закурил. – Лучше выучись на нормального человека. Семью заведи. Девчонка вон у тебя хорошая. Не лезь ты в эту муть. Замочить руки не получится, войдешь и утонешь.
– А ты? – спросил я, заставив Толика нахмуриться.
– Я уже давно тону. Поздняк метаться, малой, – хрипло ответил он и протянул мне руку. – Давай, Тём. Береги себя.
– И ты себя, – улыбнулся я, после чего вышел из машины. – Найдемся.
Но я не пошел сразу домой, а завернул к дому Алёнки. Сейчас мне была нужна не она, а тетя Наташа.
Я поднялся на пятый, нажал кнопку звонка и, когда тетя Наташа открыла, я шепотом спросил:
– Здрасьте, Алёна дома?
– Нет, в библиотеку пошла, к экзаменам готовиться, – улыбнулась она. Я кивнул и вытащил из кармана куртки стопку налика, заставив тетю Наташу измениться в лице и отшатнуться. – Что это, Артём?!
– Возьмите. Я знаю, Алёнка не возьмет. Но это на платье. На выпускной. На хорошее, – слова давались мне с трудом, а когда глаза тети Наташи блеснули, то весь словарный запас выветрился из головы. – Там и… там и на обувь хватит. Вы не бойтесь, теть Наташ. Я не украл деньги, а заработал.
– Знаю, Тёмка, – вздохнула она и, чуть поколебавшись, взяла стопку, которую спрятала в карман халата. – Спасибо, родной. Спасибо.
– Не говорите ей, хорошо? – спросил я и, дождавшись утвердительного кивка, помчался по ступеням вниз. Но на четвертом этаже я задержался и посмотрел наверх. Тетя Наташа так и стояла в дверном проеме, опершись лбом об косяк. И плакала. Тихо и беззвучно, думая, что никто не видит. Но я видел.
Глава шестнадцатая. Экзамены, выпускной и школа за спиной.
В одиннадцатом классе я редко открывал тетрадку в темно-синей обложке. Не потому, что мне нечего было писать. Мне было тяжело писать. Порой некогда. Но чаще всего тяжело. Я чувствовал, что взрослею, причем очень быстро, и ничего не мог с этим поделать.
Но об экзаменах, выпускном и последнем звонке я писал как раз после выпускного. Жадно, разом и запойно, пока хмель еще кружил голову, а воспоминания не успели стать призраками прошлого, всплывающими, когда не надо. Я писал об этом впервые с улыбкой на лице. Потому что понимал, что мой кошмар закончился.
За месяц перед экзаменами Кукушка выдала нам карточки, в которые, помимо обязательных алгебры и русского языка, нужно было вписать дополнительные, на выбор самого ученика. Я думал недолго и, заполнив свою карточку, написал сверху фамилию, после чего отдал Кукушке. Она, прочитав её, фыркнула и, скептично посмотрев на меня, покачала головой.
– Серьезно думаешь сдавать историю, Воронин? – тихо спросила она, подойдя ко мне.
– Да, Лариса Павловна. Я же люблю ваш предмет, хоть вы и пытались выбить эту любовь на протяжении всей учебы, – кивнул я. Но Кукушка внезапно улыбнулась и даже похлопала меня по плечу.
– Удачи, – ответила она и забрала карточку у Алёнки, которая тоже немного охуела от поведения классной. – М-м, Огурцова. Молодец, хороший выбор. Еще есть, кто заполнил? Зябликов? Иду, иду.
– Что ты выбрал? – спросила Алёнка, когда Кукушка отправилась по рядам, собирая карточки.
– Историю, литературу, биологию и химию, – ответил я. – Химия и биология при поступлении пригодятся. А ты?
– Алгебра у нас и так есть, поэтому я взяла химию, английский, физику и геометрию.
– Лёгкие что-то взяла, – бросил я, заставив Алёнку покраснеть. – Опять стесняешься?
– А ты не смущай, – тихо буркнула она и улыбнулась. – Значит, химию вместе сдаем?
– Ага. Но я насчет нее не волнуюсь. Прошлый выпуск говорил, что Усы никого не валит. Спит за столом, а ученики все скатывают. Но я один хуй буду учить билеты. Мне по химии четверка кровь из носу нужна, как и по биологии.
– Я помогу, если что, – улыбнулась Алёнка.
– Знаю. Было бы странно, если бы не помогла, – усмехнулся я и замолчал, когда мимо парты прошла Кукушка.
– Так, ребята. Если передумаете, то сегодня еще можно внести правки. Завтра карточки будут переданы комиссии, и изменить дополнительные предметы не получится.
– Не, Лариса Пална, – рассмеялся Дэн. – Мы все уже решили.
За месяц до экзаменов мы с Алёнкой пересекались только в школе и библиотеке, где вместе готовились. Она, зарывшись в справочники по физике, что-то ожесточенно писала в тетрадку, а я в свою очередь штудировал историю России, биологию и химию. Литература была выбрана на отъебись, потому что Слепой наверняка поставит мне трояк, как бы гениально я не отвечал. По истории же еще был шанс, что я смогу ответить на четверку, если Кукушка перестанет говниться и вспомнит, что она, в первую очередь, учитель, а не крыса, набивающая добром свои карманы.
За неделю градус накалился до предела. Учителя ебали мозги ученикам, а уроды чуть не наплевали на указания Дэна. По Коту было видно, как он хотел отпиздить хоть кого-нибудь, и в итоге отпиздил пацана из девятого класса, который врезался в него на перемене.
За это ему ничего не было. Напуганный до полусмерти пацан никому не сказал, кто его отхуярил. Кот подобрел и выпустил пар. А видевшая все Кукушка тактично умолчала, чтобы лишний раз не трогать Слепого, который словно с ума сошел. На одном из уроков она сказала, что наша школа выбрана ГорОНО, члены которого будут присутствовать на некоторых экзаменах. Я лишь мстительно улыбнулся, увидев, как заметались Зяба и Кот. Дэн был спокоен, потому что верил, что отцовские бабки обеспечат ему хороший аттестат.
В списках, которые вывесили возле учительской, я увидел, кто сдает со мной историю, литературу, химию и биологию. Химию выбрала Алёнка, Шпилевский, Лазаренко и Панкова, а вот в историю записались все уроды: Дэн, Зяба и Кот. Верили, что Кукушка вытянет их. Насчет Дэна я не сомневался. У него по истории была пятерка, а значит, он не билеты будет вытягивать, а писать реферат. А вот Зябе и Коту придется попотеть.
Последний звонок, которого я так долго ждал, не вызвал ровно никаких чувств. Наоборот, накатила чудовищная усталость, и я равнодушным взглядом проследил за Дэном, который нес на плече первоклашку с тем же дребезжащим колокольчиком. Равнодушно скользнул по ненавистным лицам: Зябы, Кота, припершегося на линейку Глаза, который втихаря садил пиво у кустов. Оставалось чуть-чуть, и я это прекрасно понимал. Поэтому вздохнул, собрался с мыслями и сжал Алёнкину руку, как обычно, наслаждаясь набившим оскомину «Учат в школе».
На последнем звонке перед экзаменами все остальные классы были отправлены домой, а выпускные поднялись по ступеням и скрылись в школе, где каждый класс занял свой
