побед. Разномыслие ведёт к поражению и рабству.
– Братья русичи! – подал голос высокий князь с небольшими усами и бородкой клинышком, на нём был отливающий золотом панцирь и очень богатая боевая справа; мощь чувствовалась в каждом движении и сильном голосе.
– Дозвольте спросить вас, как давно Божьим русским воинством заправляет хан половецкий? – спросил Владимир Рюрикович Смоленский.
– Брате, он правду говорит, – смутясь, ответил Мстислав Удатный, явно не ожидавший таких слов от своего верного союзника.
– Какую правду? О том, что половцы беспечно потеряли свои степи? О том, что их многотысячные орды рассеял небольшой отряд монголов? Так, что ли? Робкие там, они храбры здесь, когда перед ними беззащитные послы…
– Хана можно понять, отомстить хочет.
– Пусть мстит в бою. Давай поставим этого молодца, – Владимир Рюрикович указал на Урянхатая, – в поединке с любым из половецких. Станут отнекиваться или согласятся?
– Думаю, не ратники это, а просто грязные и вонючие дикари.
– И вот они, эти самые не ратники вытряхнули твоих половцев из ихних широких степей? Малым числом? А отчего дикари они? Грязны и немыты? Так ведь в походе, чай, не в мови горячей. Да и мы к ним ещё послов не посылали, они наших послов не убивали.
– Думаю, они бы с наших послов с живых кожу сняли, – буркнул Мстислав Мстиславич. – Ты, брате, что-то шибко уж ратуешь за них.
– Я за ратную честь, Мстислав, яростным поборником которой ты был всё время! И что случилось с тобой, брат, что ты про неё запамятовал? А вот я до конца своих дней останусь блюстителем чести воинской. Я сражался и с немцами, и с литвой, и с другими дикими народами, но никто посланцев не убивал! Неуж русичи похуже всех и этот воин прав?
Урянхатай смотрел на этого большого князя, не зная содержания разговора, но душой и сердцем понимал: в нём вся их защита…
Монгол выполнит свой долг до конца, враги не услышат его стонов, но… умирать не хотелось. Как плещет вода, как греет солнце! Как хорошо жить! Смерть в бою не страшна, но вот так…
Вновь все возопили, кто – одобряя, кто – порицая.
– Вот ты, брат, – продолжил князь смоленский, – отдал первое посольство половцам. Именно ты! Жаль, меня рядом не оказалось, я бы воспротивился. Помни, поступок кровожадного дикаря не украсит русского витязя.
Он обвёл взглядом всех и положил ладонь на рукоять меча.
– В общем, так, родичи мои князья, я против убийства монгольских посланцев. Кто готов оспорить мою уверенность, кто станет мне возражать, прошу, – и решительным жестом указал напротив себя.
Киевский и черниговский князья громко выразили одобрение словам Владимира Рюриковича.
И сразу как-то сник Мстислав «удалой», и слетела вмиг с его облика вся лихость, будто стал меньше ростом и старше на десяток лет.
Молча удалился на свою лодью, прихватив с собой Котяна.
– Скажи монголам, – велел Мстислав Романович Невзору, – пусть уходят домой и более нигде нам не попадаются. Мы верны договору.
Урянхатай приложил правую руку к груди и поклонился князьям. Обращаясь к Владимиру Рюриковичу, быстро произнёс несколько слов, склонив голову, и гордо, намеренно не спеша, пошёл к берегу Днепра, только потом тронулось его сопровождение.
– Что он сказал, толмач?
Невзор посмотрел вслед монголам, почему-то вспомнив в этот момент, как сам уходил из плена, и ответил:
– Он сказал, что ты, князь, настоящий багатур и ему не хотелось бы повстречаться с тобой в бою…
В тот день, когда живыми и невредимыми вернулись люди второго посольства от урусутов, Субедей созвал военачальников.
Он был в приподнятом настроение, ещё толком не опомнившись от известия, что сын Урянхатай, которого он много раз оплакал, вернулся.
Цепким взглядом оглядев собравшихся, Субедей сказал:
– Мы прошли много стран, рассердили много народов, и они теперь только ждут подходящего момента, чтобы вцепиться монгольскому барсу в глотку. Каждый по отдельности слаб и нерешителен, потому они объединяются…
Джебе и тысячники воинственно зашумели.
Подождав, пока подчинённые выскажутся, Субедей продолжил:
– Урусуты и кипчаки объединились в огромное войско. Нас мало. Только один Мстислав со своими туменами больше нас. А таких Мстиславов у них – три. Ещё кипчаки.
Полководец говорил отдельными фразами, тем самым подчёркивая значение каждой.
– Много кипчаков. Их конница может сравниться с нашей. Кипчаки метко бьют из лука, у них каждый – мерген. Урусуты – большинство пешие, но я слышал, что в бою упорны и отступать не привыкли.
Джебе вскочил на ноги.
– Нам теперь только и осталось, что бояться их всех? – вскричал нетерпеливо. – Предлагаю выступить немедленно и побить урусутов, кипчаков отхлестать плеткой и связать, как баранов. Потом пойти и забрать себе их самый большой город Кивамень.
– И бросить его к ногам повелителя! – закричали тысячники. – Там золота много, мы его отберём!
– Джебе, ты – великий воин, – задумчиво сказал Субедей. – Но, если бы твоё умение думать равнялось умению метко поражать цель, ты бы стал воистину великим.
Он сделал паузу.
– Под стать нашему повелителю, – добавил как бы невзначай.
После этих слов Джебе вздрогнул.
– В чём дело, нойон? – спросил Субедей зловеще. – Ты ещё не наш повелитель и пока не можешь мудро распоряжаться? Нет? Тогда делай то, что я тебе говорю!
Он многозначительно посмотрел на всех остальных, неторопливо прокашлялся и назидательно продолжил:
– Поймите, мои храбрецы, они многочисленны, но не воины. У них там одного из трёх Мстиславов зовут «удачливый», он вроде темника, но мнит себя командующим над всеми.
Джебе опять вздрогнул.
Тысячники переглянулись. Никто не мог поверить, что нойон напуган.
– Вот если нам удастся этого удачливого поддеть на крючок и вытащить на берег, как наши рыбаки с Керулена вытаскивали больших урусутских рыб из урусутского моря, тогда с его кузнецами и конюхами, которые взяли в руки оружие и теперь зовутся воинами, мы сделаем всё, что захотим.
– Непобедимый, скажи, что нам делать? – взмолился Тимир.
– А я, по-твоему, чем сейчас занимаюсь? – сердито ответил Субедей. – Единственное, ради чего мы здесь – это прославлять имя монголов, а для выполнения такой задачи надо побеждать всех и всегда!
– Нас гораздо меньше, даже если придёт Тохучар, – заметил Нугай-Мерген.
– Когда мы вторглись в царство Цзинь, нас тоже было меньше и ты, Нугай, это прекрасно помнишь! Когда и где монголы брали числом? Тохучар придёт в нужный час. Урусутов побьём, кипчаков тоже, а потом ещё и плётками посечём крепко…
Он присел на циновку, жестом пригласив остальных.
– Действовать станем так, – заявил уже тоном приказа. – Джебе со своим туменом завтра утром отправится на запад. Нойон, ты будешь
