в Могилев сам наказной гетман, полковник Иван Золотаренко. Воевода Воейков воспользовался этим случаем и стал жаловаться гетману, что казаки наехали в Могилевский уезд и распоряжаются:
– Хлеб, собранный для государя, велели возить к себе под Быхов… Мельницы стали отдавать на оброк… Денежные оброки с белорусских крестьян выбирают… Лошадей и всякую животину у крестьян забирают без зазрения совести… Говорят, что приказ своего атамана выполняют – это правда?
– Конечно, правда.
– Как же так, атаман? Мы же одному государю служим.
– Государю-то одному служим, только полковник Константин про себя не забывает, про свой рот и рты своего войска, а про наши рты не вспоминает. – Так дерзко Золотаренко отвечал воеводе. – Так и передай полковнику Константину про наши рты…
– Мы не о себе пеклись, а о московском государе. Пусть он всем распоряжается, что мы здесь взяли…
– Что ж мы будем есть, если нам хлеба, коров и лошадей не брать? Вы готовите хлеб на зиму для государевых ратных людей, а нам, между прочим, надобно теперь.
– Кто же тебе мешает готовить всякие запасы у себя в Быховском уезде? – возразил на это Воейков. – На наше позарился…
– Я бы и без вас с Полонским Могилев взял… Вы у меня Могилев из-под носа утащили… А в Быхове запасы и трофеи никакие, в сравнении с вашими здесь…
На том разговор на повышенных тонах кончился, Воейков передал все, как было своему полковнику. А тот закусил удила. Он уже до этого жаловался на ретивого наказного гетмана, полковника Ивана Золотаренко. И скоро на имя Тишайшего пришла новая жалоба от Поклонского: «Золотаренко, выехавши из Могилева, прибил встретившихся ему людей моих и сказал им: то же будет от меня и полковнику вашему! После этого все мои казаки, испугавшись, отступились от меня. Никто уже со мной не хочет быть, все к нему, полковнику Золотаренко передались, и я, не имея людей, не могу больше быть полковником, бью челом вашему царскому величеству, укажите мне где-нибудь жить, а здесь подле Золотаренка ни за что служить не стану, боюсь его пуще ляхов».
От воеводы Воейкова также царю Тишайшему приходили жалобы на казаков Ивана Золотаренко. В середине октября он доносил государю: «Полковник Иван Золотаренко запретил крестьянам возить хлеб и сено в Могилев, велел возить к себе, в Войско Запорожское; стрельцы собрали было по селам хлеб и хотели молотить, но наехали казаки Золотаренко, стрельцов выбили, хлеб отняли и многие из них, ограбив крестьян, на службе не остались, разошлись по своим городам».
Тишайший с трудом успокоил и Поклонского, и Золотаренко. Каким-то образом ему удалось вывести казаков Золотаренко из могилевских земель. Константин Поклонский все же остался полковником в Могилеве. Только вот взволновались могилевцы. Они, бурмиистры, радцы, лавники и мещане пришли к Воейкову и говорили:
– Из Смоленска государь изволил пойти к столице и своих ратных людей отпустил. А а к нам в Могилев ратных людей зимовать не прислано, пороху нет и пушек мало. Мы видим и знаем, что государь хочет нас выдать ляхам в руки. А на казаков Ивана и Василия Золотаренко нечего надеяться. Опустошив Могилевский уезд, они все разбегутся восвояси, и теперь уже больше половины разбежалось. Мы на своей присяге стоим, но одним нам против ляхов стоять не уметь.
Воевода Воейков тотчас дал знать об этом тревожном положении дел в Могилеве и окрестных землях царю Тишайшему. И тот отвечал ему из Вязьмы спокойно и деловито в серьёзном послании: «Собери всех мещан к съезжему двору и скажи всем вслух, что государь их пожаловал, велел к ним в Могилев послать из Дубровны окольничего и воеводу Алферьева, да солдатского строю полковника с полком, да двух стрелецких голов с приказами. И главное, для успокоения: из Смоленска пришлется к ним 300 пудов зелья да 300 пудов свинца».
К началу 1655 года полк Поклонского составляли 4000 хорошо вооружённых и обученных белорусских казаков. В январе 1655 года его полк несколько раз принимал участие в военных столкновениях с литовскими войсками. Чтобы заручиться поддержкой шляхты, из которой состояла верхушка его полка, Поклонский стремился наделить её земельными пожалованиями и другими льготами. Поклонский неоднократно обращался к царю Тишайшему за новыми его милостями и привилегиями. Однако ни Тишайший, ни царское правительство не могло удовлетворить все его просьбы. В итоге те из шляхты, кому из выхлопотанных пожалований не досталось ничего, затаили недовольство на Поклонского и заранее приготовились к мести и полковнику, и московскому государю.
Ситуацию с пожалованиями и привилегиями усугубили напряжённые отношения белорусской шляхты с казацкими отрядами, которыми командовал Иван Золотаренко. Тот не мог пережить сильного возвышения могилёвского шляхтича-полковника, который увел у него из-под носа богатый Могилев, оставив ему бедный, как он считал, Быхов. Он по-прежнему грабил Могилёвский уезд, угоняя скот, забирая хлеб, избивая людей Поклонского, и грозил шляхтичу-полковнику лютой смертью. Поклонский, жалуясь царю на Золотаренко, неоднократно отказывался от полковничьего звания и просил перевести его из Могилёва в другое место, говоря в письме, что боится Золотаренко «пуще ляхов». Так была подготовлена почва для перехода Поклонского на сторону противника московского царя – короля Яна Казимира.
Зимой, в начале февраля 1655 года, когда сильное литовское войска осадило Могилев, командующему, гетману Янушу Радзивиллу без труда удалось установить связь с полковником Поклонским. Он к тому времени принял решение уйти с царской службы и помочь литовским войскам взять Могилёв. Радзивилл надеялся, что Могилёв станет лёгкой добычей, поскольку Поклонский уверял гетмана, что откроет ему городские ворота и перейдёт со своим полком под его власть. К этому времени относится событие, связанное с уничтожением еврейского населения Могилёва. Получив сведения о том, что Радзивилл подходит со своим войском к Могилёву, Поклонский велел евреям оставить город, обещая дать провожатого до лагеря Радзивилла. Вышедшие из города евреи были перебиты воинами православного полковника, а те, кто остался, узнав о гибели своих собратьев, приняли крещение.
Несмотря на то, что во время одного из штурмов Могилева на сторону Радзивила перешел со своим отрядом в 400 человек Константин Поклонский, впустивший войска гетмана в Круговой вал, на территорию Нового города, Могилев штурмом так и не удалось взять полностью. Действительно, оборона города не была поддержана всеми верными царю горожанами. Уже во время этих событий чувствовалось глубокое недовольство части могилевских горожан новой властью Москвы и царских воевод. Сразу же после входа войск Радзивилла в Новый город к его войскам примкнула значительная часть проживавших там горожан.
В письме московских воевод Рамадановского и Воейкова царю Алексею Михайловичу об этом сообщалось следующим образом:
«Февраля в 6 день, как приходили под
