыни и не успела переодеться: на ней были измятые льняные штаны, жилет и грязные сапоги. Поскольку я была вдвое ниже, она присела передо мной на корточки. Когда мы обнялись, из её волос посыпался песок. Все эти обстоятельства меня вовсе не смущали. Крёстная была искательницей приключений, и в один прекрасный день я мечтала стать такой же. Сильнее всего я любила её запах. Откуда бы она ни приехала, от неё всегда пахло мандаринами и кедром.
– Дай-ка я на тебя взгляну, – сказала она, взяв меня за подбородок, чтобы удобно было поворачивать мою голову вправо-влево. – Покажи свои зубы.
Я изобразила улыбку.
– Ты обеспокоена, – заключила она.
Улыбка сошла с моих губ.
– Ты тоже, – сказала я.
– Самую малость.
– У нас всё получится, правда?
– Конечно, получится.
Крёстная отпустила мой подбородок.
– Надолго ты здесь? – спросила я.
– Только до вечера, потом нужно опять улетать.
Она поцеловала меня в лоб и выпрямилась.
– А теперь приготовь нам, пожалуйста, крепкий чай – «Ассам» или «Эрл грей», какой хочешь. Я схожу в душ, а потом за дело.
Она принюхалась.
– И спроси Бониту, остыла ли плетёнка.
С этими словами она поднялась на большой мансардный этаж, всегда подготовленный на случай её приезда. Я ушла на кухню и выбрала «Эрл грей». Бонита ногой придвинула мне скамеечку, чтобы мне было легче дотянуться до чайника. Заварив чай, я понесла чайник с чашками в заново отстроенную библиотеку. Там всё ещё сильно пахло деревом, пропитанным олифой. Я опустила поднос и огляделась по сторонам. Новая библиотека выглядела красиво, но всё же вызывала у меня грусть: все полки были совершенно пустыми, не считая тридцати двух томов. Как я ни старалась, мне не удавалось побороть гнев. Я прекрасно знала, кто поджёг старую библиотеку, но не буду сейчас об этом рассказывать. Я пыталась сохранять спокойствие, но удавалось с трудом.
Знаете ли вы, каким ужасным может быть гнев? Понимаю, сердиться плохо, но порой я вся вскипаю, мне хочется пинать стену или бить саму себя по животу, чтобы прогнать из себя эту ярость. Сянь Сянь Юй однажды сказал, мол, я сержусь на мировую несправедливость, но мир не может просто стать таким, как мне хочется, – и мне, мол, нужно с этим смириться. Но я не собиралась ни с чем мириться. Я хотела сорвать с мира несправедливость, как пластиковую плёнку, и выбросить в урну для переработки.
Оглядев себя сверху донизу, я заметила, что мои руки сжаты в кулаки, и потрясла ими.
– Доброе утро, – сказал Дон Плуто.
– Доброе утро, – сказал Сянь Сянь Юй.
– Доброе утро, – сказала я.
Биограф и телохранитель сели за низкий журнальный столик и налили себе чаю. Так мы некоторое время сидели втроём в ожидании крёстной.
– Нервничаешь? – спросил Сянь Сянь Юй.
– Ещё как, – призналась я.
– Осторожно, горячо! – сказала Бонита, входя в библиотеку. Она поставила плетёнку рядом с чайником и порезала на кусочки. Плетёнка великолепно пахла и источала пар, а украшавший её изюм блестел, точно золото.
– Я как раз вовремя, – послышался голос крёстной.
Она пришла босиком, в платье до пят и держала под мышкой ноутбук. Сначала профессор Мосс поздоровалась с Бонитой, потом подала руку биографу и телохранителю и наконец села к нам за столик, поставив на него ноутбук. Он был тоненький, будто лист бумаги, и точно так же сгибался. Главное – не смять его случайно в комок. Я осмотрела ноутбук со всех сторон, но не обнаружила ни одного разъёма для кабеля.
– Как ты его заряжаешь? – спросила я.
– Просто кладу на солнце, – ответила крёстная. Она отпила чай и похвалила меня за хороший выбор, затем съела два кусочка плетёнки и наконец перешла к делу.
– Программа довольно простая, – объяснила она. – Я собрала в базу данных всех девочек твоего возраста. Со всех континентов, из всех городов и деревень. Конечно,
