и разбито.
Никс это было очень близко. Ноги у нее оставались слабыми и шаткими. Даже относительно короткая прогулка истощила те немногие запасы сил, которые у нее еще оставались. Грудь по-прежнему горела огнем. В горле першило, дыхание было хриплым.
Под охраной Шийи они двинулись вдоль пляжа, окаймлявшего волнолом, стараясь держаться в самой глубокой тени, отбрасываемой соседними утесами. Намерение их состояло в том, чтобы найти отца Даала и старшину Викас, оставшихся на поминальном празднестве.
Несмотря на усталость, тревога не давала Никс покоя. Она искоса глянула на Даала, представляя, как ошкапир меняет его дар.
«Меняет ради меня».
По словам Даала, это произошло шесть месяцев назад – примерно в то же время, когда под влиянием яда ей было видение и когда весь ее мир полностью изменился. Ощутили ли Сновидцы это пробуждение внутри нее? Уж не потому ли они вылепили из Даала то, что он представляет собой сейчас, – зная, что в конечном итоге она должна пройти этим путем, дабы добраться до того, что спрятано в Пустошах?
Никс также подумала про Уларию, одну из давней цепи сестринства ниссианок. Много веков назад первая из них была изменена таким образом, чтобы хранить всю историю и воспоминания Приюта, мало чем отличающиеся от того, что пережили они с Даалом. Было ли создание сестринства ранней попыткой Сновидцев сделать то же самое, что было проделано с ней и Даалом – до того, как пришли нооры и добавили свою кровь к местным родословным? Кровь, богатую обуздывающим напевом? По словам Мерика, за последнюю пару столетий число сестер-ниссианок заметно уменьшилось. Не потому ли, что с появлением в этих краях нооров ошкапиры нашли более надежный инструмент – людей, наделенных таким же даром, как и их собственный? И именно поэтому и позволили ниссианскому сестринству исчезнуть?
Никс покачала головой. Все это было слишком сложно осознать, даже просто обдумать.
И все же одно впечатление от общения со Сновидцами не оставляло ее ни на миг – всепоглощающее чувство неотложности и грозящей опасности. В первую очередь серьезная опасность грозила Баашалийе, и Никс хорошо понимала: чем дольше они будут ждать, тем больше риск, что она потеряет его навсегда.
Даал, шагающий рядом с ней, вдруг напрягся и запнулся.
– Что? – спросила она.
Нервно сглотнув, он указал на россыпь лодок и причалов.
– Вон наш ялик. Привязан рядом с баржей Рифового Фарера.
– Ты уверен?
– Я вижу Неффу. Я мог бы узнать ее рог за целую лигу.
Никс прибавила шагу.
– Если твой ялик и Неффа там, Грейлин тоже должен быть поблизости.
Почти бегом промчавшись мимо последних причалов, они достигли открытой площади. Проходя по ней, Никс внимательно осматривала утрамбованный песок, особенно там, где прошлой ночью произошла резня. Прежде чем покинуть Кефту, они сделали все возможное, чтобы удалить следы крови, но кое-где песок был заметно темнее. Оставалось лишь надеяться, что это не привлечет чье-то внимание.
Даал метнулся в сторону и вернулся с двумя разномастными плащами, брошенными какими-то пьянчугами. Оба были сильно испачканы, но Даал все-таки передал ей один, накинув второй себе на плечи. Никс последовала его примеру. От плаща пахло то ли кислым элем, то ли мочой – хотя не то чтобы эти два аромата особо отличались между собой.
Даал осмотрел ее, повыше подняв воротник своего плаща. Затем потянулся к ее лицу. Она машинально откинула голову, но он просто вытащил у нее из-за ушей несколько влажных прядей темных волос и позволил им упасть ей на шею.
– Тебе лучше прикрыть эти свежие ранки на горле, – предупредил Даал. – И спрячь запястья под краями плаща. А вот проколы на твоих штанах, думаю, вряд ли кто-нибудь заметит.
Никс уставилась на прорехи в своих штанах, окаймленные засохшей кровью.
Громкий лающий крик заставил ее вздрогнуть:
– Стойте там, где стоите!
Она обернулась. Из боковой улицы появился отряд стражников в кожаных доспехах. Те направились к ним, держа в руках копья и трезубцы. Никс хотела отступить, но Даал удержал ее.
