время она куда-то пропала.
Если гора не идет к Магомету, то Магомет… И Веригин стал звонить по старому номеру, но подруга говорила, что Агнесса к ней не заходит, не появляется, и где она, ей неизвестно.
– Ты уже не Катьке ли Бомбе звонишь, – поинтересовался однажды у Веригина Сенька-причесон.
– При чем тут Катька? – удивился Веригин. – Катька это твой передаточный пункт.
– Катька не только передаточный пункт, – ответил Сенька, – Катька главная у «дочерей караулов».
– Ну ты загнул…
– Нисколько, – сказал Сенька и открыл свою записную книжку, – называй номер, по которому звонишь, и я найду его у себя…
– Нет, – ответил Веригин.
– Давай, – настаивал Сенька, – и ты убедишься, что Катька разводящая у девиц, которые хотят познакомиться с солдатами…
– Мы познакомились случайно…
– На улице? – ехидно произнес Сенька. – Или по телефону?
– По телефону.
Тогда все понятно… Она звонила подруге и ошиблась номером, а номер подруги действительно похож на номер телефона караула… Это может быть в том случае, если это телефоны одной АТС, то есть находятся они рядышком… Так что Катька, или как ее зовут, Катька-бомба, – натуральная дочь караула, точная такая же как дочери войсковых частей, КПП и так далее. Но дочери караулов сейчас пошли не те, что раньше. Теперь они не довольствуются дружбой с солдатами… Теперь они ловят среди них тех, кого можно подоить… А поскольку ты для них никакого интереса не представляешь: денег у тебя нет, родителей-бизнесменов тоже, сам ты из медвежьего угла, – то и общаться с тобой для них нет интереса. Понял?
– Ну ты загнул, если ты собираешь коллекцию, то считаешь, что и другие тоже этим занимаются?
– Я не собираю коллекцию, коллекции собирают те, кто потом ими гордится или на них зарабатывает. Я просто ищу ту единственную, которая бы своим положением могла обеспечить мне: а) московскую прописку; б) безбедное существование; в) крышу, чтобы я мог сам чем-нибудь заняться и мне не свернули бы в столице шею.
– Это не так, – уже слабее сопротивлялся Веригин, – она работает…
– В НИИ… – перебил его Сенька, – они сейчас все работают в НИИ, потому что ни одно НИИ не работает и так можно объяснить вечное болтание по улицам, кафе и прочим злачным местам.
– Да нет, это случайное совпадение, она девушка строгих правил…
– То-то она от тебя сейчас скрывается.
– Мало ли почему может скрываться девушка.
– Конечно не мало, но в данном случае это типичное поведение дочери караула. Ты ее устраивал, пока на горизонте не было более подходящей кандидатуры.
Любящий человек слеп. Чтобы окончательно развеять домыслы Сеньки, надо было поговорить с Агнессой. Он позвонил подруге и попросил устроить ему встречу. Договорились встретиться в следующее воскресенье. Долго не мудрствуя, Дима выбрал местом встречи Красную площадь. Но судьба вновь подложила ему свинью. Один из сослуживцев ночью присел на посту отдохнуть на тумбочку… Нарушение это засек дежурный по караулам. Ротный устроил головомойку начкару и бывшему караульному, но этим не ограничился. Дабы пресечь подобные поступки со стороны других бойцов роты, и в какой-то мере обратить гнев сослуживцев на нарушителя, он запретил увольнения в следующее воскресенье.
Без увольнительной записки невозможно было получить парадку в каптерке, да и выйти за пределы части. Но зимой поверх полушерстяного обмундирования надевалась шинель и сразу не было понятно, что ты не в парадной форме. Правда, наметанный глаз патруля мгновенно вычисляет даже на расстоянии срочника без парадки, а это всегда проверка документов и увольнительной. Однако Дима решил рискнуть.
Он надел шинель и с толпой уволенных из других рот вышел на улицу. Увольняемые двинулись к КПП, а он сделал вид, что пошел в магазин, находящийся в пределах части, затем свернул в сторону, у спортивных площадок перелез через забор и направился к метро.
Станции метро – любимые места охоты военных патрулей за самовольщиками. Дима решил не соваться туда, если где-то у входа будут маячить ребята с бляхами или повязками. Ему повезло, когда он вошел в метро, то проскочил мимо патруля, который разбирался с каким-то рядовым с голубыми погонами. Ему так же повезло, когда он выходил из метро. По закону подлости вероятность везений с каждым разом уменьшалась.
Прождав Агнессу около часа, Дима решил вернуться наземным транспортом. Он спросил у стоящих на остановке людей, как добраться до Добрынинской площади. На его счастье автобус шел туда без пересадок, и он доехал без приключений до своей остановки и до части. В лапы патруля он попал уже перемахнув через забор и оказавшись на территории полка. С одной стороны ему повезло, влипнув комендантскому патрулю, он рисковал попасть на гарнизонную гауптвахту, о которой много слышал и которой побаивался, с другой стороны – лучше не попадать к своим, поскольку тут же был вызван дежурный офицер роты и начались разборки. На следующий день ротный сказал, что ошибся в нем, что доверить такому человеку сектор в большом карауле он не может. Да и вообще стоит подумать, сможет ли служить такой солдат в полку, который в мирное время выполняет боевую задачу.
Поскольку проступок Веригина был зафиксирован в выходной и задержали его уже в части, больших последствий он не имел, но все же командир батальона объявил ему пять суток ареста.
* * *
Доехал я быстро. В штабе отряда в комнате дежурного по части сидел посыльный. Он слушал музыку по радио, покачивая головой направо-налево в такт мелодии. Он сказал, что Шабанов у себя. Я бросил портфель на топчан возле посыльного и направился к замполиту представляться.
Стукнув в дверь разок-другой, я вошел и увидел Шабанова и Кравчука.
«Поросенок, – мысленно обругал я посыльного, – не сказал, что в штабе начальник УНРа. Теперь он и замполит навалятся на меня вдвоем… Иначе и быть не может: такое ЧП в роте…»
– Почему здесь? – спросил Кравчук, увидев меня.
– Разрешите объяснить, – вмешался Шабанов, – мы поменяли его со Шнурковым: надо же кому-то похоронами заниматься.
– Ах да, – сказал Кравчук, – конечно, конечно…
– Идите, Малых, – распорядился замполит, – я с вами позже поговорю.
Вот те раз. Я считал, что попал в ощип, что отцы командиры обсуждают из ряда вон выходящее происшествие, а они о нем и не думают. О чем же более важном они говорят? Ну да, конечно, о чем же еще могут говорить строители в предпоследний месяц года.
В коридоре я столкнулся с дежурным по части прапорщиком Родиным – командиром третьего взвода нашей роты.
– Лейтенант, – сказал он, – а тебя замполит с утра ждет.
– Подождет, – ответил я неласково, взял портфель и направился в роту.
По дороге мне
