Они выпили молча, не чокаясь.
– Ну а теперь рассказывай о здешних делах. – Бредли взял привычный тон: деловой и чуть-чуть начальственно-требовательный. – Все рассказывай, со всеми подробностями: с фамилиями, адресами и датами. Все.
– Зачем тебе это? Не ввязывайся, Стэн. Эти… с позволения сказать, контрреволюционеры провалили дело в заливе, провалят они его и здесь. О каком патриотизме может идти речь? Здесь им и не пахнет. У них на уме – деньги и раздел несуществующей у них власти… Они крайне подозрительны, никому не доверяют, в каждом видят предателя или провокатора. По крайней мере у тех, с кем я имел контакт, дело обстоит именно так. Не ввязывайся. Ты, насколько мне известно, прямой ответственности не несешь, находишься здесь как координатор, а я обо всем этом в Вашингтон уже сообщил; там не очень-то этому обрадовались.
Бредли досадливо поморщился:
– Ты поторопился, Дональд. Мы с тобой находимся здесь как раз для того, чтобы на этот раз они не провалили дело. И их подозрительность понять и объяснить можно; контрразведка Кастро хватает всех по малейшему подозрению, что же ты хочешь… А патриотизм? Плевать мне на их патриотизм; в успехе этой операции заинтересовано наше с тобой правительство; здесь затронуты национальные интересы Соединенных Штатов…
– Мне что, нужно встать и пропеть гимн? – перебил Роуч.
– Не надо вставать, – сказал после небольшой паузы Бредли со вздохом, мол, жаль, что ты меня не понял. – Давай информацию.
– Ну что ж… Я имел контакт с неким Мигелем Идьигосом. Это руководитель среднего звена, но именно ему отведена первая скрипка в операции.
– Что конкретно ему поручено?
– А все. И подготовка и само проведение. Это он должен подобрать – если уже не подобрал – основного стрелка, главного исполнителя так сказать.
– С кем он контактирует; кто за ним стоит?
– Есть такая организация: «Кандела»…
По мере того как Бредли узнавал все новые и новые факты он все больше и больше поражался масштабам готовящейся акции. Теперь он уже окончательно уверовал в то, что ему просто необходимо проникнуть в эту подпольную организацию или по крайней мере подойти к ней вплотную.
– Ясно. Дальше…
– Да, собственно, все, – закончил Роуч. – Все что знал, я тебе рассказал.
– Нет не все. Ты не сказал мне адреса и дату проведения операции.
– Дата проведения – двадцать шестое июля, а адреса… Ты что, собрался сходить туда в гости? Ну попробуй, оттуда ты уже не выйдешь. Они тебя просто убьют. Я же тебе говорю: они боятся собственной тени.
– В гости мы с тобой пойдем вместе, дорогой Дональд, и там ты меня представишь. Завтра. С утра.
– С ума сошел? Как я мотивирую твое появление?
– Мотивировать буду я. Ты только засвидетельствуешь мою личность, а то еще чего доброго и в самом деле шлепнут не разобравшись.
Роуч встал, подошел к окну: оживленная улица, снующие автомобили, спешащие прохожие и гуляющие мамаши и бабушки с детьми. У каждого свои дела, свои заботы; нормальная человеческая жизнь и, похоже, никто из них даже не догадывается о том, что в двух шагах проходит другая жизнь: тайная, враждебная.
– Стэн, ты бы смог убить ребенка? – спросил Роуч, не оборачиваясь.
Бредли плеснул в рюмки коньяк и жестко сказал, внимательно наблюдая за реакцией Роуча:
– Ты решил изменить мир? Я бы тоже сделал так, чтобы в мире никто никого не убивал, но ведь не получится. Сядь, успокойся и выпей. «На его месте я бы сейчас дал мне в морду, – со злостью подумал Бредли. – Чертова профессия… самое противное в ней – изображать собой подонка».
Роуч вернулся в кресло, залпом выпил и проговорил, даже не поморщившись:
– Все-таки мы с тобой сволочи, Стен, не обижайся. Зачем тебе адреса, если мы завтра пойдем туда вместе?
– Ты же знаешь мой метод работы: я должен знать все «до», а не «после».
– Адрес «Канделы» не знаю, с их представителем я встречался два раза в ресторане, а адрес этого Идьигоса запоминай: Агира, семнадцать.
– Это в Старом городе?
– Да, недалеко от банковского квартала. Центральная парадная, первый этаж… – предвосхитил вопрос Роуч. – Там только одна квартира.
– Хорошо. Завтра в десять утра я за тобой заеду, – Бредли вновь плеснул в рюмки. – Ну чего такой невеселый, или забыл чего? Держи…
– Знаешь, Стэн, – проговорил Роуч задумчиво, – может быть, тебе это не интересно… и не имеет отношения к делу, но раз уж мы собрались к ним в гости…
– Ну, говори, чего тянешь. Разберемся.
