вздернула.
— Ты такая милая, когда злишься, — снова засмеялся, а сам с тенью слился, чтоб миг спустя за плечом ее возникнуть.
— Вот еще! — в сторону шаг сделала, да только ее тенью окутало, не позволяя с места сойти. — Ну-ка, пусти меня!
— Говорю, не было там ничего.
— Да так я и поверила! — уже не так уверенно прошипела, пытаясь из липкой тьмы выкарабкаться. Странно было и то, что происходящее совсем не пугало ее. Злило, да и только.
— А во что же ты веришь? — а сам снова за плечом у нее стоит. А тьма точно по коже уже скользит. — Представляла значит, что там на поляне происходит? — уж окутал мрак тягучий девичьи ножки, под подол пробираясь.
— Лесьяр! — на такую наглость Веська не удержалась уже — шарахнула по мраку. Путы ослабли, но магик лишь посмеивался. — Святъ!
Зажегся светлячок, Лесьяр уже, как оказалось, в кресле устроился, да совершенно невинно на нее взирал, точно и не пытался только что тьмой своей ее лапать.
— Я тебе мало вчера показала, куда мужиков зарвавшихся бить надобно? Могу повторить урок! Для учителя бесплатно!
Лесьяр руки примирительно поднял.
— Все-все, ты победила, — а после кивнул ей на постель, — присядь.
Вешка руки снова на груди скрестила, не желая маговым указаниям следовать. Тот глаза закатил, выражая свое отношение.
— Ты так и не ответила, где была.
— К Миланье ходила, — все ж ответила.
— Одна? — точно хотел что-то другое услышать.
— Это еще ты мне о ревности говоришь? — покачала головой с осуждением в голосе.
— Твоя правда, — а губы снова в улыбке растянул, отчего черты лица его словно просветлели. И так, зараза, красивый был, а как улыбался, у Веськи и вовсе колени подкашивались. Да только ему того знать не надобно. — Но я не из-за ревности спрашиваю. Арьян опасен, Весенья. Много девиц сгубил.
— А меня, может, и правда любит, — понимала, что не так это, да не могла не начать опять спорить.
Лесьяр на то губы скривил да глянул на нее с сомнением. Может, ученица его рассудком повредилась?
— Арьян — не человек, он — полоз. Ему чужды человеческие переживания, Весенья. Не обманывайся.
— Не понимаю, почему мы с тобой это вовсе обсуждаем.
— Потому что мне не все равно! — он поднялся резко, от чего девушка слегка вздрогнула. Хотя, несмотря на расслабленную позу, Лесьяр все это время был вполне серьезен.
— Я не собиралась с ним… ничего, — не нашлась, как ответит более складно. Но Лесьяр понял, кивнул, принимая, стало быть, ее ответ.
— Утром продолжим занятия, — он уже хотел выйти после этого странного разговора, как обратил внимание на цветок. — А это что?
— Миланья подарила, говорит перед Велесовой ночью раскрыть…
— Это еще зачем? — сощурился подозрительно.
— Не знаю, — плечами пожала, — вроде как там мне пригодится?
— Там?
— Ну, на празднике.
— На каком празднике?
— На Велесовой ночи, Лесьяр, — объяснила, как маленькому, цветок разглядывая, да не видя, как магик снова в лице меняется.
— Ты туда не пойдешь, — сказал еле слышно, но от тона того кровь в жилах застыла тотчас.
— Это еще почему?
— Это опасно.
— Так ведь там и ты и Миланья будете… — страсть как интересно было, да обидно, что он вдруг ею командовать решил.
— Я все сказал, — а сам снова едва не шипит. Развернулся, да к выходу направился.
— Ты мне не хозяин! — в спину ему бросила, но магик лишь на миг приостановился.
— Ты на Топи живешь, а здесь я всему Хозяин. Сказал — не пойдешь.
Вот и поговорили…
Веша ногой зло притопнула, когда дверь за магиком захлопнулась.
— С чего это он взял, что легко может распоряжаться мной? — на кровать плюхнулась. Раздражение волной удушливой захлестывало. Неужели Миланья позвала ее, коли там бы небезопасно могло оказаться? Да и она все ж не беззащитна, может за себя постоять!
Впрочем, час уже был поздний и решила Веша, что подумает об этом после.
Наутро же и вовсе иными делами пришлось озаботиться — явились потанята.
— Хозяюшка! — бедокуры все чумазые были, в тине перемазаны, на рожках — водоросли висят.
— Батюшки! — руками всплеснула, оглядывая проказников, — вы где были-то?
— Это все бесы болотные! — всхлипнул Зарька.
— Мы уж к башне шли, а они нас подловили, — продолжил за друга Славка, — обзывали по-всякому, сопляки, говорят, недостойные, а в башне отираются.
— Им-то какое дело? — удивилась Веша.
— Так, знамо, какое, они б и сами не прочь силы дармовой получить. — тихо проворчал Зарька.
— Почему ж дармовой? Вы ведь мне по хозяйству помогаете…
— Так то разве ж сложно? Другие магики, чтоб силой поделиться, задания выдумывают, за какие сами б вовек не взялись, — пояснил Славка, а друг его за лишнюю откровенность локтем в бок пихнул и шикнул. Веська на то прищурившись поглядывала.
— Вот как, значит. А вы, выходит, халтурите? — спросила насмешливо, да наблюдая, как у чертят глаза забегали. — Да тише-тише, не собираюсь я вам никакие испытания придумать. Сухих дров бы только сегодня натаскать, в поварне уж заканчиваются. Да кладовку разберем, наконец и из зала мусор весь нужно деть куда-то.
Выдохнули бедокуры.
— А с бесами разобраться надобно. Не дело вот такое с рук спускать.
Потанята согласно закивали.
— Ну, идите, потом что-нибудь придумаем, — подтолкнула обоих под спины в сторону ванной комнаты. Парочка вроде как даже приободрилась, а то уж и пятачки подрагивали обиженно. Как раз срок подходил, чтоб силы малышне выдать очередную порцию. В прошлые-то разы те после «кормежки» как заведенные волшбу творили, энергией переполненные.
— Доброго утра, — Лесьяр снова в дверях стоял, манжеты рубашки оправляя. Сегодня он сменил длинную мантию на более удобную одежду.
— Доброго, — а сама отвернулась обиженно. Магик лишь усмехнулся ей в спину.
— Сегодня в лес пойдем, оденься поудобнее, — бросил и вышел. А Веша через плечо лишь покосилась. Вот ведь… магик! Хозяин он тут!
Возмущение вчерашнего вечера сызнова поднялось.
Но возмущение возмущением, а новый урок не ждал. Среди вещей, что Весенья в городе прикупила, имелась и плотная юбка, слегка покороче остальных, вот ее и то приодела, а лапти на сапоги переменила. Набросив поверх душегрею, на улицу поторопилась. Лесьяр уж здесь ее дожидался, только плащ на меху короткий на плечи накинул.
— Идем, — рукой махнул, да по мосткам за собой девицу повел. Отправились в ту ж сторону, что за рутой ходили.
— И что нынче учить будем? — все ж полюбопытствовала, пересилила обиду. Пусть там мнит себе, что хочет, она ж не обязана повиноваться.
— Помнишь, перед ритуалом еще, видели в лесу порчу?
Веська кивнула, но очухавшись, что
