Об этом я не говорила ни на одном уроке. Я ведь сказала уже — вне пределов программы ничему не учила. А теперь, когда меня явно не пустят больше в класс, я просто высказываюсь как частное лицо.
— А-а! Стало быть, сами чувствуете, что не годитесь в преподаватели?
— До сих пор, насколько мне известно, я годилась в преподаватели. — Айта с ядовитой усмешкой посмотрела на директрису, которая нервно играла авторучкой. — К сожалению, мое пребывание в этой должности не зависит от меня одной, и мне придется поискать какой-нибудь другой отдел народного образования, где лучше понимают принципы педагогики.
— Могу дать вам хороший совет и этим избавить вас от излишних хождений: на территории Эстонии вам не стоит обивать пороги школ. Уж я позабочусь о том, чтобы дело обстояло именно так. И в самом ближайшем будущем.
— Спасибо, товарищ Мадиссон. — Айта попыталась улыбнуться, затем повернулась к своим непосредственным начальницам. — А как же мои уроки?
— Подождите в учительской, мы посоветуемся, — пробормотала директриса с непроницаемым видом.
— Я сразу сказала — с таким происхождением...
Айта, уходя, еще успела услышать эти слова Мадиссон и вернулась:
— Да, мой отец играл в церкви на органе. Кстати, за такую же работу получал жалованье Иоган-Себастиан Бах.
— Интересно, чего же так испугались ваши родители, что удрали в Швецию!
— Наш пробст умел напоминать людям именно о тех высланных в Сибирь семьях, политическая вина которых, по общему мнению, была сравнительно невелика. Очевидно, он был заинтересован в том, чтобы и на чужбине иметь как можно больше прихожан.
— И вы, в то время еще ученица, были такой смелой, что остались?
— Я считала, что нам нечего бояться. К тому же, я очень хотела стать учительницей, и только в Эстонии, нигде больше.
— Конечно, надеетесь, что они вернутся?
— Почему же не надеяться? Многие вернулись.
Быстрым шагом Айта прошла через пустой коридор. Только в тишине учительской она осознала весь трагизм случившегося. Это не увольнение. Ее лишают права преподавать. Казалось, силы оставляют ее, только в дрожащих пальцах они еще задержались — она сломала две спички, пока закурила сигарету.
Собрать вещи. Ну конечно. Только и остается, что собрать вещи. В ящике стола их не так уж много. Готовальня. Перочинный ножик. Ой, за шкафом на крючке висит кофточка, как бы не забыть ее. Вешалка не лезет в портфель — шут с ней! А что там еще в ящике? Гербарий может понадобиться ее преемнице. Каталог. Концертные программки. Коробка свечей? Ах да, она захватила их на всякий случай на классный новогодний вечер. Таммелехт, Таммелехт, каким ты был замечательным дедом-морозом! Авторучка! В мусорную корзину, она протекает! А это что такое? Ах да, это же шпаргалка, которую она осенью отняла у Тросса. Тонкая работа — крути рулончик и читай себе: «Ломоносов (1711—1765) — материалист. объясн. всех явл. природы. Опередил свое время. Эволюционная геология. Жорж Кювье (1769—1832) — сравн. анатомия и палеонтология. К. защищал реакц. взгляды, был сторон. религии. К. Э. Бэр (1792—1876) — основопол. эмбриологии. Разл. животные с одинак. зародышами. Ж. Б. Ламарк (1744—1829) — «Флора Франции», основн. труд «Философия зоологии». Боролся с религ. взглядами». Ох, эти парни, оболтусы! Кто от них требовал даты с такой точностью. Что делать с этой штукой? Тонкая работа. Хороший сувенир. Память о целом периоде жизни. И места не занимает...
Вещи собраны. Что же дальше? Темное, темное будущее.
Одно определенно — из воскресной прогулки ничего не выйдет. Вамбо и без того измучен трудностями, не надо ему обременять себя чужими заботами. Тетя начнет вздыхать и причитать. Ей можно сообщить попозже, когда будет уже найдено какое-нибудь решение.
В воскресенье погода выдалась холодная и ветреная. Пальтсер явился под вечер, как захватывающий порыв ветра.
— Пойдем на улицу, погода мировая!
Айта решила было разыграть нездоровье, но вдруг передумала.
— Или у тебя другие планы? — спросил Пальтсер.
— О нет, у меня нет никаких планов.
— Сегодня ты какая-то другая.
— Правда? Тебе просто показалось.
Они пошли вдоль берега залива в сторону Пириты, где в красноватом свете вечернего солнца скользили белые треугольники парусов.
— Паруса? — удивилась Айта. — Разве море там не сковано льдом?
— Именно лед они и используют, — ответил Пальтсер, поднимая воротник пальто. На нем было новехонькое темно-синее пальто, особенно бросавшееся в глаза в сравнении со старой ушанкой и стоптанными ботинками.
Ветер дул прямо в лицо, рвал полы пальто, мешал говорить.
— Тебе не будет холодно? — спросил Пальтсер, приблизившись к спутнице так, что их бедра соприкоснулись.
Оба они тотчас отстранились друг от друга.
При этом Айта оступилась в снег у тротуара. Пришлось снять туфлю и вытряхнуть ее. Пальтсер поддержал девушку, хотя она могла бы опереться и на металлические поручни набережной. Даже сквозь зимнее пальто чувствовал галантный кавалер теплоту и мягкость женской руки. Взгляд его остановился на ноге, обтянутой тонким чулком, и Пальтсер впервые почувствовал, как его тянет к этой полноватой девушке. Он быстро заговорил:
— Ты так легко одета да еще ногу промочила. Пожалуй, следует вернуться.
— Мне совсем не холодно. На улице чудесно. Я так давно не гуляла. Так! Можем идти дальше. Спасибо. Как продвигается твоя серия опытов?
— На следующей неделе установка будет готова. Программу я в первоначальном варианте составил, и, возможно, уже к концу года можно будет говорить о некоторых результатах.
— К концу года?
— Ну, может быть, к весне.
— У тебя такая большая программа?
Пальтсер рассмеялся.
— Вот чему ты удивилась. А я думал, ты удивишься моему оптимизму. Может быть, и весенний срок — хвастовство, но тут уж ничего не поделаешь. Начальная фаза. Кстати, на прошлой неделе мне в руки попалась статья одного немца, доктора наук. Он уже пятнадцать лет занимается проблемой износа металлов. И у меня возникла еще одна дополнительная идея... Ну да ладно, это тебе не интересно.
— Думаешь, у меня такой узкий круг интересов?
— Ах так?.. Ну, тогда... Подожди-ка, я ведь еще даже не сформулировал свою тему. Скажем просто так: «Магнитное поле как компонент термической обработки стали». А теперь я хочу еще параллельно повозиться с износом стали, хотя в Советском Союзе этой проблеме уделялось много внимания. Практически на заводе можно пойти
