домой! – громко вздохнула Вера. – Так устала от этой нервотрёпки.
Виктор не ответил. Воронка событий, бешеной круговертью затянувшая их, сужалась. Горячка, в которой они находились двое суток, начала спадать. К тому же пожарная машина, стоявшая «в кустах» и помчавшаяся в Поворотиху, отчасти снимала тревогу за судьбу Деда и Антонины. Ярик спал, Вера, видимо, тоже клевала носом, а Донцову просто не хотелось разговаривать. Он обдумывал заключительный этап своего плана, а кроме того, поскольку опасность миновала и мысли успокоились, снова занялся разгадкой внезапного появления на его горизонтах Подлевского, – опять безрезультатно. До Московской кольцевой автодороги они домчались, когда едва-едва начало светать. Виктор заложил руль вправо и ушёл на МКАД.
Но Вера, оказывается, не спала. Впрочем, правильнее было бы сказать, она не дремала.
– Витюша, нам же прямо, к центру. Зачем мы свернули на кольцевую?
Донцов снова не ответил, но притормозил у ближайшего «кармана».
– Веруня, прижми Ярика покрепче ремнями безопасности и перебирайся сюда, – показал на правое переднее сиденье.
Когда она устроилась рядом, крепко расцеловал её и сказал:
– Ты опять в моём любимом наряде цветов российского флага… А теперь слушай внимательно. Подлевский, который посмел организовать заказное злодеяние, убийство младенца, – Веруня, ты же понимаешь, что он целил в Ярика… – Ещё бы не понимать!
– Так вот, этот маньяк не оставит нас в покое. Тебе и Ярику необходимо так спрятаться, чтобы он не сумел найти вас. Говоря пафосно, моя Рассеюшка, тебе надо уйти в себя.
– Я тоже думала именно об этом. Но, к сожалению, спрятаться невозможно. Он без труда выследит нас.
Донцов улыбнулся, вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки пакет, протянул Вере.
– Что это?
– Билет на Южный Урал. Мы едем в Домодедово. Вы с Яриком первым же рейсом вылетаете к Синицыну. Крестный вас встретит, отвезёт на съёмную квартиру. С ним всё обговорено, абсолютно все детали. Независимо от того, станет он губернатором или нет, на Южном Урале вы будете в полном порядке. Относительно обеспечения не беспокойся, мы с Жорой потом разберёмся.
После минутного молчания Вера негромко, но восторженно произнесла:
– Витюша, я всегда считала тебя гением. Только ты мог просчитать такой фантастический вариант. Но прилетай почаще.
– Вера, прилетать не буду вообще. Более того, забудь мои телефоны, а я не собираюсь звонить тебе. Эти сволочи могут нас вычислить. – Донцов явно заразился подозрительностью Синягина. – Когда тебе установят Интернет, а это будет очень скоро, сразу пришлёшь мне сообщение по электронной почте. Её ты знаешь. – Подзабыла уже за лето… Донцов снова рассмеялся:
– Это мы предусмотрели. Держи! – протянул сложенный вдвое листок. – Положи ближе к сердцу, в бюстгальтер. Общаться будем каждый день и по видео. Тут они нас не вычислят.
– Гениально!
– И вот ещё что. Широких знакомств не заводи. Но Жора сведёт тебя с очень интересной женщиной, сестрой Синягина, которую зовут – ты не поверишь! – Раиса Максимовна. А муж у неё главврач областной больницы, это важно, медицинское наблюдение будет гарантировано. – Взглянул на часы. – Всё, родная. Пора ехать.
После регистрации на рейс, которая затянулась, потому что с паспортами в руках и Яриком на руках пришлось объяснять, почему вместо Донцова улетает его жена Богодухова, они отошли в сторонку и крепко обнялись. Оба говорили о том, что начинается новая полоса их жизни. Но Вера со свойственным ей глубокоразумением добавила:
– Да, Витюша, новая полоса… А мне мерещится, что новая полоса не только в нашей жизни, но и во всей стране. Конечно, разлука с тобой для меня испытание огромное… Но в этой подлой охоте за младенцем Яриком чудится мне что-то библейское. Ты должен понять, о чём я… И будь спокоен: испытание выдержу, наше будущее, Ярослава, сберегу. – Она впервые назвала сына полным именем. – Твои слова хочу повторить: вместе мы несокрушимы. Новая полоса… Витюша, всё только начинается!
Конец второй книги
Октябрь 2019 г.
В Нью-Йорке Аркадий Подлевский поселился на Манхэттене – угол 71-й стрит и Мэдисон авеню – в небольшой двухкомнатной квартирке на седьмом этаже массивного, грифельного цвета, угрюмого монстра постройки годов сороковых. Когда Бен Гурвин, встретивший Подлевского в аэропорту Кеннеди и заранее подыскавший жильё, привёз его сюда, длинные узкие коридоры навеяли Аркадию воспоминания о знаменитых московских коммуналках – когда-то он навещал приятеля, квартировавшего в таком клоповнике. Но здесь за каждой дверью квартира со всеми удобствами и, как не забыл подчеркнуть провожатый, с постельным бельём «Мари Клер» из египетского хлопка. В итоге, перешагнув порог временного, примерно на полгода, жилья, Подлевский обрёл спокойствие.
Квартира оказалась угловой, с окнами на Мэдисон, напротив магазин женской одежды «Ральф Лорен» – видимо, писк моды, – и на стрит, к закопчённой веками церкви Св. Джейкоба, которую, как позднее вычитал Аркадий на закладной доске, начали строить в 1810 году и завершили в 1884-м. По американским меркам – кромешная старина.
Очухавшись после смены дня и ночи, следуя советам Гурвина, кстати, слегка наполнившего холодильник «удобными американскими продуктами», то бишь замороженной выпечкой, Аркадий отправился на разведку. «Когда селишься на Манхэттене, – поучал этот Вергилий, которому Винтроп велел провести Подлевского по кругам нью-йоркского делового ада, – надо знать, какие виды «скорой помощи» находятся по соседству: ресторанчик для быстрого перекуса, врачи, адвокаты». И обойдя громоздкий двенадцатиэтажный дом, заполнивший пространство меж двух стрит, Аркадий обнаружил на первом этаже стальную дверь с латунной табличкой «Герваз Гертнер, дерматолог», а ближе к Парк-авеню другую – с «Роберт Рубман, офтальмолог».
Из любопытства заглянул в первоэтажные шопы – большой ювелирный салон «Аспрей-Лондон», затем «Эмилио Пуччи», женская одежда фасонов мидл-сегмента, и «Реал Пинн», мужские пальто. Ближайшие дешёвые ресторанчики, впрочем, в изобилии, он нащупал только на Лексингтон авеню. После тщательного изучения меню Аркадий остановил свой выбор на «Мариэлл Пицца» – между 70-й и 71-й улицами – свободный вай-фай и блюда с уклоном на «чикен».
В первые дни, слоняясь по окрестностям своей заокеанской берлоги, куда он залёг «на спячку» в период российского политического похолодания, Подлевский много думал о Винтропе. Боб не только помог с визой и обустроил эту неформальную «стажировку», но и подыскал вожатого по дебрям здешнего делового мира, поставив перед ним задачу ввести московского гостя в нью-йоркскую бизнес-среду. Готовясь к дальней поездке, Аркадий основательно подтянул инглиш, однако с Беном Гурвином говорил по-русски. Этот шустрый рыжеволосый парень в обязательных для его круга цветных носках под красно-белую тельняшку, внешне напоминавший Чубайса, оказался Борей Гурвичем, который в нежном возрасте вместе с мишпухой перебрался из Харькова в Штаты и
