Хозяину. — Я поутру решил облететь озеро, да увидал, что защита пробита.
Лесьяр тотчас в лице переменился, ладонями по щекам растерся.
— Час от часу не легче, — простонал обреченно, а Веся едва за голову не схватилась. С трудом соответствующее лицо удержала, — показывай, где выискал, — подцепил погодя ржаную лепешку, залпом взвар выпил, да за птицем поспешил. Лишь на пороге уже на Весю обернулся да молвил строго, — а ты до утра чтоб в башне сидела и носу не показывала на улицу, — еще и пальцем погрозил. — Помяни мое слово, Весенья, узнаю, что не послушалась — выпорю. И не посмотрю, что не ребенок уже, — «так даже интереснее будет», добавил мысленно и, наконец, из башни вышел.
А Веська, красная, аки томат поспелый, так и села на табурет, обалдевшая от таких заявлений. Лишь ртом, словно рыбка хлопала.
— Выпорет, значит, — прошипела зло вослед, — только попробуй!
Вот ведь, юношеский максимализм! Ей бы прислушаться да переждать одну-то ночку. И ничем бы та от прочих не отличалась. Подумаешь, праздник нелюдской, так что ей там, медом намазано? Но то, как Лесьяр упорно не пускал ее туда (явно чуя, что она собирается ослушаться) не нравилось юной душе, бунтовало внутри. Он, значит, там танцы водить станет, глядишь, еще и с девицами из Нави какими, а она здесь отсиживайся? Ревность пребольно кольнула. Нет уж!
Из-под стола вынырнули довольные красные моськи.
— Ну что, хозяюшка, хорошо мы постарались? — вопросили довольные потанята.
— Хозяину теперь целый день будет чем заниматься!
— И пернатого при себе держать станет! — тараторили наперебой, устраиваясь за столом.
Только вот Весенья довольной не казалась.
— Я просила немного отвлечь их перед празднеством, а не защиту рушить, — вымолвила с упреком. Но потанята ничуть, казалось, не расстроились.
— Да мы ж не шибко! Так, для виду!
— А как вы ее вообще сломать умудрились? Разве могут нечистики к тем фонарям прикасаться? — Веська вдруг осознала, что странная какая-то защита, коли любая нечисть ту свернуть может.
— Так в нас ведь сила твоя! Потому и сумели! — сообщили довольные, а Весенья второй раз за день едва за голову не схватилась. Сколько времени уйдет у Лесьяра два и два сложить? Кто еще на болотах ее силой владеет, чтоб суметь фонарь снести?
Но сама и виновата, нашла ведь кому задачу такую возложить. Надобно было правильно им поручение выдать, а не столь размыто. Потанята хоть и подручные ее, да часто непутевые, суетные, сперва делают, потом думают.
Видя ж, как закручинилась хозяюшка, переглянулись бедокуры меж собой, рожки почесывая, понимая, что не то, похоже, сотворили. И чем дольше чесали, тем боле пятачками подрагивали. А как поняли, о чем грустит молодая хозяйка, оба глаза округлили.
— Хозяюшка! — кинулись к ней, за юбку хватаясь, — не подумали! Ой, что будет теперь? Хозяин же все поймет сразу!
Веся обреченно их по маковкам потеребила, успокаивая рыдальцев.
— Будем надеяться, что когда у Хозяина найдется время задуматься, ночь уж настанет, и он не успеет ничего предпринять.
Потанята переглянулись меж собой, кивнули заговорщицки.
— Мы тому поспособствуем, — хитро улыбнулись и, не успела Веша их остановить, в тень нырнули, поминай, как звали.
Веська, уже вскочившая с места, лишь лицо теперь в ладони спрятала, головой мотая. Ой, что будет…
Не выпер бы ее Лесьяр после такого…
Впрочем, ежели нынче она ему не покажет, что сама собой вольна распоряжаться, то магик наверняка и впредь ею командовать станет. И ладно бы в том, что касалось учебы и ее платы за оную, но вот что до личного, тут он ей не сват-брат и уж тем более не муж.
Пока в кухне прибирала, да по хозяйству хлопотала, день уж к полудню подошел. На всяк случай, мало ли Лесьяр все ж в башню заглянет, решила Весенья и в тренировочный зал наведаться, с посохом попрактиковаться, да от мыслей совестливых отвлечься, а уж после, перекусив, и в ванную комнату отправилась.
Беспокойство снедало. Сидя на бортике, Веша задумчиво игралась с водным потоком, ожидая, пока тот наполнит ванну. Весь день маяло ее. Совесть глодала. Уж готова была девица все бросить.
Что ей, и правда других празднеств не будет?
Но тут постучали в окошко спальни.
Веська поспешила к оному и с удивлением обнаружила Литу и Миту. Пригожие, точно куколки, волосы тугими локонами до поясницы ниспадают, в на головах — венки алебастровых цветов. Глаза на пол лица синим подведены да блестящим, а на фоне кожи фарфоровой выделяются безмерно. Веся ахнула, увидав их. А оглядев с головы до ног и вовсе дар речи потеряла — платья, в какие облачены те были, по искусности своей Милашиному не уступали — тонкое плетение бледно-зеленого кружева окутывало девичьи фигуры, придавая им особое изящество.
— Миланья просила нас тебе подсобить со сборами, — робко заговорила Лита, перетаптываясь босыми ногами. Веся, как поняла, что те вовсе без обуви на стылой земле стоят, руками всплеснула.
— Заходите в башню скорее! Продрогнете ведь!
Русалочки меж собой переглянулись.
— Нам не бывает холодно, — сообщила Мита с намеком на улыбку. От подружки та отличалась локонами покороче да черты имела более округлые, а глаза — синие, а не зеленые.
Но в башню поспешили зайти, обошли ту по дуге, да нерешительно через порог шагнули.
— Проходите, проходите, — помахала им рукой Весенья.
— Говорят, без дозволения Хозяина Топи сюда заходить опасно… — держа подружку под руку пролепетала Лита. Веся покосилась на то место, где у башни прежде пасть раскрывалась, невольно сглотнув. Но девчонок решила не пугать.
— Ну, я ведь тоже здесь обитаю, башня меня знает, потому, вероятно, если я вас приглашу — ничего дурного не случится.
Все трое переглянулись, видимо, не только самой Весенье показалось, что с натяжкой то звучит… Впрочем, ничего дурного не произошло, и все они прошли в девичью спаленку.
Русалки принялись разглядывать убранство, видать, в башне прежде не бывали, а своего жилья при жизни уж и не помнили.
Веся на пороге помялась, но все ж решилась.
— Знаете, я все ж подумала, что нехорошо это, Хозяину наперекор идти.
— Наперекор? — удивилась Мита.
— Миланья ведь говорила, что Хозяин ее не пущает, — напомнила подруге Литка.
— Точно! Людей обычно туда не допускают, но так ты-то ведунья… Я уж думала, что с Хозяином и празднество открывать станешь. Забыла, что Милаша говаривала. Ну, значит с кем другим станет…
— Открывать? — подозрительно переспросила Весенья.
Русалки переглянулись, точно решая, стоит ли Веше то сказывать.
— Хозяин Топи по традиции первый танец ведет, — отводя взгляд сообщила Мита, — минувшие года с Амелфой его открывал…
— Что
