сразу, стоило только сохранить отредактированный снимок и убрать его в папку с измененными портретами. Белые, наоборот, оставались в памяти. Я не помнил их лиц, но помнил их истории. Их, как и всех прочих, буквально прорывало на фотосессиях, и все их секреты выползали наружу. Я не знаю, в чем была причина. Может, виной всему Его подарок, жгущий руки и душу льдом. Может, моя гребаная харизма. А может, им просто нужны были уши. Уши того, кого они не знали. Я фотографировал их, менял их души, а потом шел на поиски новых клиентов. Так было всегда, кроме одного исключения.
Она стояла в моем блокноте под номером «Четырнадцать». Две семерки. Двойное счастье. После Тринадцатого она показалась мне оазисом – чистым и освежающим. Но её портрета у меня не было. Ни сырого, ни измененного. Она была другой, и я безумно боялся её потерять. Странно, но фотоаппарат хоть и жег льдом мою душу, все же успокоился, когда я нашел Пятнадцатого. Странного мужика, любившего ебать бомжей и плакать над дешевыми мелодрамами. Камера словно пропустила Четырнадцатую, но внутри почему-то зрела уверенность, что этот портрет просто отложен. Когда-нибудь я буду должен его сделать. Но я не хочу. Не хочу, чтобы она забывала меня. И ради этого, как иногда кажется, я готов вытерпеть любую боль.
– Интересная музыка.
Я чертыхнулся и выключил орущих на всю квартиру Motorhead [25]. Голос на том конце трубки рассмеялся, и я, не ожидая от себя такого, тоже улыбнулся в ответ.
– Классика рока утром пятницы – самое действенное средство от хандры, – буркнул я, подходя к холодильнику и беря из него банку с пивом. Руку обожгло льдом, но учитывая, что лед теперь был постоянно в моей жизни, меня это никоим образом не тронуло. – Чем могу?
– Я видела сделанные вами фотографии в интернете… Знаете, я никогда не была на фотосессии.
– А я никогда не трахал медведя, но это не повод отказываться от этой идеи, – усмехнулся я. Она снова рассмеялась. Смех был приятным. Искренний, низкий. – Я временно не снимаю за деньги. Снимаю только тех, кто мне нравится.
– А как… как вам понравиться? – спросила она, запнувшись на мгновение.
– Пришлите свое фото. Или дайте ссылку на ваш профиль в интернете. Главное, чтобы там была хотя бы одна ваша фотография.
– А как я узнаю, понравилась ли вам?
– Просто. Если я напишу в ответ и позову фотографироваться, значит понравилась.
Пиво прыснуло через нос, когда она снова рассмеялась. Я поймал себя на мысли, что мне нравится её смех.
– Договорились. Я есть в Инстаграм [26]. Мой ник «Jane7_7».
Я кивнул, забывая о том, что разговариваю по телефону.
– Хорошо. Я напишу вам, когда посмотрю. Хотя знаете… к черту. Я согласен. Один портрет. Мне как раз нужен уличный, – мысль пронзила мозг подобно молнии. Я хотел увидеть её вживую, а не на какой-то сраной фотографии из интернета.
– А сколько это будет стоить? – осторожно поинтересовалась она.
– Нисколько, я же говорил. Впрочем, если захотите заплатить, то я не буду против, – улыбнулся я.
– Идёт. Эм… а когда?
– Сегодня сможете? Я хочу уличный портрет в свете фонаря. Сегодня очень влажно, и фонари будут красиво блестеть.
– Хм. Хорошо, – она чуть подумала и добавила: – Где?
– В семь вечера у входа в Стрэтфордский парк. Пойдет?
– Да, вполне, – она, казалось, испугалась моего резкого согласия. – Эм… а одежда?
– Это портрет, поэтому на одежду мне плевать. Макияжа минимум. Увижу толстый слой тоналки – помою вас в ближайшей луже.
Она рассмеялась, а я, поморщившись, потер грудь. Странно, но мне было тепло. Не было боли или льда. Было тепло. Робкое и дрожащее, но это определенно было тепло.
– Хорошо.
– До встречи, Джейн.
– Вы знаете мое имя? – охнула она, заставив меня рассмеяться.
– Вы мне свой ник в Инстаграм сказали. Наверное, вас зовут Джейн, – съязвил я и, дождавшись, облегченного выдоха, хмыкнул. – Послушайте, если вы чего-то там боитесь, то на кой хер надо было мне звонить? Я ценю свое время, и желающих пофотографироваться тоже много. Не хотите – не надо.
– Нет, нет. Простите. Все в порядке. Я немного параноик, – виновато ответила она.
– Ну да. Маньяки, расчлененка и всё такое. Разочарую, но меня интересует только портрет.
– Однажды мне предложили сняться голой, – зачем-то сказала она.
– Однажды я встретил мужика, который дрочил на пожарный гидрант, а потом пытался ему отлизать, попутно признаваясь в любви, – вздохнул я. – Милая, у каждого свои извращенные вкусы, и это не значит, что они нравятся всем. Вы придете в семь?
– Да.
– Тогда до встречи, – хмыкнул я и нажал «отбой». Затем, повертев в руках телефон, покачал головой. – Сняться голой. Пиздец, как непристойно.
Она пришла раньше меня. Подходя ко входу в парк, я сразу увидел одинокую фигурку в темном пальто, стоящую у фонаря. Она переминалась с ноги на ногу, изредка поглядывала на часы и вертела головой по сторонам. А когда я подошел ближе, она улыбнулась, и от этой улыбки все внутри сжалось, распрямилось, а потом закружилось в водовороте. Я еще не встречал такой искренней улыбки. Либо она действительно рада мне, либо она хорошая актриса. Но я фотографировал уже давно, чтобы удивляться показной радости.
– Привет. Джейн?
Она кивнула в ответ на вопрос и протянула руку. Я машинально отметил хороший маникюр и крепкое рукопожатие. Её кожа была на ощупь как чуть потертый бархат. Приятная прохлада и мягкость.
– Ты первая, кто пришел раньше меня на съемку.
– Я всегда прихожу раньше. У меня пунктик насчет этого, – улыбнулась она. Я улыбнулся в ответ и указал рукой в сторону темнеющего входа в парк.
– Пройдемся?
– Так вы же хотели меня у фонаря сфотографировать? – она нахмурилась, а я вздохнул. Страхом от неё несло не так сильно, но он был заметен. Логично, если ты человека первый раз в жизни видишь.
– Не у этого. Он дает уродский свет и еще погнут. На уровне твоего плеча, – хмыкнул я, доставая из кармана сигареты. – Куришь?
– Что? – она тихо рассмеялась и покачала головой. – Нет. Но вы не стесняйтесь.
– Так. Давай без этих «вы». Я не какой-то там сраный лорд, чтобы мне «выкать», – отмахнулся я. Она снова рассмеялась и пожала плечами, словно соглашаясь. – И я не собираюсь тащить тебя в ближайшие кусты и насиловать на мокрой траве. Во-первых, мне не хочется морозить задницу. Во-вторых, ты знаешь все мои контакты, а я слишком долго и муторно зарабатывал репутацию, чтобы потерять её таким вот дебильным образом.
– Так
