почувствовал аромат сушёных ягод. А сколько было радости, когда бабушка угощала братьев ватрушками. Первая грусть по оставленной где-то жизни зародилась в нём.
Постучали в дверь. В кухне послышался голос Скачкова. Войдя в комнату, он увидел в постели Сашку и воскликнул:
– А я надеялся, что ты ждёшь меня!
– Я жду, папочка, а спать мне неохота, – оживился Сашка, приподнявшись на локтях.
– Тогда вставай, – сказала из кухни мамочка. – Я искупаю тебя, потом обоих накормлю вкусненьким.
С приходом папочки настроение у Сашки улучшилось, он спрыгнул с койки. Но купаться ему не хотелось. Поняв это, Алексей Трофимович подмигнул ему глазом. Сашка тоже хотел в ответ подмигнуть, но у него не получилось – закрылись оба глаза. Неприятным было купание. Зато захотелось кушать. А на столе уже стояла еда: тарелочки с яичницей и открытая банка сгущённого молока. Сашка, поев, снова лёг, но сон к нему не приходил, и ему захотелось поговорить с папочкой, который приготовился ко сну. Сашка сказал, что ему нравятся ружья, висящие на стенах, и шкура лисы. Алексей Трофимович пояснил, что это песец, застреленный им на охоте. И рассказал, как он с охоты принёс однажды полмешка куропаток. Ксения, слушая мужа, посмеивалась.
– А ещё расскажи, как ты с рыбалки принёс вкусные рыбины, ну, очень вкусные, – сказала она.
– Зачем об этом? – нехотя отозвался Алексей Трофимович…
Мамочка впоследствии рассказала Сашке: Алексей Трофимович уехал с приятелями порыбачить на один вечер, но отсутствовал трое суток, короче, пропьянствовал, а по возвращению купил в магазине копчёную рыбу.
Алексей Трофимович предложил Сашке рассказать сказку о попе и работнике. Сказка Сашке понравилась, и он попросил папочку рассказать ещё что-нибудь. Алексей Трофимович долго тёр лоб, но Сашка терпеливо ждал. Наконец папочка принялся рассказывать:
– Жил да был мужик Ермил;
ел он плохо, много пил.
Оттого на мужичка –
Подставляй-ка, друг, бока… -
Алексей Трофимович сделал вздох и продолжил:
– Вдруг набросились несчастья:
то прибьёт хлеба ненастье,
то родню измучит хворь,
то курей задушит хорь…
Сашка перебил папочку:
– А отчего хлеба прибило? – и сам догадался. – Оттого, что Ермил много пил?
Алексей Трофимович утвердительно кивнул и стал рассказывать дальше.
11
Ксения активно принялась воспитывать сына. Малыш обязан был каждую минуту помнить, что чужого дядю он обязан называть «папочкой» и к обоим обращаться на «вы». Нетерпеливая Ксения не желала понимать, что и в маленьком сердце есть место привязанности, страху, любви и ненависти. И вместо того, чтоб это понять, она форсировала налаживание взаимоотношений и нередко с помощью брани и побоев. И на детские плечи легла тяжесть.
Сашка, стоя у кинотеатра, вспомнил, как днём он нашёл в урне синенький билет с контролем и посмотрел фильм. Приближалась ночь, людей становилось совсем мало. Из ресторана вышел дядя, постояв, он сел на крыльцо, как будто было лето. «Почему-то ему не холодно» – подумал Сашка, засовывая замёрзшие руки в карманы пальто. Подул ветер. Сашка втянул голову в воротник, дрожа. Чтоб согреться, он пошёл быстро. Кое-где светились окошки домов. Из пустоты чёрной улицы к мальчику подобрался страх. В его голове крутилась одна мысль: «Что делать, куда идти?» Слезинки текли по его лицу, губы сделались солёными, он шмыгал носом, скуля, как щенок, и подпевая: «Что делать, куда идти?» Свернуть бы на железную дорогу, по которой можно быстро добраться до дома, но ему представилась мамочка, махающая шнуром. И он побежал подальше от узкоколейки, которая сманивала его к дому.
