class="p1">– Когда, говорите, вы были здесь последний раз? – спросила она.
– Даже не помню. Кажется, на прошлой неделе. Ужинал с клиентом из Шаньдуна. Скучища.
– Понятно.
За едой стояла вежливая тишина, изредка нарушаемая вопросами Уолтера. Настроение Инхой все больше портилось из-за неотвязной мысли, что неделю назад, а то и меньше, на ее месте сидела другая женщина. Каким он был с ней? Спокойным и солидным, как сейчас? Или флиртовал и обольщал, что он, несомненно, умеет? Глупо задаваться подобными вопросами, поскольку не было ни малейшего намека на интерес к ней, Инхой, не только как к деловому партнеру, но все равно не отпускало странное ощущение, что ее предали. Сама виновата, дала волю фантазии. И зачем? Это на нее совсем не похоже. Надо срочно взять себя в руки и наслаждаться праздником в честь важной сделки.
– Вы кажетесь немного усталой, – сказал Уолтер. – И, похоже, слегка не в духе.
– Да, извините, – кивнула Инхой, – сама не понимаю, в чем дело. Наверное, спад после утреннего всплеска адреналина. Ведь знаешь, что общение с банкирами будет кошмарным, и все равно оно удручает сверх всяких ожиданий. Такие зануды! Зло берет от их уверенности, что они контролируют твою жизнь.
– Согласен. – Уолтер рассмеялся. – Значит, тот телефонный звонок ни при чем? После него вы как будто сникли.
– Да нет, что за ерунда. Говорю же, просто устала. Знаете что? Может, откажемся от десерта и прогуляемся? Это пошло бы мне на пользу.
– Конечно. – Уолтер вскинул руку, прося счет. – Давайте пройдемся по набережной. Я понимаю, предложение не особо оригинальное, но в этот час там малолюдно, и мы, наверное, еще успеем полюбоваться огнями небоскребов.
– Чудесная мысль.
Казалось бы, чего лучше – поздним весенним вечером пройтись вдоль реки, где порхающий теплый ветерок заставляет трепетать флаги на величественных зданиях, а гуляющие под руку юные парочки угощаются мороженым и друг друга фотографируют новенькими смартфонами. Обстановка прелестная. Инхой бы радоваться, что ее спутник так внимателен и заботлив. Да вот беда: предложение, сделанное будничным тоном, выглядело уж слишком идеальным и точно просчитанным. Ничего такого, лишь тривиальная прогулка, окрашенная романтическим флером, однако все это казалось тщательно обдуманным и хорошо отрепетированным представлением, исполнявшимся неоднократно, а последний раз состоявшимся, похоже, на прошлой неделе.
Когда такси доставило их к Гуандун Лу, Инхой предложила перед прогулкой заглянуть в бар («Я надеюсь, это меня взбодрит», – сказала она). Популярный бар в европейском стиле был тот самый, где тусовалась золотая молодежь, местная и чужеземная, куда приезжие знаменитости наведывались выпить бокал шампанского, наслаждаясь видом на Пудун, где в прошлом году прославленный тайваньский певец устроил безобразную пьяную драку.
В Мумбаи, Сингапуре или Джакарте найдутся подобные заведения, в которых молодежные компании хлещут шампанское ведрами, а грохочущая музыка заглушает не только все разговоры, но даже чувство истории, однако в своей беспощадности им далеко до Шанхая, где красавцы со всего света, перекроив время и пространство, создали новую вселенную в виде мерцающего бара, неумолимо направляющего взгляд посетителя к линии горизонта, самой изломанной в мире. Здесь тебе не оставляют иного выбора, кроме как, забыв прошлое и все свои привязанности, на час-другой принять веру, какую проповедует этот город.
И все же Инхой не могла избавиться от неотвязного и, мало того, усиливающегося чувства – ревности. В шумном баре, заполненном преимущественно отужинавшими европейцами, их встретила управляющая-австралийка, расцеловавшая Уолтера в обе щеки; она что-то шепнула ему на ухо, и оба рассмеялись. Приобняв Инхой за талию, Уолтер переглянулся с администраторшей. «Как тебе новый кадр? – Желаю удачи. – Недурна? – Бывают и лучше. Наверное, так меня оценили?» – подумала Инхой. Уверенность, что реплика шепотом тоже касалась ее, еще больше окрепла от чрезмерной дружелюбности управляющей, которая, будучи представленной, елейно пропела, выделяя каждое слово:
– Очень рада знакомству!
Затем она препроводила гостей к низким креслам в уютной, мягко освещенной нише, плюшевое убранство которой делало оглушительную музыку терпимой, позволяя слышать друг друга.
– Пожалуй, надо немного поговорить о делах, – сказала Инхой, решив, что это единственный способ изгнать противную неуверенность в себе, вдруг ее охватившую. Такой разговор вернет ощущение твердой почвы под ногами и контроля над ситуацией.
Уолтер сморщился:
– Я уверен, это ждет до завтра. Сегодняшний вечер отдан маленькому празднику.
– Все так, но, может, повременим с отмечанием до поры, когда дело и впрямь будет готово, то есть договоры подписаны, все участники поймут свои роли. Пока что много невнятных благих намерений, но нет четких обязательств.
– Невнятные намерения? Я полагал, все кристально ясно. Не будь обязательств, мы бы здесь не сидели. Давайте-ка закажем напитки и до завтра забудем о делах. – Уолтер подтолкнул к ней меню коктейлей, на которое Инхой взглянула без энтузиазма.
– Теперь, когда я получила кредит, хорошо бы двинуться дальше и получить ощутимый знак нашего партнерства. На мой взгляд, разумным ходом стало бы слияние наших долей в совместное предприятие, чтобы начать действовать.
Уолтер нахмурился:
– Спешить незачем, уверяю вас. Я знаю вашу обязательность.
– А если кто-нибудь другой сделает лучшее предложение, пока мы валандаемся, вместо того чтобы приступить к исполнению планов? Чего тянуть, если вы уверены в совместном проекте? А вдруг я пристрою свой новообретенный капитал в иное место?
– В таком случае я был бы весьма огорчен, поскольку считаю вас идеальной фигурой для нашего… партнерства. Да, я был бы крайне огорчен. – Уолтер подал знак официанту. – Но тут уж ничего не попишешь, коли соскочите – значит, соскочите.
– И вы так просто меня отпустите? Или вы не желаете моей доли, поскольку не собираетесь вкладывать свою? Может, все это не всерьез? И вы лишь, как я сказала, просматриваете кандидаток на роль?
Уолтер зажмурился в наигранной оторопи.
– Как обычно, – сказал он подошедшему официанту.
– Мне то же самое, – заказала Инхой.
– Вам известно, как обстоит дело. На поздней стадии появится изрядно других участников. Но мы с вами ближе всех к проекту. Только мы генерируем идею, мы сердце и душа этой затеи.
Инхой посмотрела в окно на ярко освещенные фасады небоскребов за рекой и, помолчав, сказала:
– Извините, нынче я маленько в раздрае. Эта банкирша меня достала. Мол, вас знать не знает, о ваших проектах даже не слышала. Как такую недотепу взяли на работу?
Уолтер рассмеялся.
– Приятно, что срабатывает мой принцип себя не афишировать. Я стараюсь вести дела через подставные компании либо под именами партнеров. Терпеть не могу известность. – Он посмотрел в глаза Инхой, на губах его еще играла слабая улыбка. – Я ненавижу богачей, перед всем миром похваляющихся своим состоянием.
Инхой кивнула. Она чувствовала его искреннюю убежденность в своих
