class="p1">– Погоди…
Ластивка замерла. На ее лице отразился вопрос.
– Сначала пошли кого-нибудь к Буду и старшинам. Пусть они скажут, что я их приглашаю к себе на обед.
– Хорошо. Сейчас пошлю, – кивнула Ластивка.
Она собралась выйти из шатра, но Вольга ее снова задержала.
– Погоди – к Буду сходи сама. Скажешь ему, что мне надо с ним посоветоваться.
Когда Ластивка наконец вышла из шатра, Тан поинтересовался:
– Вольга, а Любко чего не зовешь на обед? Он все же самый близкий тебе человек…
– Он и так все время рядом. Сам передашь ему мое приглашение, – небрежно бросила Вольга, откинула покрывало и поднялась.
Она осталась без одежды. Тело прикрывали лишь длинные, почти до пят, волосы. В лучах утреннего солнца, проникающих сквозь окно в стенке шатра, они переливались золотом.
Она была прекрасна, и Тан невольно залюбовался женщиной. Вольга заметила это.
– Ну что – красива? – с довольной улыбкой поинтересовалась она.
– Красива, – признался Тан.
Стесняясь женской наготы, он взял из открытого сундука, лежавшую наверху шубу и накинул на ее плечи.
Нагая женщина с шубой на плечах выглядит еще соблазнительнее. Вольга поняла это по загоревшимся глазам Тана.
– Так чем же она лучше меня? – не удержалась и задала коварный вопрос Вольга.
Тан нахмурился.
– О ком ты говоришь?
Вольга сделала вид, что смутилась:
– Ах, прости, я хотела спросить: неужели есть другая женщина, которая была бы лучше меня?
– Вряд ли найдется, – ответил Тан и сделал движение, чтобы выйти из шатра.
– Погоди, – остановила Вольга. Она легко подбежала к Тану и, прижавшись к нему всем телом, произнесла: – А ты самый лучший мужчина на свете.
По правде – она лукавила. Но все женщины лукавят, нахваливая своих мужчин.
Утверждают, что путь к сердцу мужчин лежит через их желудок, но это неправда: путь к сердцу мужчины прокладывается лестью. Больше всего мужчины, даже если они абсолютно бесталанны, жаждут восхищения женщин. Мужчина, как маленький ребенок, тянется к той, которая бесстыдно ему льстит.
– Спасибо тебе за подаренную мне ночь любви, – проговорила едва слышно Вольга.
Тан чувствовал себя, точно вернулась его молодость. Он прошептал женщине на ухо: «Ночью я обещаю все повторить», и поцеловал Вольгу в висок, где виднелась тонкая синяя жилка.
У дверей шатра послышалось шуршание. Тан отпустил Вольгу и громко проговорил:
– Я пойду поговорю с дружинниками.
– Иди, – сказала Вольга. – Заодно приведи ко мне на обед и своих старших дружинников, пусть они услышат, о чем мы будем говорить.
Выйдя из шатра, Тан обнаружил, что за ночь сильно похолодало: из низин тянулся сырой туман, который оставлял на деревьях капельки росы. Давала знать о себе приближающаяся осень.
Тану не было известно, где дружинники устроились на ночлег. Но он помнил, что оставил их около костра, поэтому, подумав немного, Тан решил направиться именно туда.
Пока он размышлял, к шатру подошла Ластивка. Ее лицо посинело от холода и сырости. Она зябко куталась в легкую накидку.
– Холодно, точно уже зима наступила, – сказала Ластивка.
Тан усмехнулся:
– До зимы еще далековато. Но такой наряд тебя от холода не спасет.
– Тут так всегда холодно? – спросила Ластивка.
– Зимой будет еще холоднее, – сказал Тан. – Вам надо будет обзаводиться одеждой потеплее: шубы нужны; на ноги – сапоги; варежки.
– И где же взять все это? – спросила Ластивка.
Тан окинул ее взглядом:
– Ну, шубу я тебе подарю. Правда, заячью. Тут много зайцев. Настреляю. Ну и с обувкой что-либо придумаем. А вообще-то надо будет сказать старшинам, чтобы они посоветовали народу поскорее обзаводиться теплой одеждой. Когда морозы ударят, поздно будет этим делом заниматься.
– Благодарю за совет, – кивнула Ластивка.
– Пока рано меня благодарить. Будешь благодарить, когда зимой шуба тебя будет греть, – улыбнулся Тан.
Ластивка вошла в шатер, вслед за ней зашел и Тан. Прежде чем идти искать дружинников, он решил накинуть на плечи теплый плащ.
Пока он отсутствовал, Вольга снова легла в постель и прикрылась одеялом – холод одолевал и волхвиню.
Тан взял плащ и, выходя, сказал, что на ночь в шатре следовало бы разводить огонь, потому что ночи будут становиться холоднее.
После стольких разговоров о холоде он не удивился, что дружинники нашлись рядом с костром. Тот уже потух: из сизого пепла поднималась только тонкая струйка дыма. Но люди, привыкшие в поле ночевать без удобств, завернулись в плащи, завалились на охапки травы, и только слышался сонный храп.
Любко уже не спал. Он сидел перед костром и совал в горячую золу мелкие сухие веточки, пытаясь дать костру новую жизнь.
Тан присел на корточки рядом.
– Надо подуть на золу, – посоветовал он.
– Знаю, – сказал Любко и поинтересовался: – А ты чего не зорюешь? Весь народ еще дрыхнет.
– Не любитель я спать, – сказал Тан.
– И я не любитель, – проговорил Любко. – Наверно, старость подкрадывается, вот и не спится – боимся проспать последние минуты жизни.
Он подул на золу, и по веточкам побежал робкий огонь. Любко подкинул в огонь еще несколько веток, но потолще. Огонь жадно лизнул и их.
Закончив с этим делом, Любко взял стоявший рядом кувшин и колыхнул его – в кувшине глухо плеснулась жидкость.
– Надо же – осталось вино, – удивленно проговорил он и предложил Тану: – Будешь пить?
– Нет, – отказался Тан. – По утрам я предпочитаю пить воду. Или молоко.
– Как хочешь, – проговорил Любко. – Он вынул нож из-за пояса и подступил к туше, висящей на вертеле над костром.
Тушу за ночь изрядно обкорнали, но хорошие куски мяса на ней еще остались. От долгого пребывания на костре мясо пропиталось дымом и потемнело.
Любко тронул кончиком ножа мясо, оно легко поддалось. Тогда он отрезал изрядный кусок мякоти и подал Тану. – Ешь. – Затем отрезал себе другой кусок мяса и сразу впился в него зубами.
Тан задумчиво посмотрел на кусок мяса в своей руке.
– Знаешь, а Вольга зовет к себе на обед городских старшин, – проговорил он.
Любко перестал жевать мясо.
– Тебя она тоже зовет, – сказал Тан.
– Зачем я ей понадобился? – поинтересовался Любко.
– Посоветоваться хочет, – сказал Тан.
– И о чем же? – спросил Любко и догадался: – Уж не о том, как строить город здесь?
– И об этом тоже, – проговорил Тан.
Ему не хотелось раньше времени полностью раскрывать планы Вольги.
Любко сделал глоток из чаши и проговорил:
– Ты же знаешь, что я против того, чтобы закладывать здесь город.
– Знаю. Но, очевидно, лучше будет, если Вольга услышит это от тебя. Совет она для того и собирает, чтобы выслушать ваше мнение, – сказал Тан.
– Так зачем ей
