Тогда они меня отпустят…
Я мертва внутри. Я умерла. Мое тело хочет спать. Желудок ужался, но иногда и он хочет есть.
А я мертва.
Мне была дана большая движущая сила. Я была ключом, бьющим силой. А теперь мертва.
Это не повод для саможалости. Стоит только начать жалеть себя, поводов найдется предостаточно. Можешь заняться этим, если захочешь. Когда мясо отвалится от костей от переживаний, можешь переживать и пережевывать.
И не важно, кто или что виновато. Причину можно искать всю жизнь, и все время ошибаться.
Гораздо важнее: что делать?
Мне.
Что с этим делать?
Куда мне от этого деться.
Я не ставила дат потому, что для меня не было времени. Та же квартира, та же боль, та же пустая комната, то же одиночество – тот же самый день – каждый день. Только теплые слова и события украшали реальность. Их было так мало, что их не было. Я не верила, что это реальность. Не верила и не могла поверить. Никто б на моем месте не поверил.
Смерть – неибежна, обязательна.
Но и жизнь, жизнь тоже – обязательна. И жить неизбежно.
В такой ситуации все твои цели и желания становятся факультативными. Ты можешь жить для себя, утопать в гедонизме, желать жить для других, упиваясь своим альтруизмом, можешь бегать, ползти, думать или не думать – ты все равно живешь, и ничего с этим не поделаешь.
Я сейчас не могу сказать “я живу”. Во мне очень много смерти. Я жила.
смски
“Все должно быть хорошо. Ты справишься, ты не одна.”
“Ты самая удивительная девушка на свете! Ради тебя можно бросить все – и ничего не потерять.”
“2 шага влево, 1 прямо, 2 шага вправо – далее к месту, где твои черновики.”
“Черт, черт, снова все перепутала. Блин, а ты небось уж задолбалась. Ох, и неуклюжая же я… Не совсем в твоих черновиках, нет, совсем нет…”
“В моих, вот.”
“Наташа, пожалуйста, хоть немного люби себя!! Я очень этого хочу.”
“С Днем Рожденья!! Ты нужна многим, и мне ты нужна тоже – сильно!..”
“Ногами на земле, головою в небесах. Ты мне очень дорога.”
“Я с тобой, пусть не физически. Не грусти.”
Мои записи в телефоне:
Я чувствую вину за способность смеяться.
Когда я допишу, я начну сначала. Я не хочу оставаться одна.
Если я тебя знаю, ты живешь у меня в душе, и в душе я чувствую твое отсутствие.
Я все помню. И приглашение в кино, и стих. Но мне слишком паршиво. Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии.
Я хочу молить жизнь о пощаде.
Когда вещи встают на свое место, они обретают смысл.
Способность сделать усилие.
Потом я уехала на Волгу, в студенческий лагерь при университете сестры.
7.07
Сегодня опять проснулась с мыслями “Зачем?” “Что ты собираешься делать?”
Бегать, умываться, но в целом – пустота.
Я по-прежнему курю. Я не бегаю с утра. Не выхожу на парусах. Я ничем не занимаюсь, только читаю иногда и играю в волейбол.
Так, может, пустота – она от этого, от того, что я ничем не занята, а не от того, что Мама умерла? Почему же я так расслабилась? Устала и держаться незачем.
Вчера я спросила себя: “Какой ты хотела бы быть в сентябре?” И я не знаю. Я, правда, придумала пару вариантов, но они меня не привлекают.
Я подавлена, от этого напряжена, от этого мне всё равно, и я расслаблена.
Я попробую – все: бегать, может, даже, сегодня, не курить, чтоб перестать себя ненавидеть, не пить, двигаться.
И, может, внешний порядок даст мне внутренний.
Я все еще курю.
Я ем мел.
Я пью пиво.
Я много сплю.
Я ничего не делаю.
Я много ем, но это, наверное, хорошо.
Я болтаюсь, как дерьмо в проруби, от одних желаний и предпочтений к другим, и от этого мне плохо.
Я думаю, можно делать все как считаешь нужным, достаточно делать все правильно, и довольствоваться этим, потому что этого достаточно.
Я считаю, что курить вредно, а пить нужно только по праздникам, и если я буду так делать, то я буду довольна собой. Очень довольна собой.
Нет сигаретам. Нет пиву. Нет долгому сну. Нет праздности. Нет судьбе.
Попробуй жить.
Когда я вернулась домой с Волги, я распечатала и повесила на видное место листок, на котором было это написано: “Попробуй жить”.
Мысли о Жене и о том, почему она так поступила, ели меня. Я не могла понять. Ее, ее поступки, ее молчание, ее пособничество Коле, ее пассивность. То, что она уехала к Коле, я еще как-то могла понять, хотя не верила, что она не вернется. Но почему она не сказала мне, что уедет? Речь идет не о разрешении. Почему она не предупредила? Я же жду ее. Я же не понимаю. В то, что я для Жени не так важна, чтобы меня предупреждать и со мной считаться, я не верила. Важна. Или не важна? Важна. Почему она тогда позволила Коле накричать на меня? Почему она так относится ко мне? Что случилось? Почему она относится ко мне так, как будто я не сестра ей? Как будто мы не прожили всю жизнь вместе? Как будто она не любит меня и никогда не любила? Ответить себе, что это так, я не могла. Это было бы неправдой. Коля важней и ближе ей, хоть это больно. Но это правильно – мужчина. Вiдрiзана скiба вiд хлiба. Дочь – как кусок хлеба, отрезана – не приставишь. Я бы не смогла быть с мужчиной, который орал на мою сестру. Я бы не смогла с собой, если бы молчала при этом. Я не права в том, что не умею себя защищать. Умею. Во всех остальных ситуациях я успешно себя защищала. Я просто не была тогда способна.. Он напал на меня, когда я не могла себя защитить. Что и говорить, я испытывала к Коле неприязнь.
Женя… и Женя продолжает это делать со мной – бросать трубки, не договаривать, раздражаться на меня, уходить… А что я сделаю? Мне важна Женя и важно, чтобы она могла положиться на меня, чтоб знала, что я не наору на нее, не буду выплескивать на нее свое раздражение, не уйду и не брошу. Что она может получить от меня то, что я от нее не получаю. Потому что очень важно, чтобы человек знал, что он не один. Что помощь есть. Или появится в нужный момент. Что есть, куда обратиться. Важно, чтоб был кто-нибудь, кто принимает тебя безусловно. Безотносительно боли, которую ты нанес. Безотносительно страданий, которые ты причинил. Безотносительно отношения, которым ты обдавал. Женя, Женя… Дай Бог, чтобы кто-нибудь любил тебя так же, как я…
Хватит, Евгения, хватит. Я не могу больше думать о
