Современное, основанное на ДНК понимание эволюционного процесса подтверждается палеонтологическими данными – в той мере, в какой они сохранились. Проблема в том, что палеонтологическая летопись уходит в прошлое менее чем на миллиард лет, а ведь Земля гораздо, гораздо старше.
Ранние, простые формы жизни появились ещё до так называемого кембрийского периода. А за последние 500 миллионов лет от них произошли формы жизни, которые мы считаем разумными. Мы уже знаем, как это произошло (хотя и не вполне ясно понимаем, почему). Но у нас нет точных сведений о том, как возникли докембрийские формы жизни.
Дело в том, что только в кембрийскую эпоху появились большие животные, обладавшие скелетом, и скелеты эти впоследствии легко окаменевали. Самыми крупными предшественниками таких существ были, наверное, бесскелетные животные (вроде современных медуз); а ещё раньше существовала, скорее всего, только одна форма жизни – микроскопические одноклеточные организмы, не оставившие заметного следа в летописи окаменелостей.
Если заглянуть ещё дальше в прошлое, станет ясно, что эволюция шла очень медленно. И с большим трудом. Даже если бы во Вселенной было полно планет с благоприятными условиями для жизни, шансы появления и эволюции высокоразвитой жизни на любой из них были бы крайне низки. А значит, жизнь могла бы появиться на чрезвычайно малом числе планет. Та планета, на которой мы находимся, – одно из таких редчайших исключений. Но и на ней в любой момент всё могло пойти не так. Астрофизики выдвинули гипотезу совпадения с возрастом Солнца. Согласно ей, за время, пока на Земле путем эволюции развилась разумная жизнь, Солнце израсходовало большую часть своих запасов водородного топлива. То есть, если бы жизнь эволюционировала чуть-чуть медленнее, человечество просто не успело бы появиться – к тому времени Солнце уже сожгло бы всё своё горючее!
Какие этапы эволюции оказались самими сложными за историю Земли?
Одним из них было появление так называемых эукариот – организмов, в клетках которых есть ядро и рибосомы. К эукариотам относятся крупные многоклеточные животные, такие как мы, и одноклеточные животные, такие как амеба. Палеонтологические данные указывают, что первые эукариоты появились на Земле в начале протерозойской эры, около двух миллиардов лет назад, когда Земля была вдвое моложе, чем сейчас. Считается, что до того на Земле были широко распространены более примитивные организмы – прокариоты, такие как бактерии. У прокариот небольшие клетки, в которых нет ядра. Прокариоты господствовали в архейскую эру, начавшуюся, когда Земле было меньше миллиарда лет.
Есть данные о том, что эти организмы существовали уже в самом начале архейской эры, – и тогда мы сталкиваемся с загадкой: получается, что жизнь на нашей планете возникла до этого, а именно в древнейший период земной истории – в катархейскую эру.
В чем же тут загадка? Да в том, что катархейская эра была, конечно, достаточно длинной – почти миллиард лет, однако условия на Земле в это время были невыносимыми. Именно тогда появились лунные кратеры – следы столкнувшихся с Луной обломков, которые возникли при образовании Солнечной системы. А на Земле, чьи масса и сила притяжения гораздо больше, чем у Луны, кратеров должно было быть еще больше. Из-за этой бомбардировки поверхность Земли должна была то и дело нагреваться. Поразительно, что едва зародившиеся формы жизни вообще уцелели!
А вот планета Марс обладает меньшей массой, чем Земля, и расположена дальше от Солнца. Поэтому, как предположили недавно учёные, «бомбардировки» обломками Солнечной системы закончились на Марсе раньше, чем на Земле. Возможно даже, что некоторые обломки отскакивали от Марса и падали на Землю.
А это означает, что жизнь могла зародиться на Марсе ещё в те времена, когда на Земле шансов у неё не было.
Изучив с помощью электронного микроскопа метеорит, попавший на Землю с Марса (метеорит ALH 84001), учёные обнаружили на нём структуры, похожие на окаменелые микроорганизмы. Можно предположить, что окаменелые организмы в какой-то момент попали с Марса на Землю, но это не объясняет, каким образом на нашей планете могла появиться жизнь. ведь для этого межпланетное путешествие на метеороиде должны были бы совершить не только окаменелые, но и живые микроорганизмы! Этот вопрос в наши дни вызывает жаркие споры.
