ладонь. Сашка, отдёрнув руку, зацепил графинчик с уксусом, стоящий на шкафу, уксус вылился на пол. Злой хищник всеми четырьмя лапами шлёпнулся в лужу горючей жидкости. На кошачий визг в кухню вбежала мамочка. Увидев всё, закричала:
Сашка выполнил приказ, и стал ожидать предсказуемую порку.
– Лови, помоем ему лапы! – скомандовала мамочка.
Сашка принялся ловить обезумевшее животное. Ему нужно было стараться, чтобы смягчить мамочку. Приноровившись, он схватил котёнка, но тот снова вцепился в него коготками. Терпя боль, Сашка понёс его к тазику. Мамочка, держа лапку котёнка, стала тереть её тряпкой. Из раны на руке Сашки засочилась кровь. Но мамочка этого как будто не замечала и продолжала мыть зверька. А тот орал и вонзал всё глубже коготки в Сашкину руку. И тогда Сашка подумал: «Он такой же, как мамочка».
14
Вот так и текли неспокойные дни малыша, сотканные из неприятностей и огорчений. Больше побоев он страшился нравоучений мамочки, которые обычно начинались так:
– И долго ты мотать нервы мне будешь?
Спасенье он ждал осенью, когда пойдёт в школу. Скорей бы первое сентября! А пока он научился играть на папочкиной гитаре, воспроизводя мелодии, которые обычно играл тот на вечеринках, и у него стало получаться даже лучше, чем у папочки. Мамочка с удивлением слушала его игру.
И вот наступил сентябрь. В это время в Норильске господствует стужа, но в этот раз стояла хорошая погода. Сашка махал портфелем и смотрел на розовые щёки Вали – девочки из их дома. Она вела его за руку.
– Валя, ты в четвёртый класс идёшь? – вопрошал Сашка, глядя ей в глаза.
– Не в первый же, – усмехнулась девочка.
У крыльца школы толкались детишки разного роста. Сашка сразу узнал некоторых, которых видел на улице и у кинотеатра. Те тоже узнали его и показали на него пальцем. Внутри школы было тоже много детей; у некоторых красовались красные галстуки на шее, и они прохаживались вдоль коридора, поправляя галстуки и останавливая бегающую малышню, которая им мешала прогуливаться. Валя подвела Сашку к раздевалке, он отдал пальто старой тётеньке. Остановившись у двери, где написано: «Первый класс», Валя сказала:
– Здесь учиться будешь.
В классе стоял шум, как в коридоре. Парты сияли краской. Мальчики и девочки, толкаясь, занимали места. А Сашка прошёл спокойно меж ровными рядами парт, улыбаясь, и сел на свободное место. Соседка по парте, белокурая девочка, общую чернильницу зачем-то подвинула к себе. Сашка, засопев, вернул чернильницу на место, но соседка снова её подвинула ближе к себе. Продолжая возню, они не увидели, как в класс вошла учительница. Лишь когда первоклассники встали, они спохватились и тоже встали. И тут белокурая девочка обнаружила, что фартук её обрызган чернилами. Уже сидя, Сашка слышал, как она, обернувшись, что-то прошептала сидящей сзади девочке, которая ростом была выше других ребятишек. И уловил, как та ей ответила:
– Ты бы дала ему по морде.
Началась перекличка. Сашка, услышав фамилию свою, поднялся и звонко выкрикнул: «Я». И в этот момент сзади сидящая девочка ткнула его в бок. Он обернулся и успел заметить её кулачок. Не смутившись, дылда показала ему язык. И тогда, неожиданно для себя, Сашка схватил чернильницу и кинул её в девочку. И увидел, как по лицу одноклассницы потекли чернила: чернильница попала ей у глаза. Дылда завизжала. А Сашка выскочил из-за парты, прихватив букварь, и побежал к двери. Учительница попыталась удержать его за руку, но он отдёрнул её и, сказав: «пусть знает, как тыкать», выбежал из класса.
Он брёл по улице, опустив голову. «Больше не пойду в школу» – думал он, всхлипывая. Навстречу ему мальчишки тащили салазки. Сашка убрал за пазуху букварь, чтобы они не подумали ничего такого, и направился к дому. И вспомнил о портфеле, который забыл в школе. Ткнув ключ в дверь, услышал голос мамочки: «Кто там?». Хотел было убежать, но мамочка открыла дверь.
– Батюшки, на кого похож! И почему не в школе? И где портфель?
– Мамочка, – решительно стал объяснять Сашка, – в школе я был, но больше туда не пойду… Она первая начала – в меня тыкала…
– Кто она? – перебила его Ксения.
– Девчонка, которая сзади сидит… Она тыкала, а учительница ничего не сказала ей.
– Что ж это такое – детей обижать! Пойдём, Саша, пойдём! Только отмой лицо.
Мать и сын шли по утоптанной тропинке к школе. Сашка брёл нехотя, зная, что мамочка узнает скоро правду. Он искоса смотрел на неё – она казалась спокойной, и глаза, вроде, не злые. Чем ближе подходили к школе, тем Сашку сильней подмывало желание рассказать мамочке, как всё было на самом деле. Но один лишь взгляд на неё вселял сомнения в откровенность. «Пусть будет, что будет, – решил Сашка. – При всех драться не будет, а там…».
С грустными мыслями входил он в школу. В коридоре было по-прежнему шумно. Но на этот раз Сашка на всё смотрел по-иному: ученики в галстуках казались ему похожими на индюков. Мамочка, молча, толкнула его в сторонку и, вынув из сумочки зеркальце, дала посмотреться. Он стал оттирать ладошкой чернильное пятно, не отмытое дома. Учительская находилась на втором этаже. Сашка остановился, чтобы, наконец, рассказать мамочке всё, как было.
– Что упёрся? Идём, не бойся! – Ксения потянула его за руку.
В учительской шум было, едва ли меньше, чем в коридоре. Сашка узнал учительницу. Она строго глянула на него и повернулась с вопросом к Ксении:
– Вы мама его?
– Да.
– Это хорошо, что вы пришли, садитесь, – сказала учительница. – Думаю, что вы не всю правду знаете, – завела она разговор.
Сашка стоял рядом с мамочкой. Он готов был провалиться сквозь пол от стыда и мысленно упрекал себя за то, что не рассказал мамочке всё о случившемся. Это рассказала учительница. Ксения разволновалась.
– Нервы, это нервы, – пожаловалась она. – Ну, так что? – обратилась она к сыну.
Тот стоял подавленный.
– Как дальше-то будет? – повысила голос Ксения.
– Я больше не буду учиться, – буркнул Сашка.
Учительница собралась было что-то возразить, но Ксения выдавила сквозь зубы:
– Выйди за дверь!
Он стоял у дверей учительской, ожидая предсказуемое: мамочка станет бить его, говоря, за что бьёт и как он должен вести себя, чтобы обходиться без порки. Но вот вышли мамочка и учительница. Они переговаривались, на лице мамочки не было гнева.
– Будь умницей, и мама наказывать тебя не станет. Правда, мама? – сказала учительница.
– Конечно, – ответила Ксения. – Но, если и он подобного делать не будет.
Сашка кинулся к учительнице и прижался щекой к руке её:
– Спасибо, тётенька! – дрожащим голосом проговорил он.
Идя с мамочкой по лестнице, он увидел недобрую искру в глазах её.
– Я больше никогда не стану драться, мамочка! – попытался он утеплить её. – Пусть хоть кто будет меня дразнить.
– Вот и хорошо, – откликнулась мамочка, думая о чём-то.
Сашка
