– Ну, это большая тайна! Я еще маленькая знала, что папа живет с одной женщиной, но ни разу ее не видела. Он и домой к себе меня никогда не водил, и не рассказывал о жене.
– Странно.
– Для моего папы не так уж и странно! Я могла бы разболтать бабушке о папиной новой жене, а она бы испортила им совместную жизнь. Вот и все.
В задумчивости человек-шкаф сгрыз еще одну печеньку. Я долила нам обоим чаю, погладила Шарика.
– Селена, а Валерия Герасимовича Боженова ты знаешь?
– Это брат бабули. Родной брат. Они с бабулей очень похожи – оба высокомерные, упрямые, всех поучают, никого не ценят вокруг себя.
– Когда ты видела его в последний раз?
– Бабуля с дедушкой Валерой в последние годы не ладила, они почти перестали общаться. А я всегда его терпеть не могла. Это ведь дедушка Валера добился того, чтобы мама из города уехала! Ненавижу старого психа!
– Он умер.
– Правда?.. Это плохо, что я о нем так?..
– Кому плохо? Старик тебя не слышит, а мне твои расклады понятны. Притом, он твоей маме много горя причинил, так что, если бы я нашел его живым, то от меня он услышал бы много непечатных слов и выражений!
– Вы любите ее?
Игорь Пантелеевич уставился на меня черными глазами, вынудив устыдиться своего любопытства. Я решила, что сейчас меня будут воспитывать.
– Не знаю, что я к ней испытываю, – неожиданно мягко произнес человек-шкаф. – Только совершенно точно – страшно боюсь потерять. Что это? Любовь?
– И я боюсь ее потерять, – призналась я. От окрылившего ненадолго облегчения не осталось и следа. – В маме есть что-то такое, будто бы невесомое – вот-вот улетит, да?
– Да.
– А в Диме ничего такого нет, но он исчез. Куда, боже мой? Мне так страшно!
Звонок Ищенко застал Игоря возле дома Евы.
– Игорь, приезжайте поговорить с нашей старейшей сотрудницей. Она помнит всех, кто работал в закрытом отделении.
Янов поспешил принять предложение.
Старейшей сотрудницей оказалась сухощавая микро-старушка Зоя Васильевна – удивительно живая, смешливая и бойкая. Встреча проходила в кабинете Ищенко, причем на высшем уроне: главврач подал бокалы и красивую бутыль иностранного бренди. Янов понял, что привечают не его, а Зою Васильевну.
– Ох, какой вы большой и сурьезный! – воскликнула Зоя Васильевна, увидев Янова. – У нас и Царионыч – мужчина видный, но вы – просто сказочный богатырь!
– Я ревную! – заявил Царионыч.
– А я смущен до безобразия, – откликнулся Игорь, присаживаясь к столику с бренди.
– Вот и чудненько! Наливайте! – скомандовала Зоя Васильевна. – Выпьем за красивых мужчин.
Некоторое время разговор шел о делах минувших дней, забавных пациентах, врачах с придурью или наоборот – лучших в своем деле. Наконец, вспомнили о закрытом отделении. Зоя Васильевна сообразила:
– Так вы же для того меня и позвали, да, Царионыч?
– Совершенно верно, Зоя Васильевна!
– Так значит вас, Игорь, интересует персонал, что работал со Снежаной Чудай?
Янов кивнул.
– Вообще-то, с ней персонально никто работать не хотел. Снежана эта будто все вокруг себя отравляла. Она так шутила, что оставалось ужасно неприятное ощущение… Мне как-то сказала: ходишь такая веселенькая, что противно! И вроде бы – чего тут такого, но я потом не могла в себя прийти, так от ее слов тошно стало! Но мне-то деваться было некуда, я за весь персонал отвечала, потому и работала с ней постоянно. А санитарочки и сестрички – те прочь бежали. Им легче было работать с мужиками в полном психозе, чем со Снежаной.
– Но, может, кто-нибудь из медсестер находил общий язык с Чудай? – спрашивая, Янов подлил Зое Васильевне бренди.
– Нашелся один – только медбрат, а не сестра. Пришел к нам санитаром, а до того – машину «Скорой» водил. Такой весь из себя франтоватый, – Зоя Васильевна оттопырила нижнюю губу и покрутила плечами, иллюстрируя свое определение. Ищенко и Янов рассмеялись. – Сначала я к нему несерьезно отнеслась, но он со Снежаной хорошо поладил, и пришлось считаться.
– А как его звали?
– Валентин. И фамилия такая чудная – Корда! Я его поддразнивала: «Корда – спесивая морда!».
Адрес Вэла Янов узнал у Селены.
Стоя перед дверью бывшего мужа любимой женщины, Игорь страшно злился на себя – почему раньше не поспешил разобраться с ним! Почему позволил так долго пугать Еву!
Звонок под пальцами следователя издавал трель за трелью, но дверь не открывалась. Селена говорила, что ее отец – психолог в поликлинике, и его рабочий день продолжается до пяти часов пополудни. Значит, он должен быть дома.
