вой матери, подчинявшийся ритму стон-кашель-стон. Жирная немецкая овчарка захлебывалась лаем, хозяева не могли ее унять.
«Зачем они это сделали? – снова и снова спрашивала мать в последующие дни. – Ведь он уже сгинул, жизнь его кончилась. Зачем второй раз его убивать? Что он такого сделал? За всю жизнь он никому ни разу не причинил вреда».
Газеты выражались в том же духе: хороший трудолюбивый человек, у которого остались убитые горем жена и дочь. На фотографиях с похорон Инхой держит под руку мать, чье лицо искажено мукой, она не замечает направленных на нее объективов. С азиатами всегда так, думала Инхой, живого гнобят, покойника превозносят. Однако в конце всех некрологов была одна строчка, чуть ли не сноска: Последний год жизни покойного был омрачен долгим судебным процессом по делу о коррупции, но его оправдали по всем главным пунктам обвинения. Это был тот случай, когда сноска важнее всей книги, Инхой не удавалось пренебречь колкостью этих вскользь брошенных замечаний, авторы коих будто старались лишить отца уважения, которое он зарабатывал всю свою жизнь.
– Честно говоря, я плохо помню подробности, – сказала Инхой, чувствуя исходящее от Уолтера тепло; рубашка его слегка промокла от пота, ибо ночь выдалась жаркой. – Это было так давно.
Как стать милосердным, дополнение
Недавно у меня произошла весьма любопытная встреча с одной высоконравственной дамой, служащей отдела застройки в городском совете Шанхая. Через несколько лет эта умная, образованная женщина, которой чуть за сорок, вполне может стать мэром сего мегаполиса. Но пока что она даже не начальник отдела, а всего лишь его заместитель, одна из прочих, отвечающая за сохранение исторического наследия, и должность эта весьма неблагодарная, учитывая безудержный размах городского строительства. Однако дама, внимательная к деталям и усердная, прекрасно справляется со своей задачей. Вероятно, она не обладает творческим воображением и оттого никогда не рискнет выйти за строгие рамки служебного предписания. С другой стороны, именно это качество делает ее отменным работником, и я думаю, года не пройдет, как она станет начальником отдела.
Я вышел на нее через свои местные связи, посчитавшие, что встреча наша будет полезной, поскольку я причастен к сохранению немалого числа зданий и заинтересован в рациональной застройке. Поэтому я пригласил ее на деловой обед в спокойном ресторане, и результат этой встречи, должен сказать, меня с лихвой удовлетворил.
За трапезой она поведала, что у нее есть семнадцатилетняя дочь-отличница, которая с начальных классов ежегодно входит в десятку лучших учеников и мечтает поступить в Стэнфордский университет, уже готовый зачислить ее в свои студенты.
– Поздравляю! – сказал я. – Это большая радость. Но вы, похоже, чем-то опечалены?
– Понимаете, я не смогу отправить ее в Штаты, обучение там слишком дорого.
Выяснилось, что эта достойная женщина замужем за никчемным бизнесменом, человеком, избалованным родителями и вдобавок пристрастившимся спускать свои доходы в игорных заведениях Макао. Недавно он посетил новое казино в Сингапуре, где оставил сорок тысяч юаней из семейного бюджета. У женщины хорошее жалованье, но даже оно не позволит ей послать дочь в Штаты.
Я вздохнул. Нынче в Китае такое не редкость, женский пол бьется как рыба об лед, обеспечивая балласт в виде мужа.
– Наверное, я смогу вам помочь, – сказал я.
Женщина взглянула на меня смущенно и с надеждой.
Меня тронула судьба бедной девочки, пояснил я. В стране, где почти все хотят стать банкирами или успешными дельцами, люди с возвышенными желаниями пользуются моим расположением. Я оплачу ее обучение.
– Но как же?.. – Женщина растерялась, не в силах подобрать слова. – Я… вы меня совсем не знаете… Чем я смогу вас отблагодарить?
– Ничем. Это благотворительный акт. И я, полный мечтаний, когда-то был в таком же положении, только мне никто не помог. И коль теперь у меня есть возможность изменить к лучшему чью-то жизнь, я это обязательно сделаю.
– Я ваша вечная должница.
Если б мы не сидели за столом, она бы, наверное, кланялась и расшаркивалась. Столь чрезмерное проявление благодарности меня смутило.
– Прошу вас, не создавайте неловкость. Я не делаю ничего особенного, такое должно бы стать нормой нашей жизни. Считайте это наградой за ваши труды. Меня… – я поискал нужные слова, – очень впечатлил ваш стиль работы.
– Неужели вы это сделаете для совершенно незнакомого человека? Вы просто потрясающий. Коллеги и родные изумятся. Но как я им объясню? Разве такое бывает? Господи, поверить не могу… – Она вдруг встревожилась. – А если это сочтут взяткой? В Китае сейчас такое сплошь и рядом.
Я спокойно объяснил, что провести платеж совсем несложно. Я переведу деньги со своего швейцарского счета, никто ничего не узнает. Любопытным можно сказать, что девушка получила грант.
– Не знаю, как вас благодарить, господин Чао. – Женщина расплакалась и, промокая салфеткой глаза, даже не пыталась скрыть переполнявшие ее чувства. – Моя семья в неоплатном долгу перед вами.
– Все, хватит, вы меня смущаете.
– Я ваша вечная должница, – повторяла она, не слыша меня.
– Давайте сменим тему. – Я подлил ей чаю. – В начале нашей беседы я сказал, что меня весьма интересуют старые достопримечательности, и мой проект поможет сохранить одно знаменитое историческое здание.
– Да, ваше великодушие вызывает восхищение.
– По-моему, дом 969 по Вэхай Лу вполне соответствует моим целям.
Женщина заволновалась:
– Не получится, господин Чао, дом этот уже продан. То есть существует принципиальная договоренность с иностранным застройщиком. И потом, вам не стоит связываться с этим зданием. Оно вконец обветшало. Я гляну в реестре и подыщу вам что-нибудь гораздо лучше.
– А кто собирается купить дом 969?
– Точно не скажу, не помню.
– По слухам, малайзийская компания «ЛКХ недвижимость».
Женщина подняла на меня заплаканные глаза и кивнула:
– Да. Информация конфиденциальная, но от вас ее не скрою.
– Жаль, я очень заинтересован в этом объекте.
– Но в Шанхае полно других зданий, много лучше.
Я пожал плечами:
– Однако именно это запало мне в душу. Кроме того, я слышал о бедственном положении той компании. Вы уверены, что она осилит сделку?
Женщина помолчала.
– Я все уточню, как только вернусь на службу.
Я улыбнулся и попросил счет.
– Я в полном восторге от вашей работы. И чрезвычайно рад благополучному будущему вашей дочери, тому, что она сможет осуществить все свои мечты. Было бы очень жаль, если б они рухнули. Меня бы это сильно огорчило.
– Пожалуйста, дайте знать, если вам понадобится любая информация или какое-то содействие, господин Чао. – Женщина вручила мне свою визитку.
– Поскорее пришлите данные вашей дочери, – сказал я на прощанье.
Женщина кивнула:
– Вы воистину великий и милосердный человек, господин Чао.
