него красноречивый взгляд, но Джеймс демонстративно рассматривал изукрашенный потолок, делая вид, что не замечает этот немой укор.
– Прошу вас, мисс Харпер, – Уолтер предложил ей руку вместо Джеймса, – моя милая женушка горит желанием поболтать с вами о литературе.
– У вас прекрасный дом, – ответила Ава, жалея, что ее не оставили хотя бы на час одну, чтобы рассмотреть во всех подробностях роскошное убранство дворца.
– Монсеррат мне не принадлежит, – хихикнул Уолтер. – Я присматриваю за ним от имени друга.
Он провел их с Джеймсом в обеденный зал, где стоял длинный стол, украшенный композициями из орхидей и сервированный прекрасным китайским фарфором с золотой отделкой. Лакеи вытянулись наизготовку, заложив руки за спины, а витавшие в воздухе ароматы обещали угощение столь же изысканное, как и место проведения банкета.
Аву и Джеймса усадили почти на краю стола: соседкой Авы оказалась жена Уолтера, а соседом Джеймса – какой-то коренастый мужчина, говорящий с немецким акцентом. Через несколько минут после того, как гости заняли свои места, был подан прекрасный суп с сосисками и овощами, за ним последовала оленина в густой подливке, такая мягкая, что таяла на языке. Завершали ужин меренги с нежным кремом.
Уолтер оказался прав, Аве в самом деле понравилось беседовать с его женой, начитанной и общительной. Она рассказала, как им живется во дворце, который, конечно, был великоват для семьи из четырех человек, поэтому они использовали только несколько комнат. А еще Ава оценила идею отгородить насыпью из песка часть большого пруда в парке, чтобы создать безопасный мелководный затон, где смогут купаться их сыновья.
Аву так увлекли очаровательные подробности семейной жизни, что она едва не упустила момент, когда голос Джеймса опустился до почти неразличимого шепота. Ава в этот момент как раз поднесла бокал к губам и навострила уши – и услышала слово «вольфрам», а также «контракт» и «на этой неделе».
Ей понадобились все силы, чтобы сохранить внешнюю непринужденность. Вольфрам был необходим для производства пуль и другого вооружения, критичного для победы, и в Португалии находился центр его добычи, что и позволяло ей сохранять нейтралитет. Любой человек, оказавшийся в Португалии, очень быстро и отчетливо осознавал, каким рычагом влияния что на Союзников, что на Оси являлся этот металл.
И то, что говорил Джеймс, не походило на болтовню за званым ужином, скорее, на тайные переговоры. А тут еще его собеседник поднял руку с бокалом, и из-под рукава черного смокинга выглянула золотая запонка в виде свастики.
Аву замутило.
Куда Джеймс привел ее? Впрочем, какая разница, когда нацисту, похоже, передают секретную информацию о Союзниках?
Ава поставила бокал и повернулась к миссис Кингсбери, совершенно не понимая, о чем та говорит.
– Прошу меня извинить, – вдруг сказал Джеймс прямо на ухо Аве и, прежде чем она успела что-то возразить, встал, оставив салфетку на мягком сиденье, и вышел в коридор. В зале снова засновали лакеи, унося тарелки из-под десерта, и тут среди неестественно прямых спин и круговерти лиц Ава заметила знакомое – прекрасное, как у греческой статуи, под ершиком светлых волос.
Голова у нее закружилась.
Лукас находился среди других слуг весь вечер? Джеймс в курсе? Именно поэтому он привез ее сюда?
– Мисс Харпер, вам нехорошо? – спросила миссис Кингсбери.
– Простите, мне, наверное, нужно в дамскую комнату, – ответила Ава, с усилием поднимаясь на враз ослабевшие ноги.
– Конечно. Она дальше по коридору.
Ава кивнула в знак благодарности и, выйдя из зала, остановилась, чтобы собраться с мыслями. Или хотя бы попробовать это сделать, потому что мысли в ее голове носились сразу во всех направлениях.
Лукас знал, что она будет здесь? Джеймс сотрудничал с нацистами?
Если Джеймс сливал немцам секретную информацию, она должна сообщить в посольство, от этого зависят жизни тысяч солдат, в том числе жизнь Дэниела.
Но если Джеймса отстранят от его обязанностей, будут ли его контакты и дальше помогать Аве в спасении из Лиона матери с ребенком?
И все-таки Аве не хотелось верить, что Джеймс находится в сговоре с нацистами, что он не тот хороший человек, которым она его считала.
Голоса раздавались совсем рядом, но их звук приглушала закрытая дверь. Даже не успев подумать, что она делает, Ава скинула туфли и бесшумно рванула вперед по холодному мраморному полу. Остановилась она перед двойными резными деревянными дверьми, на которых парочка прекрасных возлюбленных отдыхала под деревом, причем женщина была обнажена, как водится у богинь. Судя по охотничьим атрибутам, сцена изображала Ориона и Артемиду.
– Мне лучше вернуться, пока мое отсутствие не заметили, – произнес голос Джеймса по ту сторону двери. Ава задержала дыхание.
– Пока вы не ушли, – отвечал другой голос, – мисс Харпер знает?
– Конечно же нет, – ответил Джеймс с самоуверенностью, ударившей Аву наотмашь. Неужели он считал, что в своем простодушии она поверит всему, что он скажет? Возмущение закипело у нее внутри, но Ава подавила его. Большую часть жизни она провела с книгой в руках, поэтому лучше разбиралась в персонажах, чем в реальных людях. Да, она знала наизусть даты и имена давно умерших философов и авторов, но также знала, что до безумия наивна и беспечна, и ничего не могла с этим поделать.
И поэтому совершала глупости, например, без оглядки верила Джеймсу.
– Проследите за этим, – сухо отвечал незнакомец. – Ее осведомленность будет чревата опасными последствиями.
Раздался звук шагов, и сердце у Авы на миг остановилось, когда она поняла, что разговор окончен. В панике она кинулась в другой конец коридора, поспешно обулась и проскользнула в обеденный зал с самым непринужденным – как она надеялась – видом.
– Вы ее нашли? – вежливо спросила миссис Кингсбери. Ава заморгала, потому что в голове у нее крутился только что услышанный разговор, а в остальном царила пустота.
– Нашла что?
Миссис Кингсбери не перестала приятно улыбаться, но слегка недоуменно нахмурилась.
– Дамскую комнату.
– Да, – быстро ответила Ава, исправляя свою оплошность. – Да, благодарю вас.
Еще что-то объяснять ей не пришлось, потому что в этот момент за стол вернулся Джеймс. Наступил идеальный момент отпустить какое-то остроумное замечание, которое вовлечет присутствующих в оживленное обсуждение, и Ава сможет без помех обдумать свои дальнейшие шаги.
Вот только ничего остроумного ей в голову не приходило. Тишина становилась гнетущей, и от тщетных попыток сердце у Авы колотилось все быстрее, и быстрее, и быстрее.
– Ужин был замечательный, – наконец сказала она.
– Полностью согласен, – отозвался Джеймс благодушно и расслабленно.
Эта беззаботность задела Аву до глубины души – он воспользовался ее доверчивостью и не выказал после этого ни тени раскаяния! Остаток вечера она
