поднялась с пола и тихо притворила за собой дверь.
После ее ухода они остались одни — родители, сестры и зять пропавшего. Свет лампочки вырывал из темноты косые треугольники пола. Они сидели по углам, еле различимые в полумраке.
Темный силуэт матери беззвучно скользнул на пол. Самира стала поднимать ее, но не смогла: мать потеряла сознание. Зубы у нее были стиснуты, руки холодные. Схватив стакан с водой, Самира побрызгала ей в лицо. Мать очнулась и снова запричитала:
— Ох, пропал мой сыночек!.. Ох, и где ж теперь отыскать тебя? Ох, Бирен, сын мой!..
Наконец в комнатах наступила тревожная тишина, прерываемая лишь вздохами, всхлипываниями, приглушенными стонами. Ночь прошла без сна. Утром они еле поднялись с постелей — бледные, с воспаленными от бессонницы глазами. Совершив омовение, они снова сошлись в одной комнате и молча расселись по углам, точно чужие. Харбанс в ближайшей харчевне заказал чай, но стаканы с чаем так и остались нетронутыми. Рамми молча сидела на циновке, расстеленной прямо на полу. Самира, забившись в угол, равнодушно смотрела в окно. Шьямлал, откинув крышку шкатулки, рылся в старых бумагах. Тара лежала, отвернувшись к стене. Говорил один Харбанс, изо всех сил старавшийся утешить и ободрить убитых горем родственников. Однако слова его проходили мимо их сознания.
Подойдя к тестю, Харбанс взял его за руку и захлопнул шкатулку.
— Чем ты занимаешься, отец? — укоризненно проговорил он.
— А что еще остается мне, Харбанс? Кому оставлять? — Шьямлал разрыдался. — Бирен… в море погиб… и мой корабль идет ко дну… Все пошло прахом…
— Крепись, отец, прошу тебя, — утешал его Харбанс.
— Нету теперь нашего кормильца, — стонал Шьямлал. — О господи! И на это была воля твоя! — Он бессильно опустился на пол.
Жаровня на кухне стояла холодная: второй день ничего не готовили. На обед Харбанс принес лепешек и немного приправы, однако к съестному никто не притронулся. Когда же он почти насильно заставил тещу съесть кусок лепешки, ее вырвало.
Вечером, выйдя на улицу, Харбанс обнаружил в двери конверт. В другое время письмо давно бы уж принесла Намта, но ставни на ее окне были плотно прикрыты. В конверте было извещение, которым родители Бирендранатха официально уведомлялись об исчезновении их сына. В письме сообщалось далее, что поиски продолжаются и что Главное управление ВМС не может что-либо предпринять, пока не будут окончательно выяснены все обстоятельства дела. В письме содержалась также просьба к родителям немедленно сообщить в Главное управление все, что им станет известно о пропавшем.
Вот наконец оно, официальное извещение. Надо действовать. Правда, Харбанс еще не знал, что должен предпринять, но был твердо убежден, что надо что-то делать. При мысли о бедственном положении семьи и свалившемся на них горе у Харбанса начинало тоскливо сосать под ложечкой.
Прочитав извещение, Харбанс бросился в дом.
— Зря вы так убиваетесь! — возбужденно закричал он. — Вот видите, это письмо из Главного управления. — И он принялся читать извещение вслух, а закончив, стал объяснять содержание своими словами: — Начальство надеется, что Бирен всего лишь пропал. Корабль заходил во многие порты. Может, где-нибудь отстал и ждет, когда его отправят на родину… Расстояния-то ведь немалые — тысячи миль. Это ведь не Карол-багх [9], час езды — и дома!
Пока он говорил, Рамми внимательно слушала, не сводя с его лица испуганных глаз.
— Разве может быть такое, сынок, чтобы отстал он? — уже спокойно проговорила она, дослушав его до конца. — Не сумел вовремя вернуться, значит, что-то с ним случилось.
— Всякое, конечно, может случиться, — согласился Харбанс.
Мать концом сари вытерла слезы и откинула назад спадавшие на лицо волосы. Дочери торопливо пододвинулись к ней, Шьямлал слушал Харбанса, стараясь не пропустить ни слова.
— Ну а если он все-таки пропал? Ну, скажем, смыло его в море, тогда что?.. Как ты думаешь, Харбанс? — наконец высказал он то, о чем думал все это время.
— Те, кто пропал в море, бывает, объявляются многие годы спустя, — заговорил Харбанс уверенно. — В море ведь как? Налетел ураган — судно в щепки. Вот и исчезают люди. День-другой пройдет, а там, смотришь, и прибьет человека к берегу. А что за берег — неизвестно. Может, материк, а может, и остров… В такие минуты человеку большая смелость нужна. Бывает, что, прежде чем добраться до суши, человеку многие мили надо проплыть. Доплыть-то он доплыл, а как выбраться оттуда — неизвестно. Читал я как-то: потерпел крушение корабль во время шторма. Осталось в живых двое. Ну, вот плывут они. Кругом одна вода. Ни единой живой души!.. Плывут они день, плывут ночь. А куда плывут — не знают. Наконец через пару суток добрались до какого-то острова. А на острове джунгли да дикие звери. Даже следов человека нет… Вот так и жили они в джунглях несколько лет подряд. Питались дикими плодами, охотились. Из листьев да лиан мастерили одежду. И все эти годы мечтали вернуться на родину… Выйдут, бывало, на берег и стоят часами: не покажется ли на горизонте какое судно. И вот наконец дождались — показался корабль. Они скачут от радости, визжат, машут руками, а их и не заметили. Потом несколько лет подряд — ни одного корабля. Иногда у них начинались галлюцинации — мерещилось, будто и впрямь они видят корабль, и тогда они снова кричали, прыгали и махали руками. Так продолжалось до тех пор, пока однажды их случайно не заметил капитан с проходившего мимо судна. Смотрит капитан в подзорную трубу, а на острове какие-то фигурки прыгают, машут руками. Приказал тогда капитан послать к острову шлюпку… Вот так и спасли их. Только через семь лет они снова увидели людей и вернулись на родину. Ну а теперь сами посудите, оставалась ли хоть какая-то надежда у их семей?.. А это было еще в те времена, когда выходить в море считалось делом очень опасным. Теперь-то моря бороздят корабли — каждый что твой город. И если бы у властей было хоть малейшее подозрение, что тут не все чисто, такого письма они б ни за что не прислали. — И Харбанс оглядел слушателей. Пробудив в их сердцах надежду, он снова возвращал их к жизни.
— Может, съездить в Бомбей, навести справки? — неуверенно произнес бабу Шьямлал.
— Обязательно! — горячо подхватил Харбанс. — Дело серьезное… Государственное, можно сказать, дело. Пусть власти проведут полное расследование. А всем судам, что проходят через Бенгальский залив, пусть отдадут приказ вести поиск. Это в их же интересах.
— Может, Бирен испугался службы на корабле и, чтобы не рисковать больше жизнью, сошел на берег? — высказала свои опасения мать.
— Да как у тебя и язык-то повернулся
