class="p1">Киян встречал владимирский воевода Еремей Глебович, которого Иван Дмитриевич лично ещё не знал, но был наслышан о нём. Говорили, что он способен думать не только о силе удара меча или стрелы, но о тактике и стратегии боя.
Спешились.
Владимирские дружинники обступили вновь прибывших. Шумно приветствовали друг друга.
Находились прежние знакомцы.
Воеводы обнялись.
– Наслышан, наслышан, Еремей Глебович, о твоём походе на булгар! Крепко вы со Святославом Всеволодовичем отмстили за города свои, знатную острастку дали, а сколь христиан освободили…
– Вложили булгарам так, что в другой раз подумают, идти на нас или погодить.
– Пока слабы, пока станут сидеть, не трогая окраин русских.
– Это знамо, но какой-никакой порукой стало перемирие, которое указал великий князь Юрий Всеволодович, на целых шесть лет.
– Нехристи легко дают согласие мириться, затем так же легко нарушают его, тебе ли не знать?
– То верно… Бесермены до конца честными даже со своими редко бывают. С чем припожаловал?
Воевода одобрительно посмотрел на своих дружинников, которые дружески беседовали с владимирскими, и ответил:
– Хорош враг, повадки и приёмы которого ведомы. А вот у наших рубежей, Еремей Глебович, незнамая беда объявилась. Имя ей – монголы.
– Слыхивали, Иван Дмитриевич, – понимающе кивнул воевода. – Великий князь уже справлялся о тебе, сам меня вперёд выслал.
Великий князь владимирский принял киевского воеводу в думной палате.
Кроме ближних воевод Еремея Глебовича и Петра Ослядюковича, князя юрьевского Святослава Всеволодовича, был ещё Владимирский епископ Симон – многолетний друг и духовный наставник Юрия Всеволодовича.
Соблюдая чинный устав приветствия, передавали дары киевские: пять объёмистых книг в золотых переплётах с житиями святых, переписанные руками иноков Киево-Печерской лавры, золотые церковные чаши да золотые же украшения для великой княгини Агафьи Всеволодовны в драгоценной шкатулке, инкрустированной рубинами и адамантами. Великому князю – стальной панцирь с позолоченным нагрудником и плечами работы киевских оружейных мастеров.
– Поздорову ли наш брат великий князь киевский Мстислав Романович?
Владимирские князья, в отличие от киевских, не гнушались произнести «великий князь», особенно памятуя об истинном значении такого «величия».
– Слава Господу нашему, здоров, – отвечал с поклоном Иван Дмитриевич.
– Читали мы его грамоту, присланную с тобой, воевода.
Юрий Всеволодович сразу перешёл к делу.
– Читали, да, и она нас изрядно удивила…
– Чем же, государь?
– Мстислав Романович зовёт меня на княжеский совет в Киев? Как равного среди сильных? То есть великий владимирский князь свёрстан ко всем?
– Мнение великого князя, государь, мне неведомо – кто к кому свёрстан…
Юрий Всеволодович задумчиво накручивал прядь своих русых волос на указательный палец, что у него с детства служило признаком волнения и обязательно последующего за ним взрыва гнева.
– Ну и напрасно, воевода, – ответил он шёпотом, словно не слыша ответа. – Напрасно вы великого князя владимирского считаете равным себе! Никакой я не равный среди равных, так и передай Мстиславу Романовичу! Я – отец и володетель самого могущего русского княжества! Это мой дядя брал ваш Киев на щит, именно он сажал князей на киевский стол по своему разумению. И если там не хотят, чтобы это повторилось многажды, пусть ведут себя потише.
Иван Дмитриевич был в отчаянии.
– Государь…
– Молча слушай, воевода, – нетерпеливо осадил его великий князь, – не будь столь предерзостен.
Иван Дмитриевич посмотрел в глаза Еремея Глебовича и увидел в них поддержку, они говорили ему: «Терпи».
Стал терпеть.
– Единственное место, пригодное на Руси для созыва совета князей, – это Владимир! – продолжал греметь великий князь. – Столица Руси, её опора и оплот! Сюда зову я всех и, уж поверь, воевода, приму с честью, подобающей каждому!
Иван Дмитриевич смутно соображал, что вся его поездка окажется напрасной. Княжеский совет без Владимира, без авторитета его правителя? Уж не говоря о возможном сражении без сильного и хорошо организованного войска суздальцев.
– Государь, – почти простонал в отчаянии, – дозволь слово молвить?
Великий князь посмотрел на него с довольной усмешкой и милостиво разрешил.
– Государь, у киевского князя даже в мыслях не было сказать тебе нечто такое, что может оказаться тебе не по нраву. Ведь он полагал созвать у себя совет единственно потому, чтобы не беспокоить тебя, отягощённого огромными державными заботами, не ввергать в траты по приёму и содержанию княжеских свит, что непременно тащатся за князьями. Чем меньше сошка, тем больше пыли за ней прицепится.
Великий князь и его брат Святослав искренне и дружно рассмеялись.
– Каково сказал, а? – восторгался Юрий Всеволодович. – Уморил…
Все вздохнули с облегчением.
– Не обеднеем, поверь, воевода, – просмеявшись, ответствовал Юрий Всеволодович. – Град наш великий торговлей богатеет со многими краинами заморскими, кои южнорусским владетелям и присниться не могут. Так вот, им, князьям без княжеств, ещё и на дары всемерно будет.
– Государь, – продолжил воевода, развивая успех. – Я в точности передам все твои слова Мстиславу Романовичу и уверен, что он поступит должным образом, дабы с тобой, великий князь, быть в полном добре и согласии…
Немного подумал, словно решаясь, говорить или нет, всё-таки сказал, но почти шёпотом:
– Наш-то князь ещё ничего, но половецкий Котян так перепугал своего зятя, что тот заметался по всем южным княжествам, как буйвол перед закланием.
Теперь смеялись все, долго и от души, ведая про великую нелюбовь Юрия Всеволодовича к Мстиславу Удатному.
Сквозь приступ смеха великий князь пробормотал:
– Удатный-то князь ныне будет скакать удатно, спасаясь от каких-то никем не виданных степных бродяг…
Утерев бороду, сел в княжеское кресло и серьёзно сказал:
– Твой князь, Иван Дмитриевич, тоже хорош. Присылает своего лучшего воеводу, заранее чуя опасность, которая, быть может, ему пригрезилась. А коли не пригрезилась и воевода надобен станет именно там? Посыльных нехватка? Скажи, я своих выделю.
– Может статься, и пригрезилась, государь, – ответил воевода, – но если дозволишь…
Юрий Всеволодович кивнул величаво.
– Но паника порубежная велика. Половцы куренями идут к нам, с волами своими и кибитками. Воины в полном вооружении спасаются на нашей стороне. Уж не ведаю, государь, что их могло так смертельно перепугать.
Великий князь немного подумал, потом спросил Святослава:
– Как мыслишь, брате, могут ли монголы быть сильнее и сплочённей наших извечных недругов булгар?
Пышно разодетый в богатые цветные одежды Святослав, высокий и крепкий, очень похожий на Юрия, отвечал:
– Думаю, навряд… Они стали заливать деревянные постройки ещё до того, как на них вспыхнул огонь. Теперь пожара точно не случится, а замятня долгонько не рассеется.
– Ты знаешь, воевода, что такое курсыбаи, казанчии, башкорты?
– Это нечто у булгарских вояк, государь?
– Именно! Это и военная опора ихнего хана, и постоянное войско, и постоянная конница… Подчёркиваю, постоянная! Они прекрасно организованы,
