—
Спасибочки! — воскликнула Лиза и вприпрыжку побежала домой.
До Благодатской добрались в один день. Дорога по реке была пробита так, будто по ней сплошным потоком шли обозы.
—
Ныне много народу рвануло в верха, — сказал Никодим Нестеров, — будто свихнулись люди. Думают, что там мёдом намазано.
—
Куда все идут? — спросил Евсей.
—
Золотишко покою не даёт, лёгкая жизнь манит. Только мало кто знает, что их там поджидает и кто из них вернётся назад.
—
Балуют в тайге?
—
Балуют. В прошлую осень многие не вернулись ни по воде, ни по льду. Сгинули ни за понюшку табаку. Что там, в Тайшете, делается, не знаешь? Хрустов говорил чего-нибудь?
—
Власть захватили какие-то Советы, шастают, выгребают всё, у Жернакова лесозавод забрали.
—
Гляди-ка, что деется? Хрустов что ж?
—
Думает, что пронесёт мимо беду, — Евсей не стал ничего рассказывать Никодиму.
Не так прост Нестеров, как хочет казаться. Сам уже давно знает, что творится в волости, но делает вид, что неведомо ему. Надо смотреть, кого он отправит следом. Но мы присмотрим за ним, а там решим, как быть: нынче все мужики вооружены хорошо: не берданками, а карабинами, а это посерьёзней будет. Евсей заранее предупредил обозников, что возможно и стрелять придётся, чтобы были готовы.
Обоз шёл ходко, дорога была известна заранее, пройдена не один раз. Ночевали в удобных местах, закрытых от ветра и постороннего взгляда. Выбирали места, где дрова готовить не надо было. Лиза сначала была бодрая, улыбалась, иногда шла пешком рядом с мужем, держась за руку, потом всё чаще ехала на санях. Устала, но держалась стойко: не хотелось показывать слабость — тем более сама напросилась.
—
Лиза, если замерзать начнёшь, ты сходи с саней, пройдись ножками — согреешься, тогда садись снова, — говорил ей Родион.
—
Долго ещё добираться? — спросила она его потихоньку, чтобы никто не слышал.
—
Устала? Ничего, потерпи, ещё ночку переночуем, а там и приедем. Если всё пойдёт хорошо, то скоро прибудем на место. Я сам уже соскучился, сколько лет не бывал здесь — душа зовёт. Посмотришь, какие здесь места, тебе понравится, будешь ещё проситься.
—
Нет, мне этого раза должно хватить, — возразила жена.
—
Не загадывай, я совсем малым первый раз пришёл сюда — трудно было. Ничего, стерпел, а потом приноровился. Вот отдохнём — легче будет.
—
Как ты? — спросил Евсей Лизу. — Терпишь?
— Да.
—
Завтра к обеду прибудем на место. Вот расскажешь нашим жёнам, какие у нас прогулки, а то не верят, говорят, что мы вышли погулять да водки попить.
—
Расскажу.
—
Всё, готовимся к ночёвке! — крикнул Евсей. — Родион, сбегай глянь: тянется кто за нами или нет. Не верю, что не послал Никодим никого.
Пока Родиона не было, мужики приготовили место для ночёвки, развели костёр, стали кипятить чай. Готовить никто не хотел — устали. С собой было мясо, отваренное ещё дома и замороженное, сало, хлеб. Просто отрезали по кусочку и грели на костре. Медленно жевали. Чай пили все в охотку, разогревая себя изнутри, а потом заваливались на лапник, прикрывшись тулупами, и заснули.
Родион пришёл, когда половина мужиков уже спала. Лиза вся извелась, пока дождалась мужа. Он появился совсем неслышно, только чуть качнулось пламя в костре, и мелькнула тень. Лиза вздрогнула от неожиданности.
—
Есть кто? — спросил Евсей, который следил за костром, пока люди спали.
—
С версту отсюда кто-то ночует, костёр видел, хотя хоронится.
—
Значит, есть посыльный за нами. Ты поешь — там есть мясо разогретое и чай в котелке. Посмотри, чтобы жена не замёрзла, а то будет делов, как разболеется.
Родион поправил тулуп у Лизы и сел у костра ужинать.
—
Можно, я посижу с тобой? — спросила она, выглядывая из-под тулупа.
—
Чего не спишь?
—
Тебя не было долго — вот и не сплю.