«Небось свои анонимки раскидывает!», – подумал Янов досадливо. Резко развернулся и сбежал во двор, решив дождаться Вэла у подъезда. Нашел лавочку за кустом, уселся, закурил.
Еще раз прокрутил в голове доводы, сокрушаясь об отсутствии прямых улик. Утешил себя – это вопрос времени.
Непонятно, как удавалось бывшему супругу оставаться в курсе жизненных событий Евы. А вот характер Корды объяснял все преступления: скрыто-агрессивный, зацикленный на своих обидах, трусливый.
Итак, что по нашей версии? После смерти матери Корда понимает или узнает, что Ева приедет в Гродин, чтобы вернуть дочь. Встреча с бывшей женой, которую он предал, которой изменил и которая в итоге бросила его, выбрав нового мужчину, Корде невыносима. Люди всегда ненавидят тех, кому причинили горе, тем самым подавляя чувство вины. Вдобавок Корда не хочет отпускать дочь к Еве. Ненависть и обида достигает критической массы, и Корда решает убить Еву. Выслеживает ее через Интернет – на страничке в соцсети указаны место и время занятий «Школы соблазнения», а затем следит за Евой до самого ее дома. Вэл отчего-то проворонил появление Алёны и отъезд Евы. Возможно, приехал убивать бывшую жену попозже ночью, а за домом будущей жертвы проследить не удосужился. Вполне разумно, ведь его могли бы запомнить жители района, куда редко захаживают чужие люди. Итак, Корда явился ночью, вошел в незапертую дверь, в свете фонаря увидел спящую на диване женщину. Не рассмотрев ее из страха быть застигнутым, убил и ушел.
Что же касается алиби в виде справки из больницы, Игорь его еще проверит.
Увидел ли Вэл свою ошибку на месте преступления – неизвестно, но после появления Евы в Гродине он на новое убийство не смог решиться. Вымещал злобу, подкидывая Еве ругательные анонимки и пугая телефонными звонками собственную дочь. Надеялся напугать их и поссорить, заставить нервничать. Но это еще не все. Попутно Корда выяснил, что в Гродин приехал Дима Чудай, о котором Вэл знал от Снежаны. Решив убрать Еву чужими руками, Вэл подсунул парню пистолет, из-за которого убил дядю-прокурора, и фальшивое письмо покойной матери. Почти добился успеха.
…До ушей Янова донесся звук шагов, он выглянул из-за веток. По дорожке к дому шел худой человек с покатыми плечами и поникшей головой. Он двигался размеренно и ровно, но все равно казалось, что вот-вот споткнется, а то и упадет. Янов разглядел удлиненное лицо – правильное, без изъянов, благородно принимающее возраст. Несмотря на осеннюю прохладу, человек был одет в розовую рубашку-поло, серые льняные брюки и ажурные светлые мокасины, как будто не желал расставаться с любимыми летними вещами. Подчиняясь инстинкту сыщика, Янов окликнул прохожего:
– Валентин Семенович, добрый вечер!
Вэл остановился, обернулся и тут же бросился бежать неровными шагами мало тренированного человека. Внутренне готовый к чему-то подобному, Игорь погнался за ним, рванув не вслед, а наперерез Корде. Маневр оказался успешным – через десяток шагов Вэл почти влетел в объятия следователя.
– Пустите меня! – зашипел он с перекошенным лицом. – Тебя Женька подослала?! Избить меня хочешь? Хочешь, чтобы я взял на себя убийство жены твоего брата?
Его гримаса выражала скорее ужас, чем злобу.
– Успокойтесь, – встряхнув Вэла и не отпуская его, ответил Игорь. – Что у вас за фантазии?..
Вэл перебил его сдавленным шепотом:
– Я все знаю, мне ваш следователь рассказал! Геннадий… отчество не помню.
– Чернов? Таки не зря я ему подсказочку передал!
– Пустите! У меня есть алиби! Я лежал в областной больнице, могу справку показать. И Чернов все записал в протокол!
Подавив вполне осуществимое желание удушить Вэла, Янов рассмеялся:
– Рад, что вы непричастны к убийству моей родственницы, Валентин Семенович. Только у меня к вам совсем другое дело.
Корда вырвался из рук Янова, отряхнулся, выпрямил спину.
– Так что вам надо?
– Вы в курсе, что ваш дядя, прокурор Боженов умер?
– В курсе. Я как раз из полиции.
– Надо поговорить. Ваша жена дома?
– Я не женат.
– Тогда мы идем к вам!
… – Так вы просто хотите денег за молчание? – изумился Корда. Беседа проходила в уютном жилье Вэла. Янов не заметил в квартире признаков существования женщины, интерьер был обустроен в брутальном духе и не без претензий в виде кожаного дивана и старинных сабель на настенном ковре. – У вас есть пистолет моего дяди, вы считаете, что я передал его некоему Денису…