Позади вооруженных мужчин появилась группа знакомых фигур во главе с гибкой фигуркой Уларии. Супруга Рифового Фарера раздраженно нахмурилась.
Никс едва обратила на нее внимание, заметив позади женщины Грейлина. Облегчение, отразившееся на его лице, едва не сломило ее. Его обычно каменное лицо дрогнуло, глаза наполнились слезами. Он бросился к ней. Один из стражников попытался было остановить его, но Грейлин отпихнул его локтем.
Хоть все еще втайне возмущенная его недавними действиями, Никс все-таки неуверенно шагнула ему навстречу. Прошедшая ночь была слишком долгой и полной ужасов. Он подошел к ней и прижал к груди, едва не придушив. На сей раз не сопротивляясь его объятиям, она с благодарностью погрузилась в его лихорадочное тепло, наверняка вызванное его страхом за нее. Никс черпала силу в его крепких руках, пусть даже сейчас они заметно дрожали.
– С тобой всё в порядке? – прошептал Грейлин ей на ухо.
Она сумела лишь кивнуть, внезапно захлебнувшись слезами.
Он не отпускал ее, пока они оба не перестали дрожать.
К Даалу двинулся его отец. Хотя Мерик, не обращая внимания на все происходящее, лишь коротко обнял сына, а затем неодобрительно нахмурился:
– Где вас всех носило?
– Я тоже хотела бы это знать! – требовательно объявила Улария на ноорском. Она придвинулась к ним, окруженная вооруженными мужчинами. – Мы убили полночи, переворачивая этот город вверх дном!
Прежде чем Никс успела ответить, Грейлин на шаг отступил и обхватил Никс за плечи. Его глаза, нацеленные на нее, были шире обычного.
– Я вышел в море, чтобы немного поразмыслить… – Он сделал ударение на последнем слове, явно подчеркивая выдуманную им историю. – И только лишь для того, чтобы узнать, что все вы исчезли, пока меня не было. Я же велел тебе держаться поближе к Викас, пока я не вернусь!
Рыцарь покосился на старшину абордажной команды, стоящую неподалеку. Викас молча показала Никс жестами по-гюнски: «Будь крайне осторожна с этой женщиной!»
Никс слегка кивнула, прочищая горло. По дороге сюда они с Даалом придумали свою собственную историю. Она посмотрела вниз, на свои босые ноги.
– Я… Прости. Мы выпили слишком много эля. Больше, чем я смогла одолеть.
Даал шагнул вперед:
– Не вини ее. Это все из-за меня. Это я ее подначивал. Когда ей стало плохо…
– Я не хотела тебя смущать, – сказала Никс Грейлину.
Даал указал на угол бухты.
– Я провел ее вокруг мыса. Подальше от всех. А Шийя пошла с нами, чтобы нас охранять. Для нас это оказался долгий вечер. Нас так тошнило от эля, что пришлось не раз покормить рыбу содержимым наших желудков. Но я думаю, что сейчас Никс чувствует себя получше.
Никс поняла, что Даал говорит по-ноорски слишком уж гладко. Никто это никак не прокомментировал. Хотя Мерик посмотрел на своего сына, сдвинув брови.
Прежде чем он успел что-либо сказать, Никс смущенно посмотрела на Грейлина.
– Прости, что мы всех так напугали. Мы не нарочно.
Грейлин опять заключил ее в крепкие объятия.
– Всё в порядке. Все мы время от времени можем не рассчитать свои силы.
Мерик в знак согласия фыркнул:
– Думаю, это относится и к Рифовому Фареру.
Улария лишь еще сильней нахмурилась, а затем отмахнулась:
– Тогда готовьтесь к возвращению в Искар. Мы и так потратили достаточно времени на все эти глупости.
Проходя мимо Никс, Улария склонилась к уху одного из своих охранников – судя по всему, предводителю остальных. Говорила она на пантеанском, явно полагая, что Никс ничего не поймет. Однако та все поняла, и слова женщины вызвали у нее тревогу.
– Я не доверяю никому из них, – прошипела Улария вооруженному детине. – Когда мы вернемся в Искар, ты со своими людьми внимательно следи за ними. Не выпускай их из виду!
Райф держался возле кромки воды, неподалеку от Кальдера, который безостановочно бегал взад-вперед по мелководью. Здоровенные лапы варгра тяжело шлепали по воде, словно выражая его тоскливое нетерпение в ожидании возвращения хозяина.
