я сошел и к часу ночи был на аэровокзале. Там мне повезло: только что объявили посадку какого-то рейса, и я устроился в освободившемся кресле.
Мне хотелось умыться, но я не пошел в умывальник, чтобы не остаться без места. А умыться ох как хотелось: после столь красиво задуманных поминок и того, что из этого вышло, мне казалось, что я окунулся лицом в помойное ведро… «Все, – подумал я, проваливаясь в яму, дно которой было мягко выстелено алкоголем и усталостью, – буду спать до обеда…»
Future
После отъезда Гвоздилина прошло три дня. Все ждали, что приедет замена майору, но ее не было. В части поговаривали о большой проверке «главного объекта». Засуетились связисты, стали решать, как провести сигнализацию с поста в караульное помещение. Срочно было придумано докладывать проверяющим, что сигнализация раньше была. А для того, чтобы эта липа не проявилась, Антипину было поручено провести инструктаж с личным составом взвода. Замкомвзвода посадил заступающих в караул на койки в расположении и стал вбивать в их головы:
– Четыре сигнала – проверка связи, три – вызов разводящего на пост.
Больше всех нервничал Рапалов. Он осунулся, сделался дерганным, с утра до вечера на вылезал из склада, а «партизаны», что работали с ним, не так часто появлялись на улице для перекуров.
Минуло еще четыре дня, и Веригин вновь заступил в караул.
В тот день в части, куда они были прикомандированы, проходили ночные стрельбы. Со стороны стрельбища раздавались короткие автоматные очереди.
«Куда можно спрятать соломинку?» – мысленно спрашивал себя Веригин, расхаживая вдоль периметра объекта. И, довольный своей мудростью, отвечал: «Конечно, в стоге сена».
Около одиннадцати, когда было уже достаточно темно, Веригину показалось, что он слышит звук автомобильного мотора. Потом звук прекратился. Веригин отошел от ограждения в один из неосвещенных островков охраняемой территории и увидел, как к воротам подходит знакомая фигура.
– Веригин, – сказал Рапалов, – ты со своими фокусами совсем меня заколебал… То водителя пошлешь за мной, то девица к тебе приедет, и я как пацан должен ехать сюда, чтобы ты опять какой-нибудь фортель не выкинул…
– Что случилось, товарищ прапорщик? – переспросил Веригин, стараясь не выдать своего беспокойства…
– Дима, – сказал Рапалов, – возле запасных ворот стоит автомобиль, я им не разрешил к главным подъехать, там твоя краля желает с тобой поговорить. Пять минут тебе и только через проволоку…
– Понял, тащ прапорщик, – ответил Веригин и, плохо соображая от волнения, направился ко вторым воротам, которые были наглухо задраены и никогда не использовались.
– Пять минут, – закричал вслед ему Рапалов.
Веригин, стоя на посту, особенно ночами, много раз пытался мысленно прокрутить свой действия по третьему абрамовскому варианту. Абрамов, казалось, предусмотрел все, но при всей его прозорливости он не предусмотрел четвертый вариант, в котором Веригину отводилась роль мишени.
Дима шел к воротам быстрым шагом, как и должен был идти человек, у которого мало времени… Его «компьютер», так прекрасно работающий на запоминание, лихорадочно искал варианты выхода из сложившейся ситуации и не находил. Он фиксировал отдельные факты окружающей действительности, которые не имели никакого отношения к спасению. Ему, например, не нравилась трава, которая шуршала под ногами, плохое освещение, хотя оно сейчас было выгодно Веригину: чем лучше была бы освещена территория, тем лучше был бы виден на ней Веригин…
«Только бы водитель машины, стоящей у вторых ворот, не начал стрелять раньше, чем я подойду к окопчику. Водитель не может видеть, что я иду через него. Но водитель или кто-то там не должен стрелять раньше. Чего ему бояться часового, автомат которого “на ремне”, да и не автомат это, потому что в нем у одной маленькой штучки спилен боек. И водила или кто-то другой это знают. И он не торопится, сидит себе в машине, только дверку открыл».
– Та-та-та, – раздалась автоматная очередь, и сердце Веригина чуть было не выпрыгнуло из груди. Но он тут же понял, что это очередь со стрельбища.
«Интересно, – мелькнула неуместная мысль, – а слышит ли человек очередь из автомата, которая предназначена ему?»
Эта мысль была последней, потому что время мыслей ушло и наступило время действий: он падал в окопчик.
Исчезновение часового, который только что шел по территории, вызвало переполох в машине. Стрелок, потеряв мишень, выскочил из автомобиля и начал всматриваться в темноту.
Веригин снял автомат с предохранителя, поставил переводчик на автоматический огонь, отвел затворную раму назад и дослал в патронник первый патрон. Потом он взял на мушку фигуру перед машиной и, затаив дыхание, плавно нажал на спусковой крючок…
Очередь получилась длинная, на полмагазина. Веригин специально задержал палец на спусковом крючке, чтобы его очередь отличалась от тех, что раздаются со стрельбища. Может быть, в карауле догадаются, что стрельба идет на посту.
Фигура перед автомобилем подпрыгнула и упала. И в тот же момент на объекте погас свет. Видимо, кто-то ждал этой очереди.
Веригин выругался и, пока глаза привыкали к темноте, попытался заменить их слухом. Слух не подвел. Веригин услышал звук автомобильного мотора со стороны главных ворот. Грузовой автомобиль проехал по дороге и остановился в проеме основных ворот.
Веригин выпрыгнул из окопчика и, пригибаясь, побежал по территории объекта, чтобы зайти сбоку от дверей главного склада.
«Сейчас там должны открывать замки», – подумал он.
В этот момент что-то мощное отшвырнуло его, и он сильно ударился головой о землю.
Отойдя от удара, Веригин назвал себя идиотом. Кто б это стал открывать замки ключами в такой ситуации. Их открыли самым простым «военным» способом – с помощью гранаты… Тут Веригин услышал звук перегазовки, и темный силуэт большого грузового автомобиля стал двигаться к дверям главного склада. Веригин выпустил в сторону машины остатки патронов из магазина, перекатился в другое место, выбросил пустой магазин и, достав из подсумка новый, долго не мог присоединить его к автомату… Руки тряслись… Наконец он сделал это, дал еще одну очередь в сторону машины, на этот раз короткую…
Длинное ругательство послышалось оттуда, машина рванула с места и выехала за ворота объекта.
– Дима, Дима, – послышался голос Рапалова, – ты где?
– Здесь, – ответил Веригин и, как его учили когда-то, перекатился на другое место.
Луна вышла из-за тучи и осветила территорию объекта. Веригин увидел идущего к нему Рапалова. Прапорщик качался, как пьяный и что-то бормотал. Когда Рапалов был достаточно близко, Веригин вскочил и направил автомат в его сторону:
– Руки за голову, – сказал он.
– Дима, – произнес прапорщик.
– На землю вниз лицом, – заорал Веригин.
– Ты что? – сказал Рапалов.
Но очередь над головой заставила его осознать, что Веригин не шутит. Он упал
