class="p1">– У Преподобного были? Нет?! Уж извольте сначала к нему, как к первому, так правильно будет!
– Не бойтесь. Раз обещал – подожду, пущу.
Окунулись в полумрак и непрерывное чтение Троицкого. Приложились. Вышли.
Небо занавешено косыми полосами от серого до черного, друг из-под друга, как образцы тончайших тканей, на выбор – для апокалиптической грозы. Когда вынырнули обратно из Серапионовой, остановились на миг перед мощью надвигавшейся стихии. Никогда не видела такого невероятного и быстрого неба, густо- чёрное за колокольней, оно текло через просветы этажей, приподнимая, тускло отблескивающий крабообразный купол, диковинную многоярусную шапку, надетую прямо на грозу. Как красива была на фоне этого страшного течения ладная Свято-Духовская церковь, строенная мастерами из Пскова. Одежда всех бывших под этим падающим небом превратилась во флаги, силящиеся улететь в небо.
С секунду мы думали куда: в Успенский собор или в «Келарский дворик»? До надвратной церкви Рождества Иоанна Предтечи мы добежали по начавшемуся дождю, по ступенькам вниз в кофейню, и вот они горячие пироги и чай. С нами успели ещё человек пять, самых резвых, и ливень ударил в Лавру. Именно ударил; и каждый, вздрогнув, почувствовал этот удар. А дальше на целую вечность глухая стена воды, и мы в своём келарском ковчеге.
Поездка в Пузино
Вот и собрались мы в Пузино. Название деревни давно запало в душу. Стишок даже написан был про дачников из Пузина, которые идут на Свиное озеро, расположенное, кстати, тут же неподалёку. Однако, это было так – художественное допущение, ходят ли они туда в действительности, и какие там в округе леса, мы не знали, а сие нехорошо. Автор не должен отрываться от действительности.
Ну, и поехали. Поворачивать надо в Лавровки, мимо нашего любимого сельмага, с двумя подмосковными поставщиками всяких немыслимых выпечек и сладостей, – я боготворила римский нарезанный кусками пирог, – и под горочку, где по обочинам тьмы жёлтых с красными язычками свечек льнянки. Мама любит из них букетики, поэтому – остановка. Далее на горку, в деревню «Горки». Шутники приписали лишнюю палочку, и получилось «Порки», что лишний раз напомнило нам о Свином озере (англ. pork). Километра полтора за «Порки» – и надо сворачивать в еловый лес, на грунтовку. Лес роскошный, чистая ель, видимо посадка. Неподалёку таблички о других посадках в честь выдающихся людей. Движение автомобилей очень активное.
Пузино расположено, на водоразделе рек Яхромы (правый приток Волгуши) и Вори высота центра деревни над уровнем моря – 203 м. На 2016 год в деревне зарегистрировано два садовых товарищества, у юго-западной окраины Пузино находится железнодорожная станция Костино Большого кольца МЖД.
Эту информацию мы вынесли из Википедии. А пока едем через садовое товарищество «Полесье». Дорога узкая, тяжело разъезжаться со встречкой, жмёшься в заезды дач. По другую руку поросшее всяким сором болотце. На одном участке, за воротами, много людей за длинным уличным столом, надеешься, что свадьба или хотя бы юбилей. А вот и серый с красными полосами высокий забор МЖД и с. Костино. Чуть в горочку, по щебёнке, и табличка – деревня Пузино, у которой мы и сфотографировались.
Дома все в Пузино добротные, под ними иномарки хорошие. Доезжаем до пожарного водоема и видим на нём первые капли начинающегося дождя. Значит Свиное озеро откладывается, туда подъезда нет, только пешком.
Ну, что ж – обратно домой, в Сергейково.
В Николо-Пешношском
Этот незабываемый летний отдых в Подмосковье. Столько впечатлений, удовольствий: и всё рядом с домом. Мы настойчиво стремимся в дальние страны и не замечаем того, что творится у нас под носом, в сотне километров от Москвы. Правда в этом есть резон: дальние страны могут и уплыть из зоны доступа, а стокилометровый диаметр, он всегда под рукой; и когда недоступные страны уплывают, тогда приходит Шмелёвское лето. – Почему Шмелёвское? – спросите Вы. А потому что богомолье, монастыри, от которых невозможно оторваться, даже если и не планировал посещать. Целый месяц жизнь наша полнилась этими чудными поездками, но вот остались последние деньки – и прощай Дмитровский городской округ.
Ещё в самом начале, когда мы поднимались в Дмитрове на земляные валы Кремля, манила видневшаяся впереди справа блестящая арка моста. Хотелось увидеть её вблизи. Мост этот перекинут через канал Москвы, и сегодня мы едем по нему в Николо-Пешношский монастырь.
Поднимаемся на мост не сразу, приходится постоять перед переездом, но вот пошли мелькать пролёты, машина подскакивает на неровностях дороги, взбирается на гору с въездной бетонной стелой «Дмитров» и катит дальше среди полей и церквушек, простаивая от времени до времени у светофоров.
Перед въездом в Рогачево сворачиваем вправо, где дорога затейливо вьётся километров пять среди серебристых ив до села Лугового, и сразу же упираемся в монастырь и стояночку с грунтовым покрытием возле лебединого пруда, по преданию выкопанного Сергием Радонежским.
Сейчас редко встретишь старые вётлы. Разве Перовский парк в Москве с вековыми ивами вокруг пруда, частью паркового ансамбля усадьбы «Перово» елизаветенских времён.
Всё наше лето неразрывно сплелось с житием Сергия Радонежского. Вот и Николо-Пешношский монастырь заложен учеником его Мефодием, он тоже вместе с Сергием пруды копал и пешим носил через речку лес для строительства, отсюда и название – «пешношский».
Сейчас монастырь полностью отреставрирован и выглядит великолепно, в закатном солнце пылают кресты. Основной цвет монастырских строений жёлто- красный с белыми башнями и зелёными крышами. Выглядит ярко и нарядно.
Мы заходим через центральный вход, Спасскую башню, за спиной, у дороги, остаётся монастырская трапезная. Солнце щедро льёт закат на гряды астр, на куртины роз, на прожорливых разноцветных рыб в пруду. На стене храма Сретения Господня солнечные часы. Голубой полукруг на жёлтой штукатурке. Солнце слепит глаза. На куполок часовни Иоанна Предтечи, что над источником, больно смотреть. Всё в этот час дышит довольством, радостью и безлюдием. Красно-белый низенький Никольский храм закрыт. Служба идёт в Сергиевском – ладный небольшой из терракотового кирпича с белым чешуйчатым куполом. Правый его бок греет мощная белая на восемь граней призма колокольни, нижняя её часть – это церковь самого преподобного Мефодия. Она крошечная. Сюда из южной части Сергиевского храма ведёт узкий ход-нырок. Здесь полумрак и покой, на службе почти безлюдно.
Покупаем иконку Богоматери «Прежде Рождества и по Рождестве Дева», довольно редкий образ. Появился он в монастыре с московском