—
Давай вместе поедим тогда, — предложил Родион.
—
Давай, — обрадовалась Лиза. — А то я не смогла справиться с мясом — оно мёрзлое было, я не могла его грызть.
Родион погрел кусок, пока с него не пошёл пар, и подал жене:
—
Ешь всё, а то сил не будет завтра.
—
Если нужно, я съем всё.
Потом они пили чай и смотрели на костёр, пока Лиза не уснула сидя.
Родион уложил её рядом с собой, накрылся тулупом и обнял свою Лизавету, чтобы ей было ещё теплее.
36
Эликан ждал обоз. На последнем суглане ходили разные слухи, будто «Белого Шамана» скинули, только старик не понял, куда скинули и как теперь жить без него. Там, на суглане, никто не давал ответа. Говорили, что скоро перестанут возить товар, тогда в тайгу придёт голод, никто ничего не сможет дать даже за соболя. Цены на всё сразу подскочили, разобрали и нужное, и не нужное, ещё и не хватило. Дело доходило до споров, в чём карагасы ранее не были замечены. Эликан начал сомневаться, сможет ли прийти обоз, хотя Евсей и обещал. Только посмотри, что вокруг творится. Старик не утерпел и пошёл к шаману, узнать, ждать ли обоз. Шаман обнадёжил его и ещё сказал, что с караваном придёт тот, о котором спрашивал в прошлый раз Евсей, и придёт он не один, а с женщиной.
—
Когда они придут, пусть тот, которого ждали, придёт ко мне вместе с женой, мне есть что им сказать.
—
Неужели Родька пришёл, хороший охотник? Я передам ему твоё слово.
Теперь Эликан сидел и просто посматривал на реку, ожидая друзей. Уже неделя прошла с тех пор, как стойбище встало здесь, уже Оробак добыл изюбря и косулю, а обоза всё не было.
Повозки показались неожиданно, как всегда бывает. Ждёшь, пождёшь, а потом раз — и упустил момент. Эликан сидел в чуме, когда закричали ребятишки. Он вышел и увидел, что лошади уже свернули с реки к стойбищу.
—
Здравствуй, Евсейка, долго ждал тебя, думал, совсем не придёшь. Здравствуй, Родька, ты где пропал? — Старик по очереди обнял братьев. — Где твоя жёнка? Пока
зывай! — Родион недоумённо посмотрел на старика.
—
Эликан всё знает, показывай.
—
Лиза, иди сюда. — Когда Лизавета подошла, Родион добавил: — Вот моя жена.
—
Хорошая жёнка, молодец, не зря не хотел наших девок брать в жёны.
—
Рано было жениться, — смутился Родька.
—
Хорошая девка. Родька, тебя вместе с твоей жёнкой зовёт шаман. Оробак отведёт. Шаман говорит, что хочет на тебя посмотреть и что-то сказать.
—
Это далеко?
—
Один день на оленях, доедете.
—
Хорошо. Эликан, а где Оробак?
—
На охоте, вечером придёт, тоже ждёт тебя.
—
А это кто? — спросил Родион, увидев подростка с берданкой.
—
Это мой внук Улуской, разве забыл? — удивился старик.
—
Он маленький был, а теперь смотри — охотник.
Улуской смутился и скрылся за жилищем. Вышли женщины и позвали Лизу в чум, чтобы не мешала мужчинам. Вскоре в котлах уже варилось мясо. Лиза вышла из чума, переодетая в халат по-карагасски. Она растерянно улыбалась, разглядывая свой новый наряд, особенно ей нравилась шапка с мордочкой, а также унты, расшитые бисером.
—
Так и пойдёшь к шаману, он сказал нарядить тебя так, — сказал Эликан.
Залаяли собаки, из леса вышел Оробак с косулей на шее. Бросил её на землю перед чумом — женщины тут же принялись за работу: для гостей надо свежее мясо.
—
Здравствуй, Оробак, всё охотишься? — поприветствовал Родион. — Мы вот зашли ненадолго, пустишь?
—
Будь долго, ты хороший гость, совсем давно не был, говорили, на войну ходил?
—
Ходил, теперь пришёл назад.
—
Война — это совсем плохо.
—
Верно говоришь. Как ты поживаешь?
—
Ничего поживаю. Сына только нету, жена всё девок таскает, выгоню, однако.
