– Милая! Подожди, не отправляй! – говорил дед проводнице, будто это зависело от нее. А я уже летела по платформе. Поезд медленно тронулся и стал набирать ход. Я махнула рукой зятю, стоящему в тамбуре, успела увидеть в окне купе Анютину мордашку и успокоенное лицо дочери. Они помахали нам и послали воздушный поцелуй. Поезд набирал ход, а мы с дедом стояли на платформе, пытаясь отдышаться и прийти в нормальное состояние.
Мы были довольны: ведь проводы все-таки состоялись!
Я готовилась к приходу гостей. Времени, как всегда, было в обрез.
Анюта, моя трехлетняя внучка, крутится около меня и требует внимания, а мне ну совсем не до нее.
– Иди, котик, поиграй немножко с дедушкой.
– А я хочу с тобой! – заныла Анюта.
– Нюточка, мне сейчас очень некогда. Вот я доделаю беляши, и мы пойдем вместе сервировать стол. Договорились?
Анюта вздохнула и поплелась к двери, но там опять застряла, придумав себе новое развлечение: она закрыла кухонную дверь и строила мне рожицы через стекло. Я раз десять попросила ее открыть дверь, но она проигнорировала мою просьбу.
А у меня был самый гон: оставался час до прихода гостей. На плите горели все четыре конфорки, а в духовке запекалось мясо. Одним словом – горячий цех! Форточку я открыть боялась, – Анюта, как всегда, носилась по квартире босиком: ей всегда жарко. Поэтому я тихо таяла у раскаленной сковородки с кипящим маслом, стараясь поскорее покончить с готовкой. Вот тут-то я и оплошала!
В другое время я бы терпеливо объяснила ей, что газ съедает весь воздух на кухне. И если она меня тут закроет, то я задохнусь без воздуха как рыба без воды. Или еще что-нибудь, доступное ее пониманию. Но сгоряча я ляпнула:
– Анюта! Открой дверь, наконец, а то я здесь сдохну сейчас!
Анюта благополучно отправилась к деду, а я открыла дверь и закончила свою стряпню. Но моя необдуманная фраза имела достойное продолжение.
Прошло недели две. Анюту опять оставили у нас на выходные, и они возились с дедом, пока я убирала постели. Иду на кухню и… О, ужас! Дед стоит на кухне. Анюта закрыла дверь и не выпускает его. Потом прижала нос к стеклу и серьезно спросила:
– Деда, ты еще не сдох?
Немая сцена. Дед остолбенел, потом неуверенно сказал:
– Нет пока…
– А когда сдохнешь? – снова поинтересовалась Анюта.
Тут я поняла, что мне пора вмешаться, пока деда не хватил удар. Он– то не знает, откуда «ноги растут». Наш интеллигентный дедушка в жизни не произносил таких слов, а тут обожаемая внучка такое выдала!
– Анечка! Быстро выпусти дедушку, а то он там действительно задохнется без воздуха как рыбка без воды, – наконец произнесла я то, что должна была сказать тогда.
Мне было и смешно и стыдно. Ведь это я была виновницей этого безобразия. Аня отпустила дверь, а я рассказала совершенно обалдевшему деду, откуда эти перлы. Потом мы, конечно, посмеялись над этой ситуацией, а Анюте объяснили, что бабушка сказала «неправильное слово», а ей всегда нужно говорить «задохнулась». Но урок я получила на всю жизнь: не всегда говори что думаешь, но всегда думай, что говоришь.
Мокрый хвост «бабьего лета»
Кто бы мог подумать, что все случится так неожиданно и быстро.
Еще несколько часов назад мы наслаждались теплым, спокойным, нежно-розовым с золотом, закатом, В комнате было уютно и свежо от залетавшего поиграть с легкими занавесками веселого ветерка. Он будто хотел что-то сказать, предупредить о чем-то важном: вертелся под ногами, трепал листья цветов на подоконнике, одним дуновением скинул листочек бумаги со стола, хлопнул балконной дверью и, видимо, отчаявшись добиться нашего понимания, вылетел на улицу.
Я вышла на балкон.
Светло-серая дымка, похожая на вуаль от старой шляпки, медленно наползала на небо, оставляя угасающим вечерним солнечным лучам все меньше места не небосводе. Они пытались высунуться с разных сторон, но серое покрывало, в которое очень быстро превратилась маленькая вуаль, все больше раскидывалось вширь и не давало никакой надежды этим лучикам найти в нем хоть маленькую дырочку.
Сразу стало быстро темнеть. Вечер вплыл в комнату стремительно и расположился во всех уголках, словно боялся, что кто-то еще займет его спальные места. Он будто прятался от кого-то, или с тревогой ожидал, что вот-вот должно случиться что-то неприятное.
