• В космосе распространяются и естественные радиоволны, излучаемые звёздами и далёкими галактиками. Их изучает радиоастрономия – так же, как обычная астрономия изучает видимый свет из космоса. Поскольку радиоволны невидимы и для их превращения в звук нужны радиоприёмники, иногда говорят, что радиоастрономы не наблюдают за космосом, а «прослушивают» его. Однако и радиоастрономы, и обычные астрономы занимаются одним делом: изучают разные типы электромагнитных волн. Звук «в чистом виде» из космоса не доносится.
А космический корабль тем временем уносился ввысь, превращаясь в точку и оставляя за собой причудливый след из кудрявых белых облачков.
– Похоже на сердце, – мечтательно сказала Анни. – «От шаттла с любовью».
Но миг спустя она встрепенулась. От мечтательности не осталось и следа – Анни снова была готова действовать. Оглядевшись по сторонам, она увидела, что все взрослые вокруг всё ещё смотрят в небо, – и схватила за руки Джорджа и Эммета.
– Начинаю обратный отсчёт, – шёпотом объявила она. – Готовы? Пять, четыре, три, два, один… побежали!
Не успел шаттл раствориться в небе, как детей и след простыл. Сбежав по той же лестнице, что и Эрик, они оказались в просторном зале, откуда во все стороны тянулись длинные коридоры.
– Вроде бы нам сюда, – сказала Анни без особой уверенности в голосе.
Джордж и Эммет поспешили за ней. Стены коридора были увешаны фотографиями астронавтов и рисунками их детей. На этих рисунках и снимках была запечатлена вся история космических полётов.
– Сюда! – Анни навалилась на тяжёлую дверь – и они влетели в огромный машинный зал, уставленный какими-то механизмами гигантских размеров.
– Ой! – попятилась Анни, наступая на ноги Джорджу и Эммету. – Кажется, я ошиблась дверью.
– Ты вообще знаешь, куда нам идти? – с подозрением спросил Джордж.
– Конечно! – Анни вздёрнула подбородок. – Я просто чуть-чуть растерялась, потому что в таких местах все комнаты похожи одна на другую, уж я-то знаю. Нам нужно попасть в «чистую комнату» – там хранятся скафандры. Попробуем вот сюда.
От мысли о путешествии по Солнечной системе с таким штурманом, как Анни, Джорджу стало не по себе. Если ей ничего не стоит заблудиться в коридорах Всемирного космического агентства, где, по её словам, она сто раз была, как же она найдёт дорогу на Марс и обратно?
Но Анни явно не собиралась сдаваться. Она рывком распахнула очередную дверь. За дверью оказался погружённый во тьму зал – освещён был только экран, перед которым стоял человек и тыкал указкой в изображение Сатурна.
– Итак, мы видим, – говорил он, – что кольца Сатурна состоят из пыли и камней, которые обращаются вокруг этой гигантской газовой планеты…
Джордж вспомнил о сувенире с Сатурна – камешке, который он украдкой сунул в карман, когда они с Анни путешествовали по Солнечной системе верхом на комете. Но директор школы, заметив камень в кармане ученика, решил, что это всего-навсего горстка пыли, и заставил Джорджа вытряхнуть бесценные частицы космической породы в мусорную корзину. «Как жаль, что его больше нет, моего камешка!» – думал Джордж. Кто знает, о каких тайнах Вселенной мог бы поведать этот крошечный кусочек Сатурна?
Они подошли к двери с надписью «КОМЕТЫ», но она оказалась запертой.
– Ку-ку! – раздалось вдруг из рюкзака Анни.
Космос, должно быть, включился сам по себе.
– Космос! – сказал Джордж. – Тише, пожалуйста! Мы ищем «чистую комнату» и совсем не хотим привлекать к себе внимание!
– А мне по барабану! – раздалось из рюкзака. – По барабану, по барабану!
– Да тише ты! – рассердился Джордж.
– Потанцуешь со мной? – немелодично пропел Космос.
– Нет, конечно! Ты же компьютер!
– А ты-то кто такой?!
– Эммет, заткни его! – приказала Анни.
– Вообще-то, – заметил Эммет, – лучше его сейчас не трогать. Если его выключить, а потом опять включить, будет ещё хуже.
– Нам сюда! – сказал Джордж, заметив на широкой двойной двери табличку «ЧИСТАЯ КОМНАТА». – Так ты говоришь, скафандры должны быть здесь?
– Точно, здесь! – обрадовалась Анни. – Теперь я вспомнила. Внутри я никогда не была, но знаю, что тут держат всё-всё оборудование, которое запускают в космос. Тут всё суперпуперстерильно, чтобы в космос не просочились никакие земные микробы.
