бою большие потери понесли и наёмники Выговского. Командовавшие наёмными хоругвями братья гетмана полковники Юрий и Илья Выговские вспоминали, что «в то де время на приступах казацкого войска и татар побито много, и ляшского войска убит маер и хорунжие и капитаны и иные начальные многие люди». Потери русской стороны оказались минимальны. Наказной гетман Беспалый, отмеченный за битву похвальной царской грамотой докладывал Тишайшему царю: «К табору, Государь, нашему жестокие приступы неприятели чинили, и, за милостью Божией… мы отпор давали тем неприятелям и помехи никакие не отнесли, и многих тех неприятелей на отходе и в походе побивали, и пришли, Государь, к реке Сейм дал Бог здорово».
4 июля стало известно, что путивльский воевода князь Григорий Долгоруков выступил на помощь армии князя Трубецкого. Но Трубецкой приказал Долгорукову вернуться в Путивль, сказав, что у него достаточно сил для обороны от противника. В этот же день русские войска встали на реке Сейм и начали переправу. С 4 по 10 июля продолжалась переправа. С 4 по 6 июля войска хана и Выговского пытались атаковать армию Трубецкого и вели артиллерийский огонь. Им удалось разбить артиллерией несколько возов, но большого урона армии князя причинить не удалось. 10 июля, закончив переправу, князь Трубецкой пришёл в Путивль. По словам толмача Фролова, входившего в состав русского посольства, задержанного гетманом и находившегося в это время в лагере гетмана Выговского, в результате атак войска хана и гетмана потеряли «казаков с 3000 и татар с 500 человек убитыми». Значительную роль в арьергардных боях с войском Выговского сыграл полковник Бауман, которому за проявленную доблесть, впервые в русской истории по указу царя было присвоено звание генерал-поручика.
Но ожесточение главных этапов сражения было таково, что крымские татары во время боя с попавшим в засаду войском Пожарского в плен никого не брали – резали и вырезали до пяти тысяч человек. Оба князя Пожарский и Львов были захвачены в плен раненными, но зато с оружием в руках. Пожарского приволокли к хану. Гордый смелый князь-окольничий Семён Пожарский отказался встать на колени и даже склонить свою голову перед ханом и «по московскому обычаю послал хана», плюнув ему в глаза. Выходка стоила князю жизни. Мухаммед-Гирей был взбешен и приказал тут же в своей ставке снести Семену Романовичу Пожарскому голову.
Поражение под Конотопом оставило глубокую зарубку в памяти российского дворянства. Пройдёт много лет, и дворяне, исчисляя в челобитных заслуги своего рода, очень часто будут упоминать Конотоп, где погибли, получили раны, сгинули их сородичи. Конотоп сильно повредил и репутации воеводы Алексея Никитича Трубецкого, до того считавшегося «непобедимым и в воинстве счастливым и недругам страшным». С этого времени его станут теснить другие воеводы, более молодые, счастливые и удачливые.
Известие о Конотопе заставило Тишайшего царя Алексея Михайловича трагически облачиться в траурные черные одежды. Печаль была великая и непритворная – ведь щедрая жатва на этот раз не обошла и московское дворянство. Многие погибшие были поименно известны Тишайшему. Как водится, после жестокого поражения возможности и силы неприятеля стали казаться во много раз больше, чем они были на самом деле. В ожидании прихода татар принялись даже латать обветшавшие московские укрепления. Испуг, однако, скоро прошел. Стало ясно, что разговоры про московский поход хана с гетманом – не более чем слухи и бравада гетмана-изменника Выговского. В ряде повествовательных источников: реляции Выговского, польских хроник 17 века численность потерь русской армии завышается до 30 и даже 50 тысяч человек. Согласно историку Сергею Соловьеву потери под Конотопом составили около 30 тысяч. Известно его изречение о том, что «цвет московской конницы, которая совершила счастливые походы 1654 и 1655 годов, погиб в один день 1659 года». В последнее время уже в 21 веке, эти цифры повторяются рядом украинских историков: причем потери русских в 30–40 тысяч и даже 50 тысяч превосходят потери в знаменитых битвах под Корсунем, Берестечком, Ботагом, Дрожи-полем и Чудновом. Однако одновременно участники битвы со стороны Выговского называют колоссальные цифры потерь гетмана – 12 000 только погибших казаков. Потери Выговского составили около до 5 тысяч человек, крымские татары потеряли до 5–7 тысяч человек.
Уже в 19–20 веках рядом украинских историков (Михаил Грушевский и другие) действия Выговского, приведшие к битве при Конотопе, оцениваются как борьба Украины за независимость против России. Исследовать деятельности гетмана Выговского украинские историки активно начали в конце 20-го – начале 21 века. В украинской историографии даже появился термин «украино-российская война 1658–1659 годов», Особенностью современной украинской историографии периода Гетманщины является то, что за основу научных исследований берутся, как правило, нарротивные и даже сомнительные тенденциозные источники. При этом летописи, письма, мемуары и тому подобные тексты, зачастую повествующие о событии в пересказе из третьих уст и порой противоречащие друг другу, объявляются наиболее авторитетным источником. По мнению российских историков, современные украинские историки, исследующие Конотопскую битву, находятся под влиянием политической конъюнктуры и идеологических клише.
Весьма любопытно, что 22 февраля 2008 года в селе Шаповаловка Конотопского района Сумской области были установлены крест и часовня на месте Конотопской битвы. В этот же день там открыли музейную экспозицию «История Конотопской битвы 1659 года». По разному можно оценивать игру цифр двоек, но эта дата, состоящая из двоек (22-2-2008, или 22-2-200(2+2+2+2) корреспондируется с началом Специальной Военной Операции через 14 лет, практически в тот же день февраля (24-2-2022, или (2+2)-2-2022).
11 марта 2008 года президентом Украины Ющенко был подписан указ о праздновании 350-летия Конотопской битвы. По словам Ющенко, Конотопская битва – «одна из самых больших и самых славных побед украинского оружия». В 2008 года МИД России выразило «недоумение и сожаление» стремлением Украины отпраздновать 350-летие этой битвы.
19. После Конотопа новые битвы в Малой и Белой Руси
Победа под Конотопом показала коварную сущность союзника Выговского крымского хана Мухаммед Гирея, который после отступления московитов Трубецкого разорял и грабил земли и население Украины. От татарских орд не отставали польско-литовские и валашские наемники, нанятые на гетманские деньги. Настроение на землях православной Украины кардинальное менялось, казачество отворачивались от своего гетмана Выговского, «наставника» законного правопреемника «батьки Хмеля» юного Юрия Хмельницкого.
Первый тревожный звонок Выговский получил из Гадяча, где был заключен договор о возвращении в королевское подданство. Там миргородский полковник Павел Апостол, выступивший против разрыва с Москвой и Тишайшим царём, дал решительный отпор зарвавшемуся корыстолюбивому гетману-изменнику, нарушившему присягу. Следующее тревожный звонок прозвенел из непокорного Запорожья: кошевой атаман Иван Серко погромил улусы, оставленные крымским ханом без защиты. Татары, всегда с подозрением относившиеся к военным вылазкам казаков, сильно переполошились. Хан с подозрением стал следить за гетманом Выговским – не по его ли воле и с одобрения устроены эти