Ещё более интересный вопрос – могла ли примитивная жизнь вообще существовать в условиях тогдашнего Марса (в «филлоцейский» период, примерно совпадавший с катархейской эрой на Земле)?
В наши дни условия на Марсе явно неблагоприятны – во всяком случае на поверхности планеты: холодная сухая пустыня, почти без атмосферы, если не считать незначительного количества углекислого газа. Исследования поверхности планеты с помощью зондов показали, что на полюсах Марса присутствуют большие скопления воды в виде льда. Вдобавок к этому на поверхности планеты хорошо видны результаты деятельности речных потоков и морского прибоя. Это значит, что на каком-то этапе на Марсе была жидкая вода и её было достаточно для зарождения жизни – такой же, какая существует на Земле. Возможно, в то время на Марсе был даже целый океан воды, поначалу очень глубокий, несколько километров глубиной; а центр его был там, где сейчас находится северный полюс Марса.
Таким образом, жизнь могла зародиться на раннем этапе марсианской истории на краю этого океана.
Против этой теории имеется пара возражений. Первое состоит в том, что марсианская атмосфера не могла содержать кислород. Однако и на Земле примитивные формы жизни предположительно существовали в атмосфере с крайне низким содержанием кислорода.
Второе возражение: древний марсианский океан был слишком солёным для наземных форм жизни. Но ведь жизнь на Марсе могла изначально быть приспособлена к условиям высокой солёности; а может быть, она, напротив, зародилась в пресных озёрах.
Итак, вполне вероятно, что жизнь зародилась на Марсе, на краю огромного океана, а затем на метеороиде проникла на Землю. Так что не исключено, что мы с вами – потомки марсиан!
БрендонОглянувшись в прыжке, Джордж успел увидеть в портале встревоженное лицо Эммета на фоне «чистой комнаты» на планете Земля. Затем портал закрылся и исчез, не оставив и следа в пыльном марсианском небе.
После прыжка Джордж и Анни пролетели несколько метров сквозь атмосферу Марса, всё ещё не опускаясь на его поверхность. Они крепко держались за руки, боясь потеряться на этой чужой пустынной планете. Джордж коснулся было поверхности ногами, но от одного лёгкого прикосновения они с Анни снова подпрыгнули на несколько метров.
– А где горы? – спросил Джордж через переговорное устройство, когда они наконец опустились на Марс и поспешно расцепили руки.
Они стояли на бескрайней каменистой равнине, плоской и красноватой. Со всех сторон, сколько хватало взгляда, была лишь пустыня, усеянная красными камнями, и больше ничего. Солнце – родная звезда, так ярко светившая дома, – здесь выглядело далёким и не таким большим и жарким, потому что его тепло и свет летят до Марса дольше, чем до Земли. Из-за красной пыли, вьющейся в марсианском воздухе, солнечный свет казался розовым. Только это был не тот красивый нежно-розовый цвет, какой мы привыкли видеть на рассвете, а зловещий и фосфоресцирующий. Первым землянам, ступившим на марсианскую поверхность, этот свет показался чуждым и враждебным.
– Тут нет гор, – ответила Анни. – Мы на северном полюсе Марса. А вулканы и впадины – в центре планеты.
– Слушай, а до заката далеко? – спросил Джордж, вдруг осознав, что после захода Солнца всё погрузится во мрак. От абсолютной безжизненности этой пустынной планеты мурашки бежали по коже, и уж совсем не хотелось оставаться на ней в темноте.
– Ещё как далеко, – сказала Анни. – Летом на северном полюсе солнце не заходит. Но я не хочу тут торчать до зимы. Мне тут что-то не нравится.
Анни дрожала, хотя скафандр надёжно защищал её от марсианского холода. Ей, как и Джорджу, вдруг стало ужасно одиноко. Она отчаянно затосковала по родной планете с её людьми, домами, уличным движением, шумом – в общем, с жизнью. Конечно, когда заставляют делать то, что тебе не нравится, иной раз подумаешь: «Вот бы оказаться на другой планете!» Но стоит попасть туда на самом деле – и понимаешь, как ты был неправ. Кругом пусто, не с кем играть и вообще нечем заняться. Может, Анни и Джордж и мечтали стать хозяевами далёкой планеты, но когда дошло до дела, выяснилось, что дома всё-таки лучше…
Джордж опять оттолкнулся ногами от поверхности Марса, определяя, насколько высоко здесь можно подпрыгнуть. Он секунду повисел в воздухе на полуметровой высоте и опустился неподалёку от Анни.