На днях мамочка избила его за нечаянно повреждённый абажур. А сегодня он к розетке подключил папочкину лампу, с помощью которой тот печатал фотоснимки, и лампа разлетелась на мелкие кусочки. А мамочка говорила, что лампу такую трудно найти. О, сегодня… Происшедшее сегодня оглушило его душу. Мамочка приказала ему скинуть одежду. Раздеваясь, он шёпотом попросил боженьку, чтобы она прислала папочку. Но боженька не услышала. И мамочка шнуром больно хлестнула Сашку. И замахнулась снова, но шнур выскользнул из руки её, и тогда она вцепилась в Сашкин бок зубами. Ему стало страшно, язык прилип у него к нёбу, он даже не в силах был закричать от испуга, даже слёзы литься перестали из глаз – он только стонал, стараясь освободиться. Мамочка, наконец, расцепила зубы, на боку Сашкином остался синяк. Он встал перед ней на колени и шёпотом произнёс:
– Мамочка, простите…. Мамочка, вы не будете больше кусаться?
Она, молча, глянула на него; Сашке показалось, что её глаза уже не такие злые. Подумал даже, что наказание закончилось. Но вдруг её рука наткнулась на шнур, и она судорожно схватила его, проволока снова взвилась над бедным Сашкой и хлестнула его так, что кожа на стриженой голове треснула. Он отлетел в сторону и снова шепнул: «Боженька, пошли же кого-нибудь…». Боженька, наконец, услышала – в дверь постучали. Мамочкино лицо передёрнулось, как будто у неё заболел зуб, она, приставив палец к губам, прошипела:
– Одевайся…
В дверь снова постучали. Сашка, видя, что мамочка не торопиться открывать, подбежал сам к двери и откинул крючок. И увидел папочку. Слёзы сдавили ему горло, из маленькой груди послышалось рыдание.
– Папочка, почему вы долго не приходили…– послышалось сквозь стон.
Мамочка метнулась к нему, но сильная рука Скачкова откинула её:
– Скотина! – сквозь зубы процедил он.
И в этот миг прижал Сашку к груди: над головой малыша пролетел туфель и ударил каблуком о стену, на извёстке осталась ямочка от каблука. Скачков зло бросил:
– Ведь ты убить могла сына!
Эта картина проплыла у Сашки перед глазами. Он продолжал скулить, и шмыгать носом. От усталости его ноги гудели, зубы отстукивали дробь. Обдумывая пережитое, он оказался за городом. От крайних домов тянулась глубокая траншея, в одном месте из неё тёк пар. Подойдя ближе, Сашка разглядел будку, прикрытую покосившейся дверью. Он влез в неё, и, нащупав в кармане спички, чиркнул одну. Сердечко его радостно застучало: здесь проходили паровые трубы. Было страшно, но тепло. Малыш лёг и уснул.
12
Сашка смотрел на автобусы, проезжающие мимо, и на спешащих по делам людей. Он сидел на высоком крыльце кинотеатра. Мёрзли ноги, и очень хотелось кушать. Мимо пробежала группа ребят; они, смеялись, толкались и сбивались в кучу. Один мальчишка швырнул снегом в малыша, и тот заревел. Сашка заступился бы, но сил из-за голода у него осталось мало. Тогда он встал, чтобы перейти на противоположную сторону улицы, где располагался книжный магазин. Там, конечно, тепло. Вдруг из магазина вышел кто-то знакомый. «Это же папочка!» – узнал Сашка. Скачков тоже увидел его и перешёл дорогу. «Он идёт, он идёт!» – зашептал мальчуган и почувствовал, что силы вот-вот оставят его.
– Эх, Саша, где же ты был? – Скачков, вздохнув, обнял его и ласково потрепал ладонью.
Сашка не понял, почему слёзы полились у него из глаз. Алексей
