единственной возможности на спасение. Они отступали, спасаясь бегством – или, как назвал это мистер Стокс, кровавой бойней.
Даже при всем этом, миссис Уэзерфорд мертвой хваткой цеплялась за надежду.
Несмотря на вынужденно счастливое поведение пожилой женщины, Грейс могла только догадываться, что переживала миссис Уэзерфорд, когда сама Грейс не могла перестать представлять Колина среди такого жестокого хаоса.
Добрый Колин, который просто хотел помогать животным, чье сердце было на редкость золотым. Если бы случилось так, что для своего спасения ему пришлось бы кого-то убить, он принял бы пулю на себя. И если кто-то нуждался в помощи, Колин никогда его не бросал.
На войне не было места нежным душам.
Особенно таким, как у Колина.
По всей Британии к парадным дверям доставляли телеграммы с ужасными сообщениями о мужчинах, убитых или взятых в плен.
Все больше и больше солдат прибывали в Лондон на поездах, и ни одна телеграмма не была доставлена к двери дома на Бриттон-стрит. С одной стороны, тишина была благословением. С другой – они пребывали в постоянном напряжении от ожидания, и каждый хлопок или скрип в доме заставляли Грейс и миссис Уэзерфорд подпрыгивать.
Только через два дня Черчилль выступил с официальным обращением, озвучив, насколько громадными были их потери. Более трехсот тридцати пяти тысяч человек были спасены от немцев, а потери предположительно составляли около тридцати тысяч, включая пропавших без вести, убитых или раненых. Просто шеломляющее количество для каждой матери, жены и сестры, с нетерпением ожидающих новостей о своем любимом человеке.
Но Британия потеряла не только людей; боевая техника была брошена, оставлена позади ради спасения жизней. Достойная жертва, как считала Грейс, но все равно дорогостоящая и связанная с риском.
Однако даже такие мрачные данные были встречены газетами и радио позитивно, гражданские лица с рыболовецкими судами и личными плавсредствами, которые помогли доставить тысячи солдат БЭС через Английский канал в безопасное место, превозносились как герои. Символический жест, который заявлял, что Британия никогда не сдастся.
В голосе Черчилля, когда он выступал, слышалась несокрушимость, которая заставила сердце Грейс забиться с новой решимостью и вызвала слезы на глазах миссис Уэзерфорд, когда та кивнула в ответ на послание нового премьер-министра.
Да, это было великое поражение, но они будут продолжать сражаться.
Моральная сила его слов пронеслась по Лондону подобно молнии, заряжая напряжением.
Дни шли своим чередом. В один из редких тихих дней миссис Уэзерфорд появилась в гостиной, где Грейс читала книгу «Бремя страстей человеческих», невероятную историю о человеке, который вырос во власти сильнейших жестокостей жизни. Эта книга задела самые потаенные уголки ее души, которые, как подозревала Грейс, оставались уязвимыми у любого, несмотря на его победы и успехи.
Грейс подняла глаза и увидела миссис Уэзерфорд в старой одежде Колина, теперь испачканной грязью после их многочисленных тяжелых трудов в саду, когда они копали землю «для победы».
– Ты не видела перчатки?
– Они в «Энди» с садовым совком и лейкой.
Им действительно не следовало использовать бомбоубежище Андерсона в качестве садового сарая, но хранить садовые инструменты на скамейке внутри было довольно удобно, особенно когда пол был практически затоплен после недавнего дождя и в тот момент больше ни для чего не годился. А поскольку в доме остались только они вдвоем, то в бомбоубежище было достаточно места еще и для нескольких инструментов.
Да, время от времени случались воздушные налеты, но все они были безосновательными. Свой самолет, ошибочно принятый за немецкий, или что-то подобное. Большинство людей даже больше не укрывались в своих бомбоубежищах. Какой в этом смысл?
Грейс стянула лоскутное одеяло с колен, собираясь присоединиться к пожилой женщине в саду.
– Позвольте мне переодеться, и я помогу.
– Не утруждай себя, дорогая, – отмахнулась от нее миссис Уэзерфорд. – В последнее время ты потрудилась сполна, а мне нужно только немного прополоть и полить.
Грейс благодарно улыбнулась ей, затем, снова укрыв ноги одеялом, поудобнее устроилась на мягком диване и продолжила чтение. Однако, не успела она дойти до следующей страницы, как снаружи раздался ужасный вопль. В саду за домом.
Миссис Уэзерфорд.
Вскочив с дивана, Грейс запуталась в одеяле и едва не споткнулась о книгу, которую в спешке уронила, и бросилась к задней двери кухни.
Неужели пришли немцы?
Ходили слухи о том, как немецкие парашютисты в одеждах монахинь и полицейских высадились в Нидерландах и расстреливали граждан на месте, используя доверие как свое величайшее оружие. Правда, этим слухом поделился мистер Стокс, но Грейс не хотела рисковать. По пути к кухонной двери она схватила большой нож.
Миссис Уэзерфорд стояла в нескольких шагах от грядки с салатом, сложив перед собой руки в перчатках, и в ужасе смотрела на растения.
– В чем дело? – Грейс бросилась к ней, выставив нож в сторону сада.
Миссис Уэзерфорд сделала глубокий и медленный вздох, закрыла глаза и поежилась.
– Черви.
– Черви? – недоверчиво переспросила Грейс. Она ожидала увидеть в саду нацистов с автоматами, готовых сделать с жителями Лондона самое худшее.
– Я решила посмотреть, почему салат завял… – Дрожь пробежала по телу миссис Уэзерфорд. – Пойду возьму листовку о вредителях, – еле слышно произнесла она и повернулась к бомбоубежищу Андерсона, где в синей жестянке были аккуратно сложены информационные материалы для населения, призывающие «копать для победы».
С большим опасением Грейс подошла к ближайшему кочану вялого салата и подняла лист острием ножа. Жирные коричневые твари извивались у корня растения, словно толстые сосиски, чуть не лопаясь от обжорства. Один особенно толстый свалился с верхнего листа и шлепнулся на плоскую поверхность лезвия.
Грейс ахнула от ужаса и, выронив нож, отскочила назад.
Хороший из нее получился герой.
Миссис Уэзерфорд вынырнула из «Энди» с листовкой в руке.
– Вот оно. Они называются… – Она прищурилась, глядя на лист. – Озимые черви. Боже, это звучит ужасно. – Ее взгляд метнулся по листовке. Пока она читала, ее губы скривились в гримасе отвращения.
– Что такое? – Грейс попыталась заглянуть в брошюру. – Как нам от них избавиться?
Миссис Уэзерфорд поморщилась.
– Мы должны разрезать их пополам, раздавить или разорвать на части.
Они обе в ужасе нахмурились и повернулись к салату. Нож лежал перед растением, которое осматривала Грейс, его лезвие блестело на солнце.
– Может, нам следует ограничиться фасолью? – предложила Грейс.
– Я сама никогда не питала пристрастия к салату, – ответила миссис Уэзерфорд. – Я схожу к аптекарю и узнаю, сможет ли он предложить какую-нибудь отраву, чтобы убить этих мерзких тварей, и мы с ними покончим.
У аптекаря действительно нашлась какая-то отрава – белое порошкообразное вещество, которое, как он предупредил, необходимо тщательно смыть с листьев перед их употреблением. Но к тому
