надо, – сказал ему белобрысый земляк, – у нас так не делают. Мешок надо будет сдать в каптерку, а пока сунь его под тумбочку…
Веригин так и сделал, а затем, поскольку делать стало нечего, а стоять неподвижно было невмоготу, огляделся кругом.
– Что жалом водишь? – спросил земляк. – Рота не нравится?
– Рота как рота, – ответил Веригин осторожно.
– И то верно… Тебя как зовут?
– Дима.
– А меня – Слава… Ты прикомандированный?
– Нет, – поспешно ответил Веригин, – я у вас служить буду.
– Отлично, – сказал Слава, – оставайся у нас, а то у меня здесь ни одного близкого земляка, может, к нам во взвод попадешь?
– Как начальство…
– Ты, если у нас служить будешь, обязательно спори свои погоны и пришей такие же, как у всех, то есть черные… У нас краснопогонников не любят… Потому что считают их всех комендантскими.
– А что, только комендантские такие погоны носят? – спросил Веригин.
– Да, – уверенно ответил Слава, – только они… Они знают, что к ним отношение плевое и на дембель едут кодлой или перешивают погоны на черные, но это мало помогает, если уж кого хотят прищучить, то и так прищучат.
«Это уже серьезно», – подумал Дима и вслух произнес:
– А где взять черные?
– Не паникуй, – сказал Слава. – Для чего на свете есть земляки? У меня есть пара старых.
– А может, здесь киоск есть? Я новые куплю.
– Чудак-человек, зачем тебе новые? Старые лучше, не так в глаза бросаются, да и за старика можешь при случае сойти… Ты сколько прослужил?
– Год, – сказал Веригин и добавил, чтобы было солиднее, – с училищем.
– Так ты из училища?
– Нет, но раньше был в училище.
– Ты об этом тоже много не распространяйся, у нас деды не любят таких.
– Я сам почти дед, – пошутил Веригин, – ты куришь?
– Да, – ответил Слава.
– Пойдем в курилку, угощу тебя «Кэмэлом», – сказал Веригин.
– Пойдем, – ответил земляк, – но «Кэмэлом» ты тоже не особенно хвастайся, будь проще и люди к тебе потянутся…
– Чтобы начистить пятак.
– Точно, – осклабился Слава.
Они зашли в умывальник, который, как догадался Веригин, был и курилкой. Веригин достал пачку сигарет, сунул одну из них в рот, а пачку протянул Славе:
– Бери, я редко курю.
Слава достал из кармана бриджей зажигалку, сделанную из патрона АКаЭМа, дал прикурить Веригину и прикурил сам. Затянувшись по нескольку раз, они продолжили разговор. Больше говорил Слава, а Веригин слушал и хвалил себя за предусмотрительность. Он действительно не курил, но перед отъездом купил пачку заграничных сигарет, разорился, и вот они пригодились… Впрочем… сигареты или папиросы в армии весьма нужная вещь: для того, чтобы выкурить ее, нужен перекур, а это законное ничегонеделание. А еще человека курящего редко пошлют куда-нибудь, дадут возможность докурить, и у курящих есть еще одно преимущество, пока куришь – ты при деле и можешь чувствовать себя уверенно и спокойно встретиться глазами с командирами, вечно ищущими кого бы «напрячь».
Веригин не затягивался, но, несмотря на это голова закружилась, слюна во рту стала густой и липкой. У него даже стал заплетаться язык. Хотя ему почти не приходилось говорить, за него это делал земляк.
– Часть у нас кадрированная… Знаешь что это такое?
Кивок, в знак утверждения.
– Нас, возможно, скоро расформируют… Но ты сам понимаешь, на наш срок службы хватит… Раньше тут было лучше: порядка больше, а значит, и легче… А потом стали говорить о расформировании и переводе на наше место какой-то части из Германии, вот тогда бардак и начался… Потом, правда, приехал новый командир полка, хвост всем накрутил, сказал, что никто нас расформировывать не будет, да кто ему поверит – он не министр обороны… То, что отпустишь, уже не поймаешь, порядка нет… Правда, ротные стали на службе появляться… Иногда даже свирепствуют, но все как-то несерьезно, формально, что ли… Но ты не воображай, что тебе борзеть сразу позволят… Как раз наоборот, тебя постараются в назидание всем другим вздрючить, пока ты связями не оброс…
– Я увернусь, – ответил Веригин.
– Можешь, – согласился Слава. – От командиров да, от дедов – нет.
– Значит, у вас деды заправляют?
– А у вас нет? – ехидно спросил Слава.
– У нас нет, – спокойно ответил Веригин, – там, где я служил, роты были одного призыва.
– Это еще хуже, – сказал земляк, – так хоть тебя сначала дрючат, а потом ты, а у вас весь срок по струнке – тоска.
– Отчасти так, – согласился Веригин, – но не потому что думал так, а для того, чтобы иметь в роте хотя бы одного единомышленника.
Веригинское согласие привело к нужному результату… Земляк повеселел и сказал:
– Да ты особо не волнуйся, беспредела у нас нет, просто против дедов никто не идет… Во-первых, так заведено, а во-вторых…
– А, во-вторых, каждый ждет не дождется, когда он сам станет дедом, так?
– Точно, – ответил земляк… – А вообще тут не служба, а работа. Большой хозвзвод. Есть, правда, два взвода сопровождения воинских грузов – те службу тянут, а остальные пашут, как на гражданке… Сам увидишь, обмундированы кто во что… Тут зимой к нам генерал из Москвы приезжал… Построили полк, идет он с командиром вдоль строя, личный состав оборванный, офицеры мрачные, а один литер [11] румяный такой стоит, веселый, в глазах оптимизм. Подходит генерал к нему, тот каблуками щелкает и, как положено, представляется… командующий танковым корпусом лейтенант Иванов… Генерал хмыкнул, а когда отошел от лейтенанта, говорит командиру части: «Лейтенанта надо врачам показать». «Почему?» – спрашивает командир полка. «А он сказал мне, что корпусом танковым командует». «Да, так оно и есть, – говорит командир части, – раньше-то он у нас танковым взводом командовал, но два танка отправили в утиль, а у последнего он двигатель пропил, ходовую потерял – одним корпусом теперь и командует…»
– Это анекдот, – сказал Веригин, – его можно сейчас рассказывать про всю Российскую армию…
– Точно, – сказал земляк, – ну, я пошел, если что, ты меня можешь найти в оружейной мастерской, она за вещевым складом, длинное старое здание… Лады?
– Хорошо, – ответил ему Веригин, как можно ровнее, но душа его радовалась: «Земляк – это то, что нужно, для выживания в армии».
Слава быстро умылся и убежал, а Веригин пополоскал рот водой, но это мало помогло, ощущение, что после курения ему отшибло все рецепторы во рту, осталось. Он пошел в роту, намереваясь взять в тумбочке зубную щетку, чтобы еще раз почистить зубы, но передумал, потому что, открыв тумбочку увидел пару старых черных погон и петлицы с эмблемами связи. «Молодец, Слава». Сунув погоны в карман, чтобы не пропали, Веригин пошел к дневальному поинтересоваться, поставили его на довольствие или нет…
– На