– В самом конце апреля – я тогда только прибыл сюда – кубинская контрразведка взяла группу, которая работала здесь под крышей филиала компании «Берлиц», ее директором был человек из нашей фирмы, его тоже арестовали, но не в этом дело. Незадолго до ареста я встречался с ним и во время встречи видел там одного человека. Так вот, мне кажется, этот человек тоже как-то связан с Идьигосом и тоже может быть причастен к операции, хотя Идьигос мне о нем почему-то ничего не говорил. Почему?
– С чего ты взял, что они связаны?
– Какая-то фраза прозвучала во время разговора… – Роуч покачал головой. – Нет, не вспомню, – он поднял взгляд и встретился с пристальным взглядом Бредли. – Несколько дней назад, Стэн, этого человека я случайно увидел в городе, значит, он не арестован, на свободе. Его представили мне как Хорхе Кастиенте.
– Опиши мне его на всякий случай.
– Неприятный тип… Волосы черные, смазывает он их бриолином…
– Худощавый, но крепкий, невысокого роста, нос тонкий с горбинкой, носит тонкие черные усы-стрелки, – медленно закончил описание Бредли, глядя коньяк на просвет.
– Ты его знаешь?
– Он зашел в отель следом за мной, когда я разговаривал с портье, – Бредли улыбнулся, чокнулся с рюмкой Роуча и выпил. – Что это может значить?
Перед самым уходом Бредли Роуч, понизив голос, спросил:
– Стэн, ты знаешь о том, что они собираются убить русского космонавта?
– Знаю, Дональд, знаю, – ответил Бредли, но развивать эту тему он не стал, не было времени, он спешил на встречу с Мясниковым.
* * *
На эту встречу, как и на предыдущую, Идьигос отправился один. Секретность и опасность были настолько велики, что он опять не поехал туда на своей машине, боялся светить; он, как и в прошлый раз, вызвал такси и уехал. О том человеке, с которым Идьигос собирался встретиться и, тем более, о той роли, которая тому была отведена, из ближайшего окружения не знал никто, о нем не знал даже помощник Идьигоса Ромарио. Об этом человеке знали лишь в разведке Гватемалы. Он, как стрелок экстра-класса, проживающий к тому же по мексиканскому паспорту в Гаване, и как человек, некогда работавший на Батисту и ненавидящий революционную власть, был рекомендован гватемальской разведкой для выполнения основной исполнительской акции. Именно он должен был стрелять в Фиделя Кастро и Юрия Гагарина. Звали этого человека Негрете.
Операция входила в завершающую стадию, поэтому встреча Идьигоса и Негрете была предпоследней. На ней Идьигос намеревался еще раз проработать детали, внести некоторые коррективы, а заодно и убедиться в моральной готовности снайпера. То, что после выполнения задания ему вряд ли удастся благополучно выбраться, было очевидным. Для Идьигоса. Он понимал, что после того как кубинской службе безопасности с большой долей вероятности стало известно о готовящемся покушении на Кастро и Гагарина, меры безопасности будут предприняты беспрецедентные. Посвящать в эти обстоятельства Негрете Идьигос, разумеется, не собирался.
– У вас будет очень мало времени, – в очередной раз заострил внимание на ключевых моментах Идьигос. – Практически у вас его не будет. Вам необходимо будет успеть сделать два точных выстрела с большого расстояния, а это, сами понимаете… на перезарядку винтовки время тоже уйдет. На третий выстрел времени уже не будет.
– Я сумею сделать два точных выстрела и успею перезарядить винтовку, – заверил Негрете. – В цель я тоже попаду, не сомневайтесь. Главное для меня – эту цель увидеть.
– Да-а… «попаду»… – вздохнул Идьигос. «Если ты не попадешь, парень, кости переломают всем; всем тем, кто попадет в их сети, а сети они раскинут по всему острову, не только в Гаване… Тогда уж точно: живые будут завидовать мертвым, – с тоской подумал он. – И в сетях этих окажутся многие; главное – не оказаться в их числе». – Это еще не все… Кастро вам необходимо будет попасть в голову.
Это была как раз одна из поправок к прежнему плану. Негрете вслух вопрос не задал, но поднял на Идьигоса вопросительный взгляд, ибо это уже значительно осложняло задачу.
– На нем будет пуленепробиваемый жилет, – с уверенностью пояснил Идьигос, хотя полностью убежден в этом он, разумеется, не был. Исходил из наибольшей вероятности; недоработки быть не должно.
– А на том… втором?
– На русском вряд ли будет жилет, он не политический лидер, на ситуацию в стране никоим образом не влияет, поэтому нападения на него никто не ожидает; с ним вам будет легче. Главное ваше внимание должно быть сосредоточено на Кастро. Он основная цель; первый выстрел в него. И помните: на вас возложены и большая надежда, и огромная ответственность. И не только на Кубе. Провала быть не должно; провал повлечет за собой события, последствия которых даже представить себе страшно.
