class="p1">– Простите, но я целую вечность не пила настоящего кофе.
Ава замотала головой, устыдившись, что помешала чужой маленькой радости.
– Прошу вас, не надо извиняться. Я хочу, чтобы вы наслаждались каждым мгновением.
Снова появился официант, с руками, полными тарелок. В следующую минуту маленький столик оказался плотно уставлен, и воздух наполнился ароматами жареного мяса, свежевыпеченного хлеба, картошки и великолепных, с дымком, сардин. Сара оглядела все это пиршество, опустила голову, закрыла лицо руками и заплакала.
Для нее все это оказалось слишком, запоздало осознала Ава. Она хотела устроить радушный прием, но не рассчитала, какой эффект окажет нахождение на открытом пространстве, изобилие еды и возможность есть что угодно. После изматывающего путешествия первый день в чужой стране оказался и благословением, и проклятием.
Ава осторожно положила руку на плечо Сары, предлагая свою молчаливую поддержку и понимание. Та подняла голову, ответила благодарной улыбкой, вытерла слезы и наконец отдала должное первому серьезному приему пищи в Лиссабоне – и, скорее всего, первому такому за несколько лет.
После обеда Альфи повез Джеймса в британское посольство, и когда Ава взглянула им вслед, глаза Джеймса были полны такого чувства, что у нее что-то сжалось в груди.
Потом она отвезла Сару и Ноя в ту квартиру, которую придержала для них, и снабдила таким же засовом, как и в своей квартире.
– Здесь только одна спальня, но кровать достаточно большая для двоих, – пояснила Ава, показывая им дом. – Я купила вам всяких мелочей на первое время.
Но Сара остановилась в центре гостиной, не спуская Ноя с рук, словно боялась тронуть хоть что-нибудь. Наконец ее взгляд упал на буфет, где Ава аккуратно сложила свои покупки.
– Это что, мыло? – дрожащим шепотом спросила Сара.
– Да, – ответила Ава. Когда Сара не сдвинулась с места, продолжая буравить коробочку с мылом взглядом, Ава тоже забеспокоилась. – Вам не подходит этот сорт? Я могу купить…
– Нет, – Сара шмыгнула носом. – Оно замечательное. Неважно, какой сорт, оно замечательное. Спасибо вам.
– Maman, пусти, – заерзал Ной, но она держала его крепко.
– Здесь безопасно, Сара, – заметила Ава, подкрепив свои слова кивком.
Медленно, молча, Сара опустила сына на пол. Он отскочил, словно заведенная игрушка, и Сара поспешно шагнула к нему.
– Все в порядке, правда, – сказала Ава успокаивающе и протянула Ною коробку с игрушками и французскими детскими книжками. – Здесь нет опасных предметов, я все здесь осмотрела и убедилась, что ребенок не поранится.
Сара кивнула – больше своим мыслям, чем словам Авы, – и подняла взгляд.
– Спасибо вам, – тихо повторила она в который раз. – За все.
Ава улыбнулась и почувствовала, как ее снова накрывает волна эмоций.
– Я счастлива, что смогла вам помочь. Сейчас я вас оставлю, чтобы вы тут устроились, но зайду попозже, если это уместно.
Вернувшись домой, Ава убедилась, что засов на месте, как и все маленькие ловушки, которые она расставила по квартире: лист бумаги у раковины, готовый слететь от малейшего движения воздуха и отмеченный с одной стороны незаметной точкой; покрывало на кровати, натянутое так туго, что запечатлеет любое прикосновение; волос Авы, уложенный поверх книг – если не знать, то и не заметишь, что стряхнул его.
Все находилось в должном порядке.
И только теперь Ава позволила себе расслабиться, вновь ощущая, что ее дом принадлежит ей одной, и посмотрела на квартиру другими глазами – теми глазами, которыми Сара смотрела на свое временное пристанище.
Аве всегда было где жить, даже когда в Америке ввели режим военной экономии, и она всегда наслаждалась роскошью свободы приходить и уходить домой, когда ей вздумается. Никогда она не воспринимала свое жилище как единственное безопасное место в мире, которое нельзя покидать. Никогда не осознавала, как тяжело отдаются шаги на гладком полу, как громко она временами чихает или кашляет. Доставить Сару и Ноя в Лиссабон было непросто, тяготы дороги явно читались на лице Джеймса. Но когда Ава увидела, как благоговейно они взирают на блага цивилизации, которых не должен быть лишен ни один человек, ее благодарность за то, что они наконец оказались в безопасности, достигла небес.
На следующее утро у подъезда ее ждал не Альфи, а Джеймс – как она и надеялась, – в свежем костюме, который слегка висел на нем, и с черной полированной тростью в руках.
Ава просияла, совершенно не заботясь о том, что он догадается, насколько она рада его видеть. Но в чем она не признается – это в том, сколько времени и усилий она потратила, выбирая наряд для этого случая. В итоге она остановилась на зеленом платье-рубашке, подчеркивавшем ее глаза, дополнив его черным кардиганом, поясом и кожаными туфлями.
– Если бы я знал, что ты будешь так смотреть на меня, я пришел бы пораньше.
На этот раз Джеймс был гладко выбрит, так что снова стал виден его выдающийся подбородок, который раньше вызывал у Авы раздражение, но она никак не могла вспомнить почему.
Он еще не подстригся и надвинул шляпу поплотнее, чтобы скрыть бедственное состояние своей шевелюры. Такое проявление неловкости со стороны обычно самоуверенного англичанина глубоко тронуло Аву.
– Если ты мог приехать на месяц раньше, то чего же ждал? – Она поправила курьерскую сумку на плече.
– Если бы это было так просто. – В глазах Джеймса что-то мелькнуло, некий отголосок болезненных воспоминаний.
– Что случилось? – прямо спросила Ава.
– Прогуляемся, и я расскажу, хорошо?
– Ты мог и не спрашивать.
Джеймс чуть склонил голову, давая понять, что понял намек Авы, жестом одновременно дерзким и застенчивым. Он почти не опирался на трость, пока они шли по улице Агуста, мимо многочисленных магазинов, к арке в самом конце, за которой открывалась блестящая поверхность реки.
– Хочу признаться, – заговорщицким тоном произнесла Ава, – что трость и правда придает тебе солидности.
– Не буду напоминать, что я так и говорил, – принял Джеймс самый невинный вид.
– Но ты же скоро поправишься? – спросила она, не сумев полностью скрыть тревогу за поддразниванием.
– Со временем. – Он снова наклонил голову вбок. – Я надеюсь.
Они прошли мимо нескольких кафе, чьи навесы раскинулись до середины улицы, где уже стояли столы и стулья, готовые принять толпы посетителей. В воздухе висел сладкий аромат свежей выпечки.
– Ты расскажешь мне, что произошло с твоей ногой? – несмело спросила Ава, понимая, что сейчас подвергает испытанию доверие даже не между ними, а между их странами. То, что случилось с Джеймсом, касалось британской разведки и не предназначалось для какой-то американки.
– Меня подстрелили. – Джеймс оглянулся. – В Тулузе. Мы пробирались по темноте, намереваясь пересечь Пиренеи, когда нас заметил немецкий офицер и выстрелил. К
