меня за руку.
— Тебе еще рано туда. — Он потянул меня назад. — Вставай и придерживайся меня, а то так и не увидишь самого интересного.
Мы пошли дальше по пустынному пляжу. Солнце быстро поднималось по небосводу. Красные лучи рассвета уже исчезли, их сменили желтые, пронзительно яркие и горячие. Я снял рубаху и намотал на голову.
— Быстро светает.
— День длится всего несколько минут. Потом наступает вечер. Мы должны добраться до места перед тем, как солнце опустится за лес.
Я глянул вперед и вдалеке увидел дорогу, вымощенную теми же ракушками, которые не давали покоя моим ногам. По обеим сторонам дороги тянулись деревья, чем-то напоминающие электрические столбы. Длинный голый ствол поднимался над землей метров на двадцать и впадал в крону. А крона была настолько густой и широкой, что лучи солнца едва проникали вглубь леса.
Дорога уходила в гору.
— Зачем ты забросил удочку в море? — я смотрел по сторонам и во всем этом великолепии видел жестокий обман.
— Чтобы успокоить волны, — пояснил Рамикла. — Червяк — приманка. Море ненадолго отвлечется и даст нам спокойно посмотреть представление.
Он хлопнул меня по плечу.
— Ты же любишь представления, Деня? Помнишь, как мы ходили в кинотеатр? Ты, я и Владик. И как однажды к нам подсели девчонки, а ты убежал от них?
Он захихикал. Я отлично помнил тот момент. Обычно, чтобы не мешать друг другу наслаждаться фильмом, мы садились через кресло. Так каждый из нас мог развалиться на подлокотниках, не мешая соседу. Я садился ближе к стене, Рамилка — посередине, а Владик — рядом с проходом. И вдруг, в один прекрасный миг кресло, где я привык ощущать пустоту, заполнилось. Рядом села девочка, лицо которой я прекрасно видел благодаря бликам с огромного экрана. Не знаю, что со мной случилось. Девочка была симпатичной и меня не трогала. Села рядом, как в школе за парту. Улыбнулась. А я сорвался с места и дал деру, так и не досмотрев фильм.
— Мы с Владиком еще догоняли тебя…
— И так и не догнали.
— А почему ты убежал? Испугался девчонок? Они просто хотели познакомиться. Нам было тогда по двенадцать, а им — по четырнадцать. Вот ведь случай!
— Дерьмо, а не случай, — проворчал я.
Тогда я еще не знал, что подобное в моей жизни никогда не повторится. Меня переполнял стыд за свой поступок. Всякий раз, когда Рамилка потешался надо мной, я чувствовал себя обезволенным.
— Такое бывает нечасто, — сказал Рамилка, словно сожалея об упущенной возможности. Хотя, что мы могли упустить в двенадцать лет? Поцелуй в щечку? Я прекрасно обходился и без него. — А помнишь, как мы стучали в окно бабки Юльки, а потом убегали и прятались? Она три раза выскакивала, чертыхалась, пока не вызвала милицию.
— Мы тогда сильно испугались, — добавил я.
Милиция примчалась быстрее молнии. Когда машина с мигалками пронеслась мимо и остановилась у двора бабки Юльки, мы едва успели спрятаться в кустах, где дали клятву во что бы то ни стало хранить все в секрете.
— Если бы она не выжила из ума, у них был бы шанс нас раскрыть.
— Это точно. Мы тогда сильно напугались!
— Владик чуть не описался! Помнишь, как он выпалил: «Парни, я сейчас дуну!»
Мы засмеялись, а тем временем солнце поднялось в зенит, и воздух раскалился. Пропала свежесть. Нас душил жар, песок стал блестеть, как steklo.
— А как-то раз… нам было одиннадцать или того меньше. Твоя мама вырезала нам маски, как в фильме «Крик», и мы бегали в них по улице и пугали Сабинку.
— Она была совсем мелкой. Удирала от нас.
— И кричала на всю улицу! А потом…
— …вышла ее мама и надавала нам по первое число. И с тех пор никто маски не надевал.
— И Сабину не пугал, — с печалью произнес Рамилка и почесал затылок. На его пальцах остался клок волос. — Вот дерьмо… Разваливаюсь на глазах.
— Господи… — Я увидел, как клок волос упал на песок, и волна схватила его длинным уродливым щупальцем.
Какое-то время мы шли молча, вспоминая прошлое. Пусть наши семьи не были богаты, мы ненавидели школу и нас недолюбливали на улице, мы обожали свое детство. Тысячу отрицательных моментов менял миллион положительных. Наша жизнь была подобна переменному току. И я надеялся, что так будет продолжаться вечно, пока мы вместе. Но судьба решила иначе, и я долго не мог понять, кто из нас допустил ошибку.
Быть может, все сразу?
— Знаешь, Дэн, у каждого из нас есть шанс вернуться. — Рамилка глянул на меня с некоторой грустью. — И у меня тоже был, но я его упустил. И я сам в этом виноват. Согласен, прошлого не вернешь, но вдруг история повторится, и ты будешь думать, что делать, я хочу, чтобы ты знал. Бог дал человеку только одну жизнь, но если смерть приходит внезапно… иногда Бог дает второй шанс. И этот шанс — здесь.
Он махнул рукой в сторону моря. Сильная волна выплеснулась на берег, а вместе с ней — много-много ракушек. Мы отпрыгнули. Вода каплями попала на щиколотки, обжигая их. Днем море кипело.
— О чем ты говоришь? Какой шанс?
— Смотри. — Он задрал голову к солнцу. — Уже садится.
— Так быстро…
— Близится вечер и представление. Надо прибавить шагу, чтобы успеть.
Я был уверен, что под «представлением» подразумевается какой-то театральный этюд или футбольный матч. Пляж — превосходное место для таких событий. Но так как вокруг не было ни одного человека, мне показалось, что этот пляж потому и красив, потому что мертв.
— А как часто здесь проводятся представления?
— Иногда каждый день, иногда раз в неделю. Иногда еще реже. Это зависит не от нас.
— А от кого?