Я включила свет. Вечерний сумрак быстро исчез из поля зрения, но ощущение, что сейчас должно что-то случиться, не проходило.
И оно случилось! Случилось так быстро, что я даже не успела сообразить, что это за шум!
Сначала за окном раздался тихий шорох, потом – более громкое шипение, а затем – сильный шум падающей воды: будто кто-то открыл гигантский душ на полную мощность и ушел. А вода льется и льется, заполняя все пространство воздуха и земли. В темноте не видно, как она льется, но шум такой, будто у нас за окном проходит оживленная автомагистраль, и сейчас как раз час пик!
Мы открыли настежь окно, и прохладный влажный воздух моментально заполнил пространство. Я поежилась – сразу захотелось завернуться во что-нибудь мягкое, теплое, уютное!
А дождь продолжал монотонно гудеть. Лился ровно, мощно, без остановки, будто получил указание свыше вылить на землю определенное количество воды. И чем быстрей – тем лучше!
Какое-то время я заворожено смотрела в темноту, чувствуя, что деревья с удовольствием принимают этот гигантский душ, когда не надо судорожно хватать каждую каплю воды, а можно наслаждаться ею, пить в свое удовольствие без ограничений, смыть с себя всю городскую пыль, накопившуюся за полмесяца царствования теплого и сухого Бабьего Лета.
– Красота! Хорошо! Поддай еще! На спинку лей! – казалось, шептали деревья, и подставляли свои ветки под прохладный, освежающий водопад!
Этот «всемирный потоп» кончился так же внезапно, как и начался – будто кран закрыли: помывочное время истекло, всем пора спать!
Серая пелена на небе убираться не хотела. Было заметно, как пыталась пробиться красавица – луна сквозь плотное покрывало облаков, но ей удалось высунуть только ма-а-ленький бочок!
Неужели это все? Неужели вот так и кончилось «бабье лето»? Ой, как не хочется!
И кто ему прицепил этот мокрый «хвост»?
Ведь у него был роскошный, пушистый, рыже-золотой хвост из разноцветных листьев. А теперь он намок, потемнел, весь забрызган грязью – просто не верится, что еще полчаса назад все было по-другому!
Да-а! Досталось ему неожиданная головомойка!
Вид сейчас, как у мокрого кота, который случайно угодил в таз с водой.
Выскочил, перепуганный, отряхнулся и стоит, дрожит, куда бежать – никак не сообразит!
– Эй! Лето ты мое, бабье! Иди скорее в дом, я тебя посушу немножко! Может, к завтрашнему утру все наладится? И ты снова порадуешь нас еще хоть несколькими солнечными денечками? – попробовала я исправить ситуацию.
Но бабье лето тяжело вздохнуло, отряхнуло свой мокрый хвост, оставив на полу кучу брызг, и тихо удалилось в неизвестном направлении…
– Увидимся ли мы еще с тобой до наступления настоящей осени, бабье лето?
А кто же это знает, кроме матушки-природы? А она знает, но молчит. Видно – опять какой-то сюрприз готовит!
Утром 1-го сентября мы с мужем торопились в школу – встречать нашу первоклассницу в ее первый школьный день. В восемь утра родители сдали ее учительнице и пошли на концерт в Актовый зал, а мы с мужем решили, что подойдем к концу уроков и встретим ее, когда она уже не будет никуда спешить.
По дороге в метро зашли в цветочный магазин – в праздник без цветов не принято приходить. Времени было уже в обрез, я влетела в холодильник, а муж что-то с продавщицей в дверях стал обсуждать.
Я моментально охватила взглядом всю представленную гамму роз.
Выбрала светло-розовые с гофрированными лепестками и понеслась к кассе.
На ходу сказала мужу, чтобы не задерживался, и встала в очередь. У кассы стояла одна девушка и никак не могла решить, что еще добавить к уже выбранным цветам. Как назло – чек ей уже начали пробивать, а она опять пошла в холодильник за цветами.
– Девушка! Может можно как-нибудь мой чек пробить, а потом она подойдет – ей пробьете? – обратилась я к кассирше без всякой надежды.
– Не получится! У меня чек наполовину пробит. Ждите!
Я стала нервно стучать пальцами по прилавку. Наконец, показалась девушка с какими-то желто-зелеными веточками, ей добили чек, она расплатилась и переместилась к другому прилавку, где оформляли букеты.
Кассир, зевая, посмотрела на мой букет:
– Кладите букет! – угрюмо рыкнула она, и стала считать количество роз в букете.
В это время подошел муж с еще одним букетом.
– Давай сюда скорее, а то мне уже выбивают! – поторопила я его.
– Что-то я не вижу, чтобы тебе что-то выбивали, – сказал муж и положил букет рядом с моим:
– Девушка! Можно побыстрее? Мы опаздываем!