– Именно так, – произнёс Эммет голосом всезнайки. – Чрезвычайно важно, чтобы с оборудованием космических кораблей в космос не проникли земные микроорганизмы. Иначе невозможно будет понять, что мы нашли: доказательства жизни в космосе – или свои же собственные следы.
Анни подбежала к двойной двери.
– За мной! – сказала она. – Путь свободен. Там наверняка никого нет – все наверху.
Дети были уверены, что сразу попадут в «чистую комнату». Но за дверью их ждал сюрприз: они ступили на ленту конвейера – и та сразу пришла в движение! Сначала их чуть не сбили с ног мощные потоки воздуха; потом их обрызгало какой-то жидкостью из пульверизаторов и отполировало мягкой тканью; потом из потолка выехали щётки…
– Что это? – Джордж попытался перекричать шум.
– Нас чистят! – крикнула в ответ Анни.
– Ай! – завопил Космос. – Щекотно! Не троньте мои разъёмы!
Пара механических рук подняла Анни в воздух, засунула в белый пластиковый комбинезон, водрузила ей на голову капюшон, на лицо надела маску, на руки – перчатки. Потом другая пара механических рук выставила её за следующие двойные двери. Джордж и моргнуть не успел, как настала его очередь. И через несколько мгновений уже все трое стояли в «чистой комнате», жмурясь от невероятной белизны. Как будто попали в чей-то гигантский белозубый рот, подумал Джордж.
С одной стороны высился недостроенный робот, с другой – половина искусственного спутника, и всё это сверкало немыслимой чистотой. Даже сам воздух был разрежённым и более прозрачным, чем обычно. На стене висела табличка «100 000».
– Количество частиц в воздухе, – пробубнил Эммет сквозь маску. – Это ещё не самая чистая из «чистых комнат». Здесь класс чистоты сто тысяч единиц, а в самой чистой – десять тысяч. Это значит, что в кубическом футе воздуха содержится не больше десяти тысяч частиц размером меньше чем полмикрона! А микрон – это одна миллионная метра.
– А из этой комнаты, где мы сейчас, можно лететь на Марс? – забеспокоился Джордж. – Она достаточно чистая? А то вдруг мы завезём с собой с Земли что-нибудь живое, а Гомер потом это найдёт, и все подумают, что это следы жизни на Марсе! И тогда из-за нас вся космическая программа полетит кувырком.
– Теоретически это возможно, – уверенно сказал Эммет. В этой теме он чувствовал себя как рыба в воде. – Однако всё зависит от целого ряда факторов: а) заработает ли Космос; б) попадёте ли вы на Марс; в) действительно ли в инопланетном послании содержится угроза уничтожить Землю. О пункте в) я могу сказать одно: если Анни права – хотя я вынужден отметить, что вероятность этого крайне низка, – то вне зависимости от того, полетите вы на Марс или не полетите, на Земле-то жизни всё равно не будет. Так что разницы никакой.
В углу «чистой комнаты» Анни обнаружила стопку скафандров. Но все они были ярко-оранжевые и ничуть не походили на те, в которых они с Джорджем когда-то путешествовали по Вселенной.
– Это не наши! – огорчённо сказала она. – Это те, в которых летают на шаттлах! А у нас с папой совсем другие… – И она продолжила поиски. – Папа сказал мне, что положил их сюда на хранение. Я ещё спросила: а что если их кто-то возьмёт по ошибке? А он сказал, что ошибка исключена, потому что он надписал, что это опытные образцы.
Эммет тем временем разорвал прозрачную плёнку, в которую хитроумные механизмы «чистой комнаты» упаковали рюкзак Анни. Из рюкзака он выудил Космос и ярко-жёлтый том «Вселенная: руководство пользователя».
– Ну что, машинка, – он погладил Космос, – приступаем к операции «Внеземная жизнь». Куда мы летим, капитан Джордж?
– Пусть Космос откроет портал, – сказал Джордж. – Летим на Марс, северная полярная область, пункт назначения – Гомер.
– Ура! – крикнула Анни. – Вот они! – Она гордо продемонстрировала белые скафандры в прозрачных упаковках с этикетками: «ОПЫТНЫЙ ОБРАЗЕЦ! НЕ ДЛЯ ПОЛЁТОВ!» – и один из них бросила Джорджу. – Снимай маску, надевай скафандр!
Анни и Джордж принялись натягивать на себя тяжёлое снаряжение. Эммет, которому удалось вывести на экран Космоса фотографии Марса, теперь всё приближал и приближал изображение Красной планеты. Сам Космос при этом вёл себя на удивление тихо.
– Чего это он молчит? – удивился Джордж.
