разожжен костер, а вокруг него уложены бревна – на них расселись старики, чей голос был первым и наиболее важным. Молодежь и женщины стояли за спинами стариков. Рядом с ними – дети. Хотя дети не стояли на месте: они больше гонялись друг за другом, тем самым внося в толпу сутолоку, визжали, а обиженные – громко ревели. Взрослые громко разговаривали между собой.
Но вот дверь дома старосты заскрипела, и из нее вышел Вадит. За ним – волхв Рознег, затем – трое самых уважаемых старейшин.
Люди затихли. На детей, которые слишком шумели, прикрикнули, чтобы они успокоились и замолчали, и те стали протискиваться в первые ряды.
Вадит подошел к костру. Остановился. Бросил строгий взгляд на односельчан. На детей еще раз шикнули.
Волхв Рознег и старейшины сели на бревно, где им держалось свободное место.
Когда они сели, Вадит провел по усам и бороде ладонью и коротко проговорил:
– Я хочу вам сказать, что на большом совете окончательно приговорили идти всем на новые земли на севере.
Сообщение обрадовало молодежь, так как вносило ясность в их планы. В толпе послышались возбужденные молодые голоса. Но стариков сообщение насторожило.
– Однако неужто бросим дома, поля? – спросил один из них.
– Бросим, – сказал Вадит. – Сожжем, а что не сможем сжечь – разрушим.
– А могилы предков?! Тоже разрушим?
– Могилы тоже сотрем с лица земли, – безжалостно проговорил Вадит.
Возмущенные старики зашумели.
– Да как ты додумался до этого?! Это же наши корни!
В дело вмешался волхв Рознег. Он стукнул посохом по земле.
– Тихо!
Старики притихли. С волхвом не стоило ссориться.
– Тихо, старики, – уже более мягким голосом проговорил волхв Рознег. – Тихо. Князь Словен и старейшины племени провели волхвование. Боги сказали, что им угодно, чтобы наше племя переселилось в новые места. А богиня Макошь обещала процветание нашему народу. Поэтому будем следовать воле богов. На новом месте дома построим новые. А что касается могил… Я вас понимаю. Но ведь не в мертвых телах живут наши предки. Дух предков живет в наших душах. Пока мы помним и чтим наших предков, они живы и помогают нам. Поэтому неважно, где схоронены остатки тела.
Старики примолкли.
– Правильно, – крикнул Троян, который, получив известие о майдане, оставил стадо и срочно прибежал в село. – А когда выходим-то?
Вадит кашлянул.
– Выходим через месяц. Все сразу. По плану князя Словена народ пойдет тремя потоками. Горожане пойдут морем на кораблях. Словен с дружиной пойдет сушей на север вдоль рек. А Рус пойдет по западной реке. Нам надо решить, с кем мы пойдем.
Троян вышел вперед.
– Позвольте мне сначала сказать слово.
– Говори, – сказал Вадит.
– Как вы знаете, после того, как Данав ушел в княжескую дружину, стадо пасу я. И вот что я скажу: скот – самое дорогое, что есть у нас; и нам его надо хранить, потому что он дает нам пищу. Мы не можем его везти на кораблях или лодках, потому что тогда понадобится везти с собой много корма. Если скот погоним, то по пути он будет пастись и каждый сможет смотреть за своим скотом и получать от него молоко и мясо. Но с кем нам надо идти – со Словеном или с Русом? Рус тоже пойдет рекой на лодках. А лодки нам не годятся. Я думаю, что поэтому нам надо идти со Словеном. К тому же Словен с дружиной будет защищать нас, – сказал Троян.
– Мудрая речь, – согласился Вадит. – Мы перед майданом посовещались со старейшинами и тоже пришли к мнению, что нам надо идти со Словеном.
– А если кто из молодых захочет идти морем или с Русом? – задал вопрос Троян.
– Неволить никого не будем, пусть молодые идут с кем хотят, – сказал Вадит и спохватился: старикам не в указ желание князя, старост или молодежи, слово стариков сильнее даже воли богов, поэтому как они сами решат, так и будет, и никто не посмеет поступить по-другому. А старики до сих пор своего слова так и не сказали, помалкивали.
Вадит растянул губы в льстивой улыбке и спросил:
– Отцы, ведь правильно я говорю?
На несколько минут на площади воцарилось молчание – старики пошептались, затем один из них проговорил:
– Однако подумать надо.
Свадьба Руса и Поруссы состоялась в назначенное время. На свадебный пир Словен и Рус пригласили всю родню. Люди еще были под впечатлением недавней междоусобицы, и он надеялся во время пира уладить разногласия с Болгаром и его семейством.
Коман с семьей и Истер приехали. Коман был доброжелателен и вел себя, словно и не было ссоры из-за Поруссы.
Приехал также и Сыроядец. Этот был необыкновенно любезен – Словен принял это за попытку загладить свою вину и подружиться.
Однако Болгар в Градо не приехал. Спасибо, что хоть подарки молодым прислал. Эти подарки привез Истер.
Словен, не желая портить едва налаживающиеся отношения с Команом, не стал ему задавать вопрос, отчего Болгар сам не явился на пир, но Истера спросил.
Тот с насмешливым выражением на лице сообщил, что Болгар приболел.
– И чем же он заболел? – участливо поинтересовался Словен.
– Боится тебя, – зло усмехнулся Истер.
Болгар зря опасался, что Словен использует свадьбу для сведения счетов. Словен строго соблюдал обычаи. По закону гостеприимства Болгар был неприкосновенен и Словен обязан был защищать гостя пуще своей жизни, так бы он и поступил.
Конечно, Болгар не мог этого не знать, но хотел избежать встречи со Словеном. Дружелюбная обстановка во время свадебного пира располагает к миру и согласию. Болгар же не желал ни мира, ни согласия. И то, и другое лишило бы его плодов войны – ведь несправедливо изгонять целый народ со своей земли.
Стало понятно, что в отсутствие главного зачинщика междоусобицы ни о каком улаживании разногласий и думать не приходится. Поэтому Словен никого укорять в междоусобице не стал и сделал вид, что никакой войны не было. Он решил полностью отдаться свадебному веселью, вкусить праздничных удовольствий.
Два дня Словен пил вино, плясал и пел. На третий день рядом с ним присел Коман.
Словен взял самый большой рог, велел налить в него вина и подал его Коману. Другой рог с вином взял сам.
– Выпьем, брат, за то чтобы молодожены были счастливы, жили долго и у них была куча детей! – провозгласил Словен.
Когда вино было выпито, Коман подсел поближе.
– Ты не обижайся, брат, что я начал ссору с тобой, – положил он по-свойски руку на плечо Словена. – Я говорил с Поруссой
