Стоит по-настоящему хваткой девице захомутать такого парня — и все, пиши пропало. Да и вообще, в последнее время у Мишеньки тоже поубавилось серьезности…
К чему она ведет? Ведь известно, что молодые парни приударяют за девушками — в этом нет ничего нового. А ведет Розалия Семеновна все к тому же вопросу о даче. Допустим, мальчики женятся и создадут семьи. Где они будут жить? Вполне вероятно, что у одного из них или даже у обоих возникнут проблемы с квартирой. Ведь молодые часто не думают о серьезных вещах, когда влюбляются. Попала вожжа под хвост — и все, понеслось, мчатся, не видя, где лево, где право!
При чем тут, спрашивается, дача? А при том, что если не выгорит у парней с нормальными квартирами, то придется им, старикам, потесниться. В этом случае пригодный для жилья зимний дом как минимум не помешает.
Но это — только с одной стороны. Есть и другая. С тем же пылом, с каким только что защищалась идея зимнего дома, Розалия Семеновна приводит столь же сочные доводы прямо противоположной направленности.
Что ни говори, а женитьба парней относится пока к области фантазий, в то время как жизнь должна определяться соображениями практического характера. У каждого еврея есть много родственников, и в условиях квартирного кризиса далеко не все они устроены так, как хотелось бы. Сможем ли мы, имея в своем распоряжении трехкомнатную квартиру и вдобавок пустующий зимний дом, смотреть в глаза, к примеру, дяде Менахему? Или племяннику Саше и его жене Анне Гавриловне? Ладно, предположим, что мы пустим их туда зимой. Но каково будет потом выгонять из этого дома вышеупомянутого Сашу, и его жену Анну Гавриловну, и целый выводок их потомков — настоящих и будущих, — когда нам захочется пожить летом на даче? Что получается? Получается, что, если мы не хотим, чтобы дача превратилась в убежище для наших бездомных родственников и друзей, она должна подходить только для теплого летнего сезона. Только лето — и дело с концом!
Что ж, решено. После длительного обсуждения, сомнений, колебаний и прений о бюджете Фридманы останавливаются на варианте летней дачи.
4
Мазл тов! В добрый час! Готов план будущей дачи! Вот он лежит перед нами на большом листе ватмана, летний домик семейства Фридманов, прекрасный, как цветок! В студенческие годы чертежи Давида Александровича славились аккуратностью, точностью и красотой.
Конечно, план получает высочайшее одобрение Розалии Семеновны — как же без этого. Правда, в процессе утверждения автору проекта приходится выслушать длинный список соображений «за» и «против». С одной стороны… но есть и другая… — впрочем, вы уже имеете некоторое представление о том, как высказывает свое мнение почтеннейшая Розалия Семеновна.
План предусматривает три комнаты и две веранды. По сути, это две квартирки с отдельными входами. Передняя веранда и две прилегающие к ней комнаты представляют собой одну квартиру; третья комната и задняя веранда — другую. Предусмотрена также комната на чердаке, чтобы место не пропадало.
Материал для стройки — круглые сосновые бревна, фундамент — вкопанные в землю столбы. Помимо жилого дома, проект предусматривает служебные постройки: летнюю кухню, туалет, погреб.
Теперь нужно решить проблему строительных материалов. Это один из самых ответственных этапов. Согласно строительной смете, понадобится пятьдесят кубов одних только древесных стройматериалов. Вы только вдумайтесь: пятьдесят кубов! Легко вписать такое число — бумага все стерпит, но поди-ка достань! Тут уже не до улыбок…
Но не зря говорится, что нет такого препятствия, которое устоит против удачи. Случилось так, что именно в том году, о котором идет речь, трест Давида Александровича перевыполнил свой план настолько, что было решено премировать всех ответственных работников. И директор треста в качестве особой меры поощрения выделил своему инженеру-механику Д. А. Фридману роскошные круглые бревна длиной в шесть с половиной метров каждое! Причем совершенно даром! Даром! И после некоторой беготни Давиду Александровичу удалось в целости и сохранности переправить бревна на участок в поселке Шатово!
Каково, а? Теперь можно было приступать к строительству — вернее, к расчистке участка под фундамент. По площади дом занимал пятьдесят квадратных метров. Получалось, что нужно спилить и выкорчевать как минимум десяток сосен. Они тоже должны были потом пойти в дело.
И вот снова наступила весна — время начала великой стройки. Весна 1941 года. Давид Александрович не хотел терять впустую ни одного дня. При этом он не без основания рассчитывал на помощь от дирекции дачного кооператива, чей секретарь Надежда Сергеевна благоволила к Фридману. Неизвестно, какими правдами и неправдами ему удалось найти путь к сердцу старой девы, но она связала Давида Александровича с плотницкой бригадой Гаврилова, которая специализировалась на дачах. Сговорились на пяти тысячах — за эту сумму Гаврилов брался построить спроектированный Фридманом дом.
Работы начались в апреле. Давид Александрович лично контролировал их ход, ежедневно наезжая после службы в Шатово. Стройка — непростое занятие. Не все идет как надо, по плану. То и дело приходится спорить с подрядчиком, менять проект, идти на уступки. Фридман осунулся, потерял сон. Он попробовал было привлечь к делу сыновей, но потерпел решительную неудачу. Розалия Семеновна наложила категорический запрет на участие Миши и Алеши. Она не позволит эксплуатировать детей! Не позволит лишать их счастливого детства! Ни за что! Дача дачей, а у мальчиков своя жизнь: учеба, общественная нагрузка, компания. Тебя, Додя, уже лишил разума и сна этот неизлечимый дачный вирус, так теперь ты хочешь заразить им еще и детей?! Наших детей, Додя! О чем ты думаешь, Додя?! У них сессия на носу!
Иными словами, в некогда дружном доме на улице Кирова возникли первые серьезные разногласия, переходящие время от времени в небольшие ссоры и даже скандалы. И я не могу не отметить, что первопричиной этих совершенно ненужных конфликтов стала она, дача. Стоит ли удивляться, что вскоре кое-кто заговорил о ней далеко не столь дружелюбным тоном, как раньше, иногда не удерживаясь — страшно сказать! — от ругательств…
5
Два брата, Миша и Алеша, сильно отличались друг от друга по характеру. Миша умел работать с книгами и был довольно усидчивым студентом. Возможно, причиной этой усидчивости стали очки, которые он носил, — единственный из всей
