ресницы. Он перехватывает мой взгляд и снова улыбается:
– Правильно делаю?
– Да, тут вот так. Еще протяни от сустава вниз, пожалуйста.
– Как настрой? Готова?
– Да. Но очень нервничаю, – признаюсь честно.
Парень понимающе кивает:
– Перед своей первой игрой я минут сорок проторчал на коленях перед унитазом.
– Серьезно? – я с облегчением смеюсь. – Меня весь день тошнит от стресса.
И тут, чуть повернув голову, я наталкиваюсь на взгляд Глеба. Сжав челюсти, он смотрит на нас пристально, даже как-то неприязненно. Улыбка тут же слетает с моего лица, а сердце делает непонятный кульбит. А вот это уже интересно. Сбившись дыханием, я пытаюсь понять свою реакцию.
– Что такое? Тебе плохо? – беспокоится Ян.
Кажется, на моем лице написано смятение.
– Да, – выдавливаю я и понимаю, что он все еще держит мою руку, – мы же закончили? Спасибо тебе. Пойду… э-э-э… как ты и говорил.
Бормочу что-то несвязное и пячусь к двери в раздевалку. Ян снова улыбается. Удивительно, как выглядит при этом его лицо. Открытым, светлым, добрым. Он машет мне рукой, мол, беги скорее, говорит:
– Все в порядке, я такой же.
И я скрываюсь в спасительной темноте и пустоте женской раздевалки. Там включаю воду в раковине и упираюсь руками в ее холодные белые края. Сердце колотится. Я умываюсь и мокрыми руками собираю волосы в высокий хвост. Становится немного легче, но пугает меня уже не предстоящая игра, а мои эмоции. Это какой-то бред. Ян Барышев собственной персоной держит меня за руку и заботливо тейпирует мне больной палец. А меня это как будто не волнует! Да еще пару недель назад я бы визжала от восторга. И потом еще месяц рисовала это во всех своих учебниках. А сейчас? Я только думаю, что он удивительно добрый и отзывчивый парень. А сволочь Янковский бросает на меня один взгляд, и мое сердце уже покупает билет на американские горки. У меня что, стокгольмский синдром?
В дверь душевой, где я заперлась, стучат, и я открываю, не глядя:
– Свет, я сейчас…
Но это не Света. Это Глеб с бутылкой воды и форменной майкой. Сердце тревожно трепещет. Или это не тревога?
Он протягивает мне сначала воду.
– Спасибо, – сразу же открываю бутылку, чтобы чем-то занять руки.
– Ты в порядке? Ян сказал, тебе плохо.
– Да, просто перенервничала.
– Он тоже вечно на раковине висит перед играми, или башкой в унитазе. Зависит от степени важности матча.
Я с благодарностью улыбаюсь. Становится легче от того, что я не одна такая истеричка, но и наш капитан команды тоже.
Глеб разворачивает майку, показывая мне маленькую эмблему школы на груди, а потом надпись на спине – Петрова.
– Это что, мне?
– Ну, ты же у нас Петрова? – насмешливо отвечает он.
– Просто не ожидала.
Глеб неопределенно ведет плечом:
– Мне Карась поручил. Было не сложно. Мы же команда.
Я беру майку и прикладываю к себе:
– А как ты узнал размер?
Почти сразу понимаю, что спросила зря.
– Ты худенькая, – он улыбается, привалившись плечом к дверному косяку, – была возможность разглядеть.
Я краснею. Чувствую себя очень уязвимо, но вместе с тем мне приятно. Глеб сказал, что я худенькая! Я внутренне пищу.
Смотрю в его голубые глаза и чувствую какое-то странное притяжение. Нестерпимо хочется коснуться его. Я дышу, но воздуха не хватает. И тут Глеб поднимает руку и аккуратно проводит пальцами по моему подбородку.
– Вода, – поясняет он охрипшим голосом.
Дверь раздевалки распахивается, ударяясь об стену. Ну, это точно Манкова, она всегда заходит с ноги.
– Яна! – кричит она и вдруг видит нас. – Ой! Извините. Помешала.
Я краснею в сотый раз за сегодняшний день. И тут же начинаю сердиться. Ничего такого мы тут не делали. Другое дело, что Глеб стоит в душевой женской раздевалки. Неприлично близко ко мне. Волнующе, потрясающе, удивительно близко. Это злит меня еще сильнее.
Я стараюсь сделать вид, что мне все равно и бросаю Свете безразличное:
– Не выдумывай, Янковский просто принес мне майку, – потом перевожу вопросительный взгляд на парня, – я переоденусь?
Его взгляд холодеет.
– Не бойся, душа моя, подсматривать желания не имею.
Он давно меня так не называл, и я непроизвольно морщусь в ответ.
Глеб выходит, а Света смотрит на меня, прищурив глаза, и повторяет:
– Просто принес майку. И воду. Глеб Янковский? – а потом она хохочет, запрокинув голову. – Ладно, сами разбирайтесь. Переодевайся и пойдем разминаться, там уже народ собирается.
Я снова остаюсь одна в душевой, беспомощно сжимая в руках черно-белую форму со своей фамилией. Меня больше не тошнит, но я в полном раздрае.
Я делаю несколько глубоких вдохов и решительно отодвигаю все эмоциональные качели в своей душе. Я сейчас здесь не за этим. Нельзя попасть в сборную и опозориться на первой же игре.
Наспех переодеваюсь и возвращаюсь в зал. Манкова радостно кричит:
– Петрова! Такой же тошнотик, как наш Ян!
Все парни дружно смеются. И я с облегчением к ним присоединяюсь.
– Иди сюда, а то я задолбалась мяч об стену лупить, – говорит Света.
Тогда я наконец сосредотачиваюсь на разминке и своих движениях, только краем глаза отмечая, что народ действительно начинает собираться. Вижу Оливку, которая приходит (неожиданно) с Алей и близнецами Пашей и Андрюшей из параллельного, более странной компании я и вообразить не могла. Тут же, конечно, и Алина с подружками. Шепчутся и хихикают, глядя то на Яна, то на Глеба. Наверное, кто-то из ее свиты имеет виды и на ее брата. Егорова с загипсованной рукой и поджатыми губами тоже сидит на трибуне. Интересно, она меня ненавидит? Все эти мысли крутятся где-то на краю сознания. Я сосредоточена на мяче.
Зал притихает, когда заходят ребята из соседней школы. Лица непроницаемые, походка развязная, улыбки вызывающие. Ведет их высокий красивый блондин. Сначала я думаю, что это их физрук, но Манкова наклоняется ко мне и поясняет:
– Это Вадос, капитан. Лупит по девчонкам обычно, так что и сегодня будет бить по нам стопудово. Силу не рассчитывает, так что особенно не лезь, здоровье важнее.
Я хмурюсь и киваю. И решаю, конечно, лезть настолько, насколько это возможно. В жизни я трусиха. Но в спорте мне отшибает голову. Отчасти поэтому меня не взяли в сборную в старой школе.
Когда команда скрывается в раздевалках, болельщики взрываются яростным перешептыванием. А потом начинают подтягиваться и зрители из соседней школы. Голова идет кругом, насколько это популярное мероприятие.
Я показываю Свете, как лучше затейпировать пальцы,
