так поспешно и смело предлагать свою дружбу? Ирена неплохая девушка, кажется, даже слишком добрая. Удивительно добрые глаза. Сейчас, когда после смерти ее отца прошло столько лет, она переживает потерю, пожалуй, тяжелее, чем какая-нибудь другая дочь перед открытой могилой. Страшная смерть. Ей сейчас, наверно, отвратителен любой человек, носивший на своих плечах мундир этих убийц. Ни у кого нельзя отнять право чувствовать. Будьте всегда неразлучными подругами, Ирена и Айта. Вамбо Пальтсер не хотел вбивать клин между вами. У Вамбо Пальтсера своя работа, даже свой помощник, Вамбо умеет незаметно исчезнуть с горизонта, когда это оказывается необходимым. Случалось и с большей болью вырывать из сердца... Случалось.
— Молодой человек, у тебя... спички...
Перед Пальтсером остановился старикашка, обросший бородой, одетый в пальто из шинельного сукна и черную лыжную шапку. Он держал в пожелтевших пальцах погасшую сигарету.
— У вас такой маленький чинарик, что можете подпалить бороду. Возьмите уж новую сигарету, пожалуйста.
Пальтсер протянул свою пачку «Примы», из которой вялые пальцы старика только после долгого нащупывания извлекли сигарету.
— Благодарствуем. Вишь... Люди гуляют. У каждого что-нибудь в голове. Все думают, эхе-хе!
— Прикуривайте же.
— Благодарствуем. У каждого что-нибудь в голове. Ноты, или атомы, или насчет любви...
Пальтсер присмотрелся к старику повнимательнее.
— А у вас самого? Водка, да?
— Чего там говорить, — махнул старик рукой. — Водка — пустое дело. Пей или не пей. Один хрен... Гляди-ка. Идут. О чем они думают? Если б кто мог заглянуть ко мне под черепушку, боже ты мой! Холостить надо, всех холостить, тогда был бы порядок.
— Думаете?
— Я? Думаю? А что я сказал?
— Выспаться вам надо. Дом свой знаете? Помните, где находится?
— Дом... Далеко, далеко, где мой... А видите, у них опять эти мысли...
— Ладно. Люди встречаются и снова расходятся. Всего хорошего.
Пальтсер немного прибавил шагу. На следующей остановке он вскочил в уже движущийся трамвай. Его поманила вдруг тишина читального зала библиотеки. Во вторник, уже послезавтра, можно провести первые опыты!
Во вторник вечером Урмет вернулся домой раньше обычного, вошел в комнату, даже не сняв пальто и не обращая внимания на то, что Ирена, сидя за столом, трудится над своей статьей. С торжествующим видом, сияя, как мальчишка, он громко воскликнул:
— Если хочешь, можем сейчас же поехать посмотреть новую квартиру!
Ирена вскочила и прижала руку к сердцу, словно боясь, что оно выпрыгнет наружу.
— Как это может быть?
— Одевайся и пошли. Машина на час в нашем распоряжении.
Они поехали в Нымме на той самой министерской «Победе», на которой лишь в воскресенье ездили в Вана-Сиркла, где вполголоса спорили по поводу квартирной проблемы. По мнению Ирены, для переселения стариков в город требовалось только немного переоборудовать нынешнюю квартиру. Получить жилье побольше она считала задачей непосильной, с которой такой человек, как она, вообще не справится, а тратить на это силы Эйно ей тоже не хотелось. Эйно же считал, что попытка не пытка, спрос не беда и что эта проблема не так уж неразрешима.
Новая квартира находилась в рассчитанном на одну семью выкрашенном зеленой краской домике, неподалеку от бульвара Свободы.
— Весь дом для нас одних? — удивилась Ирена, когда Эйно открыл парадную дверь и пригласил ее войти.
— Но ведь тут площадь не намного больше, чем у нас теперь. Одна комната побольше и две маленьких внизу и две маленьких комнаты наверху.
Планировка комнат сразу разбудила фантазию Ирены. Ее ни капельки не смущали истертые полы, засаленные и оборванные обои, разбитый унитаз в уборной и ванна со ржавыми пятнами. Словно мимоходом она лишь высказала удивление, как здесь могли жить люди.
— Раньше здесь находилось некое учреждение, которое обязано заботиться именно о том, чтобы жилища содержались в порядке, — добродушно улыбнулся Эйно, наслаждаясь счастливым выражением лица жены. — Перед тем как перебираться, сделаем основательный ремонт.
— Ну конечно! Смотри-ка, балкон! — Ирена обнаружила в выходящей на юг комнатке мансарды маленький балкон. — Знаешь, мы поселимся наверху, верно? Ведь отцу не следует подниматься по лестницам.
— Да, я тоже так думал.
— Ой, а сколько здесь топлива зимой уйдет! Какая огромная печь внизу, и наверху тоже, и плита. Летом с плитой не особенно-то удобно, — попыталась жена высказать и критические замечания.
— Мама привыкла к плите, и, в конце концов, есть возможность установить хорошую электрическую плиту.
— Вот это обязательно нужно сделать, дорогой мой. Подожди, посмотрим еще кухню. Да, места здесь достаточно, нужно только немножечко покомбинировать.
— Все можно сделать, было бы желание, — сказал Урмет довольным голосом.
Впервые после сообщения о смерти отца Ирена снова была самой собой — счастливая, щебечущая певчая птица. От хмурой подавленности, овладевшей ею, не избавляла ни работа над статьей, которую она теперь с особенным старанием дописывала, ни воскресная лыжная прогулка в знакомые леса Вана-Сиркла. Нужно было какое-то событие, которое разбило бы лед и дало волю живым струям. Как видно, таким событием и оказался предстоящий переезд.
Сидя в машине, Ирена прижалась к Эйно и спросила возбужденным, таинственным голосом:
— Одного я никак не пойму. Неужели ты у меня такой могущественный?
— Ну, ну? — Эйно насторожился.
— Сам подумай, такая нехватка жилплощади, а мы вдруг...
— Но ведь наша нынешняя квартира освобождается для кого-то другого. По сути дела, у нас прибавились только две крохотные комнатки наверху, но вместе с тем мы взвалили на себя заботу о печном отоплении и грандиозный ремонт. И все это только потому, что скоро нас будет пятеро.
— Пятеро? Ах да! — Ирена сняла перчатку и погладила подбородок мужа, который к вечеру стал подобен мелкой наждачной бумаге. — Это наши потребности, но скажи, как это ты, мой могучий организатор, заполучил такой чудный дом?
— Обратился с просьбой туда, куда следовало, и, что, по-моему, еще важнее, — вовремя. Если бы этот дом как раз сейчас не освободился, нам, пожалуй, пришлось бы долго ждать.
Урмет не стал описывать, как заместитель председателя исполкома встретил своего однополчанина, сияя приветливостью, и как он заохал, когда разговор зашел о квартире. Где же взять площадь? Каждый квадратный метр на счету, просторно никто не живет. Конечно, переселение родителей в город — известное основание, но все-таки
