— Спасибо за чудесный дзэндзай! И конечно, за свежие идеи… Как всегда, не представляю, чем мне вас отблагодарить!
— Ну что вы, шеф. Это всего лишь мои фантазии на пустую голову. Куда важнее другое…
Замолчав на полуфразе, Токуэ-сан бросила взгляд на подругу.
— Схожу-ка помою все это, — сказала Морияма-сан, собрала посуду на поднос и исчезла, оставив их наедине.
— Не хочу вас ни о чем расспрашивать, — тихо продолжала Токуэ-сан. — Но спасибо, что были со мной честны.
Сразу поняв, о чем речь, Сэнтаро молча кивнул.
— Вашу матушку мне очень жаль.
— Мм…
— А что ваш отец? Все еще жив-здоров?
Сэнтаро еще раз кивнул.
— Тогда вам лучше бы навестить его…
— До сих пор для этого не было ни малейшего повода.
— Вот как?
— Всю эту кашу заварил я сам. Но особенно виноват перед матерью. Вины моей не искупить, и ничего уже не исправить.
— Но наказание вы уже понесли. И свой срок отсидели. Так?
— Да.
— Значит, пора начать с чистого листа…
Не выдержав ее взгляда, Сэнтаро уставился в забытое блюдечко с комбу.
— Я и сам уже много над этим думал. Что начать? С чего начать?.. Но с тех пор, как мой босс вытащил меня из большой передряги, я на долгие годы застрял у него на кухне… И каждый день думал только о том, как оттуда сбежать.
— Ну, еще бы! Вы же не любите сладкое!
— Да, но… — Он глубоко вздохнул. — Но теперь-то я, наоборот, хочу там остаться. И переделать все по-своему!
— Это я вижу. Как вижу и то, что скоро на свет народятся новые, не виданные доселе дораяки. А еще…
— Что?
— Признаюсь честно: готовить бобы вы научились, и больше мне вас учить нечему. Дальше уж действуйте сами, как душа пожелает. Все, что вам для этого нужно, — это верить в себя… — Глаза Токуэ-сан ярко блеснули. — Вы справитесь, шеф. Обязательно!
Глава 22
Соленые дораяки…
Произносится вроде легко, и звучит приятно. А вот приготовить так, чтобы захотели купить, вовсе не так уж просто.
Первым делом Сэнтаро заказал у поставщика сразу несколько знаменитых сортов морской соли — «Ако» из Внутреннего моря, «Ямбару» с острова Иэдзима и так далее. Но прежде, чем вычислять, которая лучше, он должен был ответить на главный вопрос: что с этой солью делать? Куда, когда и сколько ее добавлять, чтобы всерьез говорить о новом вкусе в мире японских сластей? Но как раз на этот вопрос у него ответа не находилось.
Сначала он попытался просто увеличить дозировку соли в самом цубуане. До сих пор в процессе варки он добавлял ее совсем чуть-чуть — не больше грамма на четыре кило бобов. Теперь же попробовал добавить сначала два грамма, а потом еще три.
И тут произошло чудо. Соленый привкус выстоял, не смешавшись со сладостью бобов, — чистый и свежий, как утренний цветок, раскрывающийся во рту.
Бодрящий, освежающий привкус. С которым, впрочем, тоже нельзя было перебирать, иначе он забивал собой всю бобовую сладость. Когда Сэнтаро добавлял в котел три грамма соли, а то и больше — вкус грубел, теряя свою неповторимую изысканность. Все превращалось в безнадежно пересоленный суп, которого не съешь, как ни пытайся, — и уж точно не используешь в дораяки.
Вывод напрашивался один: если сам цубуан и стоит подсаливать дополнительно, то лишь совсем чуть-чуть. Бросаешь не больше грамма, пока размешиваешь бобы, и на этом — все. Ничего особенного. Говорить о каком-то «новом вкусе» никому и в голову не придет.
Что же делать?
Остается только одно: экспериментировать с тестом. Он смешал, как обычно, в равных пропорциях яйца, муку и сахар. Добавил в закваску немного соды, меда, сладкого сакэ «мирин», а для пущего аромата — щепотку зеленого чая. Затем разлил тесто по нескольким мискам. В каждой миске подсолил тесто по-разному — и из каждой нажарил по нескольку лепешек, чтобы сравнить между собой.
Но тут в лавку заглянула Хозяйка. «Ехала мимо из клиники, — пояснила она. — Вот и решила заодно проверить гроссбух!»
Наскоро пролистав последние продажи, она разочарованно зацокала языком.
— Это ужасно!
— Прямо сейчас я работаю над созданием нового вкуса, — сказал Сэнтаро.
— Вот как? — Несмотря на Хозяйкину нелюбовь к дораяки, любопытство в ней все-таки победило. — Ну-ка, попробуем! — сказала она и в кои-то веки протянула руку к лепешкам. — Тьфу! Они же соленые!! — завопила она, едва надкусив.
— Все верно, — кивнул Сэнтаро. — Это и есть соленые дораяки.
— Чушь какая-то. От них только пить и хочется!
— Есть и такие, где соли поменьше…
— Все равно… Очень бедный вкус!
Бедный??
Само это слово зацепило его отдельно. Он взял с тарелки только что пожаренную лепешку. Откусил, медленно прожевал.
— Разве? А по-моему, интересный вкус…
Сэнтаро сказал это искренне. Привкус и правда показался ему необычным. Легкая присоленность теста, которое должно быть сладким, освежала и как будто сулила что-то новенькое.
Но как только он откусил во второй, а затем и в третий раз, — он вдруг понял, что имела в виду Хозяйка. Соленость, так приятно удивившая поначалу, теперь лишь назойливо скапливалась во рту. Да и само тесто явно утратило былую пышность.
— Да… я уловил, о чем вы, — сказал он, дожевав лепешку до конца, и посмотрел на Хозяйку. — Добавки не хочется, вы об этом?
— Название, конечно, забавное… — Она пожала плечами. — Попробуйте продавать. Может, кто и купится?
В ее тоне, впрочем, читалось совсем другое послание, которое Сэнтаро давно уже знал наизусть. А именно: «Кондитерская „Дорахару“ сдохла, и, если мы не сменим вывеску на что-нибудь новенькое, на этом бизнесе можно ставить крест».
— Я уже устала повторять, — отчеканила она. — Дальше так работать нельзя. Сейчас — самое время распрощаться с дораяки, поверь мне!
Впрочем, на сей раз к своей обычной песне Хозяйка добавила кое-что новенькое.
— Очень надеюсь, что, когда эта сакура
