моменту, когда озимые черви погибли от отравы, мыть особо было нечего.
Во вторую неделю июня Италия вступила в войну на стороне Германии, и нерастраченная энергия, потрескивавшая над Лондоном, нашла источник, чтобы усилить ее мощь. Грейс и мистер Стокс патрулировали затемненные улицы Лондона позже той ночью, когда на другой стороне улицы послышались быстрые шаги, за которыми последовала потасовка и крик.
Грейс почувствовала прилив адреналина, привлечения этой сценой. Она вгляделась в темноту и достала из кармана фонарь с колпаком, похожий на колокол, который отбрасывал приглушенный свет на землю. Они пользовались им не часто, поскольку мистер Стокс настаивал, чтобы они поддерживали ночное зрение.
«Затемнение», к сожалению, пробудило в людях худшее, предоставив слишком много соблазнов для воровства и нападений со стороны криминальных типов. Мистер Стокс заслонил Грейс от раздававшегося звука, пока они ждали, не потребуется ли вмешательство с их ограниченными полномочиями и пронзительными свистками.
За время работы в патруле гражданской обороны Грейс научилась распознавать движение в темноте по едва заметным теням, отбрасываемым луной. Хотя в ту ночь это была всего лишь тонкая полоска света, она смогла разглядеть пару полицейских и мужчину с чемоданом рядом с женщиной.
Это было вовсе не ограбление, а арест.
Мужчина говорил быстро, не по-английски, а по-итальянски.
– Мы не хотим применять насилие, – заявил один из офицеров скучающим тоном.
– Пройдемте с нами.
Мужчина отвернулся от женщины к полицейским, как будто собирался пойти с ними. Она потянулась к нему, издав прерывистое рыдание.
– Что случилось? – спросила Грейс.
– Это не наше дело, – отрезал мистер Стокс и дал знак, что ей следует идти дальше. Грейс осталась стоять.
– Они арестовывают его?
– Естественно, – ответил мистер Стокс с нетерпением. – Арест мужчин на данный момент – вполне обычное дело. Они вывозят всех стукачей из Англии, чтобы они не могли шпионить для Гитлера за нами.
С улицы донесся грохот, за которым последовал звон стекла. Вместе они бросились на звук и обнаружили группу из более чем двадцати человек, которые лезли через разбитое окно итальянского кафе, выкрикивая враждебные оскорбления в адрес итальянцев за то, что они встали на сторону нацистов.
Грейс, словно парализованная, застыла на месте. Она несколько раз обедала в кафе с Вив. Владелец и его жена всегда были добры, выражали свои собственные опасения за Лондон и предлагали дополнительное печенье к чаю, несмотря на нормирование. А сейчас заведение, которым иммигранты управляли более двадцати лет, подвергалось разграблению.
Из разбитого окна выскочил мужчина со стулом в руках.
– Ограбление, – отреагировала Грейс и поднесла свисток к губам.
Мистер Стокс накрыл ее руку своей и оттолкнул металлический свисток от ее губ.
– Возмездие.
Она резко взглянула на него, разглядев в полутьме его блестящие глаза.
– Прошу прощения?
– Италия поставила на кон свою лояльность, – сухо ответил мистер Стокс. – И ее лояльность принадлежит не нам.
Грейс в ужасе уставилась на него.
– Это граждане Великобритании.
– Они итальянцы, – уточнил он и поднял голову выше, когда другой мужчина вышел с мешком, похожим на мешок с мукой. – Скорее всего, шпионы.
– Это владельцы магазинов, которые упорно трудились, чтобы построить свой бизнес в Лондоне, которые любят этот город так же сильно, как и мы. – Голос Грейс зазвенел от ярости, хотя голова кружилась от безумия происходящего. – Мы должны положить этому конец. – Она шагнула вперед, но мистер Стокс снова поймал ее руку и аккуратно оттащил назад.
– Мисс Беннетт, будьте благоразумны, – прошипел он. – Здесь больше дюжины мужчин, а вы всего лишь один из уполномоченных.
Она посмотрела на него со слезами на глазах.
– Только один?
Мужчина отвел от нее взгляд.
Из кафе снова донесся грохот, за которым последовала яркая вспышка огня – кафе подожгли.
– Прекратите это немедленно, – крикнула она в темноту.
Ее приказ был встречен смехом и насмешками.
– Осторожнее, а то вас сочтут сторонницей нацистов. – Мистер Стокс говорил тихо, как бы предупреждая, что заставило ее остановиться.
Девушка сжала кулаки, и по щекам потекли горячие слезы, вызванные возмущением от собственной абсолютной беспомощности. Она оттолкнула от себя мистера Стокса.
– Как вы можете это выносить?
– Погасите свет, – сдержанно, но не терпящим возражений голосом обратился мистер Стокс к мужчинам. – Вы же не хотите, чтобы нас начали бомбить.
Он больше не взглянул на нее после того, как огонь погас и место яркого пламени, порядком подпитываемого ненавистью, заняла непроглядная чернота.
После такой своей смены Грейс никак не могла заснуть. Не только из-за беспокойства о Колине, от которого до сих пор не было вестей, но и из-за ее собственного бессилия.
Она вступала в ряды патруля по гражданской обороне для того, чтобы оказывать помощь. Но в ту ночь она не помогла. Будучи не в состоянии остановить мародерство в кафе, она лишь стала частью этой проблемы.
Грейс пыталась почитать, но поняла, что даже книги не могут уменьшить тяжесть вины, камнем лежавшей на ее душе.
На следующий день у Грейс был выходной, а миссис Уэзерфорд осталась дома, так как солдаты Британских экспедиционных сил, эвакуированных из Дюнкерка, больше не поступали. Ее надежда начала угасать с уменьшением числа прибывших, особенно с учетом того, что из подразделения Колина вернувшихся было очень мало.
Грейс провела большую часть утра в саду, выпалывая сорняки и осматривая растения. Помидоры зацвели желтыми цветами, в то время как на грядках с кабачками начали набухать желто-зеленые шары. Она надеялась, что возня с растениями и свежий воздух станут своего рода отвлечением, но поймала себя на мысли, что продолжает переживать и злиться.
Выполнив свою задачу, она стянула перчатки, сняла клоги и зашла на кухню, чтобы смыть остатки грязи с рук. Она как раз заканчивала, когда за шумом воды раздался стук в дверь. Кровь застыла в ее жилах.
Они не ожидали никаких гостей.
Почту просунули бы через почтовую щель в двери.
Никаких причин, чтобы кто-то стучал в дверь, не было, если только…
Грейс поспешно вытерла руки. Пульс стучал в ушах, но она смогла различить звук осторожных шагов миссис Уэзерфорд, направлявшейся к входной двери. Грейс вышла из кухни, когда миссис Уэзерфорд приняла что-то от посыльного в прямоугольном оранжевом конверте.
Почтовая телеграмма.
У Грейс перехватило дыхание.
Миссис Уэзерфорд могла получить телеграмму по нескольким причинам, и все они не предвещали ничего хорошего.
Миссис Уэзерфорд машинально закрыла дверь, ее взгляд был прикован к оранжевому конверту. Грейс осторожно приблизилась, но пожилая женщина никак не отреагировала на ее присутствие.
Долгое время они обе ждали, не произнося ни слова. Женщины затаили дыхание, находясь в подвешенном состоянии, ведь этот момент мог изменить всю их оставшуюся жизнь.
